– Браво! – воскликнул Род. – У вас удивительная сообразительность, Ваби.
– И богатства, собранные ими, мы найдём зарытыми где-нибудь вблизи третьего водопада.
Но Мукоки помешал юношам достроить их воздушные замки.
– Обед подан! – закричал он.
Глава XVВ снегу
До сих пор Род не сказал ни слова о таинственных следах, которые он заметил в ложбине. Свиток из берёзовой коры всецело захватил приятелей.
Когда же волнение улеглось и все приступили к еде, молодой человек рассказал о странном появлении и исчезновении вунга, по всей вероятности какого-нибудь лазутчика. Но Род не выдал своей тревоги. Ему хотелось, чтобы и Ваби, и Мукоки наслаждались блаженством покоя. Они не могли понять поведения вунгов. Очевидно, что вунги по каким-то загадочным причинам точно так же, как и они, старались избегать встречи, не попадаться им на пути. Они избегали и прямого нападения, и засады, которую так легко было устроить в этих местах. Явная пассивность неприятеля, бродившего тем не менее вокруг них, была в высшей степени странной. Но покой, который царил сейчас, умиротворял Ваби и Мукоки. Быть может, они думали, что для тревог будет ещё время, когда опасность станет более реальной.
Рассказ Рода не произвёл какого-нибудь особенного впечатления, и все стали разрабатывать план поиска трёх водопадов.
Было решено первые попытки поручить Мукоки, человеку более выносливому, чем оба юноши, и лучшему, чем они, ходоку. На следующий день снабжённый провиантом он должен был с утра двинуться в путь, а Род и Ваби заняться в его отсутствие капканами.
– Мы должны найти по крайней мере первый водопад, прежде чем вернемся в факторию, – заявил Ваби. – Таким образом, у нас останется хоть некоторая, быть может мнимая, уверенность, что наши выводы правильны. Но если наш конечный путь отстоит действительно на сто миль отсюда, то нам придётся отказаться от поисков золота в этом сезоне. Мы вернёмся в Вабинош-Хоуз и там спокойно подготовим новую экспедицию, возобновим запасы продовольствия и подберём подходящие орудия. Сделать это можно будет не раньше будущей весны, после таяния снегов и наводнений, которые за ним следуют.
– Это и я думал, – сказал Род, – но тогда я не буду уже с вами. Вы ведь знаете, Ваби, что у меня есть мать и что она одна-одинёшенька.
И на глаза его навернулись слезинки.
– Да, я знаю, – сказал Ваби, положив руку на плечо товарища.
– Вероятно, её ресурсы сейчас истощились. Быть может, она была больна или больна сейчас. Всё надо предвидеть…
– Конечно, вы должны вернуться к ней, получив деньги за пушнину, – горячо закончил Ваби мысль Рода. – Пожалуй, я смогу даже сопровождать вас. Как думаете, будет ей приятно снова повидаться со мной?
– Ну конечно! – воскликнул Род. – Она любит вас так же, как и меня, Ваби! Она будет хлопать в ладоши, когда увидит вас… Вы говорите серьёзно? Да?
– Определённо я ничего не могу обещать. Могу сказать вам только одно: если только смогу, то поеду с вами.
– А ты, Мукоки! Хочешь поехать с нами?
Старый индеец состроил гримасу, закудахтал, заворчал, но не проронил ни слова.
Ваби ответил за него.
– Ему хочется, – сказал он, – остаться при Миннетаки. Он её настоящий раб. Знаете вы это, Род? Нет, нет, Мукоки не поедет, держу пари. Он останется в фактории и будет охранять мою сестру, чтобы она не пропала, не поранила себя или не была снова похищена вунгами. Так, Мукоки?
Мукоки качнул головой сверху вниз, и на лице его показалась блаженная улыбка. Потом он пошёл к выходу, открыл дверь и выглянул наружу.
– Снег! – закричал он. – Снег! Двадцать пять тысяч дьяволов!
Старый индеец произнёс самое страшное своё проклятие, которым пользовался только в случаях чрезвычайной важности.
Род и Ваби хором вторили ему. Ни разу ещё юный горожанин не видал такого снега в северной тайге. Наступал час великого снегопада, обычного в полярных странах. В этом году он сильно запоздал.
Снежные хлопья падали мягко и лениво, ни малейшее дуновение ветра не колыхало их. Спускалась белая и безмолвная стена, глухая, непроницаемая для глаза и такая густая, что казалось, воздух сжимается под её тяжестью так, что становилось невыносимо трудно дышать.
Род подставил ладонь, и в один миг на ней вырос целый холмик снега. Он переступил порог и сейчас же превратился в снежный пригорок, едва распознаваемый товарищами. Когда через минуту он вошёл в хижину, его покрывал густой слой снега.
Снег валил беспрерывно весь день и всю ночь.
Утром Род услышал порывы ветра. Ветер завывал, свистел и ревел в ветвях соседних деревьев и ударялся в стены старой хижины. Род встал, раздул огонь в печке. Ваби и Мукоки всё ещё спали.
Он попытался отворить дверь. Дверь оказалась заваленной снаружи. Он открыл окно, и целая глыба снега свалилась на него. Нигде не было видно просвета.
Обернувшись, Род заметил Ваби. Он завернулся в свои одеяла и посмеивался над Родом, который оцепенел от удивления и страха.
– Итак, милый друг, что же стряслось на этом злополучном свете? – спросил Ваби с печальным вздохом. – Не собирается ли снег похоронить нас с вами?
