Густая черная шерсть, приплюснутая морда, забавно торчащие уши. Щенок успел основательно вырасти за последние несколько недель, и тем не менее…
Я подняла на Ирвина ошарашенный взгляд.
– Ирвин, это что, тот самый??? – недоверчиво выдохнула я.
– Угу, – насмешливо подтвердил Ирвин, глядя на нас с щенком сверху вниз. – Королевская псарня от этого не обеднеет. Хотя я уже начинаю жалеть об этом подарке. От меня ты в такой восторг не приходишь.
Вместо ответа я бросилась ему на шею.
Оставшуюся часть того дня и последующие сутки я как хорошая девочка провела, отлеживаясь в постели. Надо же было хоть как-то продемонстрировать, что я действительно заслуживаю свой подарок. Время от времени конкурсантки наведывались меня навестить – ну и, ясное дело, расспросить обо всем, насколько получится. Два раза приходили Эвита с Этайной, один раз – Нерис с Синтией. На вопросы я отвечала осторожно и избирательно. Созналась, что мы с Винсентом, Диланом и Джен – Охотники, что во дворец нас пригласил сам король и что участие в конкурсе красоты было моим прикрытием. О том, что сам король и оказался тъёрном, я, ясное дело, умалчивала, придерживаясь версии событий, предложенной Ирвином. Кстати, об Ирвине: девушек, ясное дело, не в последнюю очередь интересовало, почему я прихожу в себя после переутомления именно в его покоях. Поскольку я не видела причин скрывать нашу помолвку, то удовлетворила их любопытство на этот счет.
Что же касается произошедшего в подземелье под лунным холмом, я быстро поняла, что эти события ни для кого не являются тайной. Поскольку при попытке второго прорыва присутствовали все конкурсантки, информация распространилась по дворцу чрезвычайно быстро, правда обрастая при этом самыми разнообразными подробностями.
Однако одной из первых, кто навестил меня в тот день, была Нурит. Ведьма пока осталась во дворце и решила задержаться здесь до конкурса.
– Стало быть, ты выходишь замуж? – задала риторический вопрос она, глядя на гордо посверкивающее у меня на пальце кольцо. – И остаешься в Истендо?
– Вроде как да, – ответила я, разводя руками. – Почему бы и нет? Из Лекардии я ушла уже давно и обратно особенно не рвусь. Как от Охотницы от меня больше нет проку: я ведь утратила способность превращаться в тъёрна. Ты намекала на это уже давно, но я тогда не поняла. Да и вообще, ты ведь сама говорила: нельзя всю жизнь оставаться Охотником.
– Это совершенно справедливо, – кивнула Нурит. – Что же касается твоего альтера… Думаю, тебе еще удастся извлечь из него пользу.
– Кстати, об альтерах! – воскликнула я. Потом менее уверенно посмотрела на ведьму и все-таки продолжила: – Возможно, мой вопрос и не по адресу, но если ты не сможешь на него ответить, то даже не представляю, кто сможет.
– Говори, – милостиво предложила Нурит с присущей ей усмешкой во взгляде. – А там посмотрим.
– Хорошо. – Я кивнула, собираясь с мыслями. – Сказать по правде, вопросов даже два. Но они оба касаются альтеров.
Нурит кивнула, предлагая мне продолжать.
– Во-первых, – приступила я, воодушевленная ее готовностью слушать, – почему у одних людей альтеры чрезвычайно полезны – как, например, у Ирвина, – а у других бессмысленны – ну, как у того придворного, что умеет превращаться в павлина?
– А второй вопрос? – осведомилась Нурит, улыбаясь уже в открытую.
– Второй – про альтеры Охотников. Для чего они были нужны до того, как в наш мир попали тъёрны? Допустим, Вещатель – это я могу как-то понять. Способность общаться с другими существами на их языке может пригодиться. Но альтер Следопыта? Ведь он, казалось бы, рассчитан именно на тъёрнов? Да и альтер Привратницы, сказать по правде, имеет отношение только к ним. Не для того же он появился, чтобы люди сами пробирались в тот мир, к существованию в котором совершенно не приспособлены и где, скорее всего, будут попросту съедены? Какой был смысл в этих альтерах пять лет назад?
– Хм… – Нурит удовлетворенно откинулась на спинку стула. – Ты задаешь хорошие вопросы, но не замечаешь, что в них же скрывается и ответ. Фактически твой второй вопрос отвечает на первый. Ты говоришь, одни альтеры полезны, другие бессмысленны? Нет. Смысл в равной мере заложен во все. Все альтеры применимы – в определенных ситуациях. Некоторые из этих ситуаций реализуются часто – и тогда альтер считают полезным. Другие – реже, и применимый в них альтер приобретает статус менее важного, если только событие, при котором его используют, не является судьбоносным. А некоторые возможные ситуации не реализуются вовсе, и тогда альтер считают совершенно бесполезным. Хотя при иных обстоятельствах он мог бы пригодиться как никакой другой. Только и всего.
– А альтеры Охоников? – спросила я.
Мне все еще было непонятно, каким образом этот вопрос отвечает на первый.
– То же самое и альтеры Охотников. Раньше они были «бесполезными» – в человеческом понимании. То есть неприменимыми или применимыми крайне редко. Для их применения с ярко выраженной пользой, – последнее слово ведьма произнесла с легкой насмешкой, – просто не было соответствующих обстоятельств. А пять лет назад случилось то, что случилось. И альтеры Охотников резко перешли в категорию «полезных». В действительности это остались те же самые альтеры. Изменились лишь обстоятельства.
– И то, что эти обстоятельства так точно подошли для борьбы с тъёрнами, – чистая случайность? – нахмурилась я.
Отчего-то мне с трудом в это верилось.
– Не чистая, – усмехнулась Нурит. – Впрочем, все зависит от того, как ты определяешь случайность. Видишь ли, – ее взгляд посерьезнел и стал задумчивым, – когда я создавала этот мир, то понимала, что рано или поздно его границы кто-нибудь нарушит. Но неизвестно было, кто это сделает и когда и какой из миров окажется ближе всех в том промежутке времени. Поэтому я наделила людей самыми разнообразными магическими способностями – по-вашему, альтерами, – для того, чтобы на самые разные угрозы дети этого мира смогли найти ответ. Некоторые вещи были более очевидны, чем другие. К примеру, вполне предсказуемо, что в случае вторжения немалую роль сможет сыграть человек, умеющий открывать Врата между мирами. Более того, мне известна система, по которой луна связывает граничащие друг с другом миры. Поэтому я позаботилась о существовании людей, чувствительных к лунной активности. Тех самых Следопытов. Казалось бы, какой прок может быть от такого альтера – чувствительность к смене фаз, улавливание изменений в лунной активности? Мелочь, ничего больше. Но положение вещей изменилось – и именно эти люди стали способны распознавать враждебные действия пришельцев из другого мира.
Все это было конечно же безумно интересно, однако я слушала Нурит вполуха.
– Прости, – проговорила я, выпучив глаза, когда ведьма закончила свой рассказ. – Когда ты ДЕЛАЛА ЧТО?
Нурит говорила достаточно долго, но мое сознание все никак не могло отключиться от одной из ее первых фраз.
– Забудь, – рассмеялась она. – Считай, что я просто пошутила.
В версию с шуткой я не верила, поэтому такой рекомендации не последовала.
– Послушай, так кто же ты такая? – воскликнула я, подаваясь вперед. – Создательница или Искусительница? Или все-таки ведьма?
– Ты задаешь странные вопросы, – откликнулась Нурит, поднимаясь со стула. – Кто ты такая, человек или млекопитающее? Или, может быть, невеста одного очаровательного брюнета? У меня много имен. Если как следует задуматься, у нас у всех их немало. Кстати, – добавила она, оборачиваясь у самой двери, – ты очень убедительно доказывала, что меня не существует. Я почти поверила.
И, хитро мне подмигнув, она вышла из комнаты.
Винсент зашел ко мне тем же вечером. Вид у него был деловой и немного усталый. Но – усталый по-хорошему. По-моему, он ощущал себя вполне в своей тарелке.
– Как ты? – спросил он, садясь на край кровати и мягко беря мою руку в свою.
– Хорошо, – заверила я. – Лежу здесь просто для порядка. Чтобы немного побыть хорошей девочкой. А чувствую себя совершенно нормально.
– Выходишь замуж? – улыбнулся Винсент.
– Не одобряешь? – усмехнулась я, склонив голову набок.
– Да нет, почему же? Вполне неплохой выбор. Характер у него, правда, еще тот, но тут уж ничего не попишешь.
Я тихонько рассмеялась.
– Мы, знаешь ли, все не подарки. Даже несправедливо было бы кому-то из нас жениться на ангелочке. Жалко же бедняжку. Да и самим скучно. Кстати, о женитьбе, ты мне лучше скажи другое. Сам-то когда собираешься?
Винсент мгновенно помрачнел; его лицо превратилось в каменную маску.
– Что собираюсь? – переспросил он, якобы не понимая.
– Как это что?! Ты на Селине женишься или как?
– С чего ты взяла, что мы с Селиной женимся?
– Так. – Я вылезла из-под одеяла и, спустив ноги на пол, села на край кровати рядом с Винсентом. – Ну-ка признавайся, в чем дело. Ты что, до сих пор не сделал ей предложение?
– Вот то-то и оно, что до сих пор не сделал, – горько усмехнулся Винсент. – А делать его сейчас как-то, знаешь ли… Сразу напрашиваются выводы. До сих пор молчал, а теперь, как только девушка унаследовала корону, сразу воспылал желанием жениться. Раньше надо было этим озаботиться. Теперь выходит, что монтарийский принц, не имеющий шансов унаследовать корону из-за старших братьев, нашел альтернативный способ поцарствовать.
– Слушай, не говори ерунды, – поморщилась я. – Во-первых, Селина ничего такого не подумает. А во-вторых, даже если бы и подумала. По-моему, она из тех, кто вполне спокойно и с пониманием относится к таким вопросам. Думаю, она бы и по расчету не возражала против того, чтобы выйти за тебя замуж.
– Допустим, что не возражала бы, – согласился Винсент. – И что дальше? Брак у нас тоже вышел бы соответствующий. Взаимовыгодный договор с четко сформулированными условиями. И отношения… в лучшем случае сотрудников, в худшем – конкурентов. Нет, Стелла, мне совершенно не улыбается такая перспектива. Я лучше останусь во дворце до тех пор, пока здесь все не наладится, а потом пойду своей дорогой.