– Надеюсь, что нет, – ответил Род, бросив тревожный взгляд на печь, где потрескивал огонь. – Похоронить нас, Ваби…
– Во всяком случае, мы ещё не в могиле. Если судить по этому славному огоньку, труба ещё торчит на крыше.
Проснулся и Мукоки, лениво потянулся. В это время сильный порыв ветра с рёвом ударил в хижину.
– Ветер дуть очень сильный, – сказал Муки. – Сейчас дуть ещё сильнее.
Род отбросил лопатой снег, попавший в их лачугу, и захлопнул окно. Его товарищи стали одеваться.
– Вот вам и работа на целую неделю, – заявил Ваби, – придётся вытаскивать капканы, занесённые снегом. И только великий дух, которого так обожает Муки, знает, когда прекратится эта метель. Недаром он насылает столько благ на его землю, включая и эту прелесть. Пожалуй, теперь не время разыскивать наши водопады.
– Остаётся только сыграть в домино, – подсказал несколько успокоенный Род. – Я хорошо помню партию, которую мы начали с вами в Вабинош-Хоузе, давайте её кончать. Но скажите, Ваби, вы действительно уверены, что снег, выпавший за вчерашний день и сегодняшнюю ночь, не похоронил под собой нашей хижины?
– Наверное, похоронил бы, если бы наша лачуга и озеро не находились в котловине, доступной ветрам с двух сторон. Ветры здесь дуют постоянно, поэтому снег тут не скапливается. Но если снег будет падать, то сегодня же ночью над нами вырастет небольшая снежная гора.
– И мы не задохнемся? – пролепетал Род.
Искренний страх, который слышался в словах Рода, заставил Ваби звонко рассмеяться. Мукоки, занятый приготовлением оленины, не мог удержаться, чтобы не ответить ему взрывом своего весёлого клёкота.
– Снег очень хорошая вещь, чтобы жить под ним! – поучительно заявил старый индеец.
А Ваби дал по этому поводу несколько более вразумительные пояснения:
– Если бы вы оказались действительно под горой снега, вы, конечно, могли бы жить и под ней. Само собой разумеется, в том случае, если бы она не раздавила вас своей тяжестью. Снег прослоён воздухом, которым можно дышать. Однажды Мукоки настигла снежная лавина толщиной футов в тридцать и похоронила его под собой. Десять часов он находился в этой снежной могиле, величиной не больше бочки. А когда мы отрыли его, то увидели, что Мукоки преспокойно и весьма удобно расположился на своём снежном ложе, как на мягкой постели. У снега есть одно преимущество: он сохраняет тепло. Теперь мы сможем меньше сжигать дров.
Позавтракав, юноши раскрыли ставни, и Ваби стал разгребать лопатой снег, заваливший окна. После третьего или четвёртого взмаха лопаты внезапно отвалилась большая глыба снега. Сквозь это искусственное отверстие в хижину ворвался луч дневного света. Выглянув наружу, он увидел, что снежная метель не прекратилась.
– Снег доходит до крыши… – сказал Род, всё ещё не уверенный в благополучном исходе. – Ну и метель!
– Давайте подурачимся, Род! Идём.
И Ваби полез в окно, в отверстие, образовавшееся в снегу, стараясь выбраться наружу. Вдруг свалилась ещё одна глыба и всей своей тяжестью обрушилась на Рода.
У Рода подкосились ноги. Он отбивался от снега, силился выкарабкаться, проваливался снова, невольно вскрикивал. Ваби уже выбрался на простор, нагнулся над ямой, в которой барахтался Род, и стал безудержно хохотать.
У приятеля его был весьма потешный вид, он моргал, снег залепил ему уши и рот и запорошил всю одежду.
– Ну, ну, держитесь, – кричал ему Ваби, смеясь до слёз.
Род выбивался из сил, перекатывался со стороны на сторону, бился о снег, как рыба, полз. Ваби схватил его за руку и вытащил из ямы. Мукоки последовал за ним.
Но вот метель затихла, и наши путники двинулись вперёд, проваливаясь в рыхлом снегу. Они обернулись назад и там, где стояла хижина, увидели только снежный холм, над которым торчал кончик трубы и вился лёгкий дымок.
Род был поражён зрелищем, которое представляла сейчас вся местность вокруг. Снег сровнял всё. Под ним исчезли все складки и морщины земли. Ни одна скала не возвышалась над снежной равниной. Только деревья, покрытые со всех сторон снежной бронёй, всгорбливали там и тут белую бесконечность пустыни.
Эта картина подавила его. Только теперь он увидел настоящую Великую Белую Пустыню. Что с ними станет теперь? Где найти теперь зверя, которого можно было бы убить и съесть?
Когда вся компания вернулась в свою лачугу, Ваби принялся успокаивать своего приятеля.
– Всюду, – сказал он, – где прошла снежная буря, в этот час вы не встретите ни одного живого существа, снег похоронил под собою и лося, и оленя, и лань, и лисицу, и волка. Чем гуще снежный покров, тем им теплее и уютнее, а как только произойдёт перелом, тайга проснётся, и в ней снова заиграет жизнь. Лось, лань и олень подымутся со своего снежного ложа и начнут глодать сосновые ветки. Над рыхлым снегом образуется твёрдая кора, и по ней побегут и крупные и мелкие звери и начнут поедать друг друга. Если замёрзли и последние горные ручьи, животные станут лизать лёд и глотать снег вместо воды. В снегу они выроют лапами тёплые норы и берлоги, и снег заменит им и летний мох долин, и мягкие ветки кустарника, и сухую листву. Наконец, крупные четвероногие – лось, лань и олень, – утаптывая и взметая копытами снег, будут соединяться в стада и общими силами би