Мальчики сели ужинать и с аппетитом уничтожили большое количество сушеного мяса, сухарей и кофе.
Закончив еду, они спустили пирогу в воду. Перед берестовой ширмой, укрепленной на носу, они приладили сковороду, на которой разложили сухие сосновые наросты, готовые вспыхнуть от первой искры. Им оставалось только ждать темноты.
Охота должна была увлечь их еще ниже по течению, но так как это было им по пути, то оставалось только радоваться, что таким образом удавалось одним выстрелом убить двух зайцев. Они аккуратно сложили в пирогу все свои запасы и, весело болтая, ожидали наступления ночи.
Наконец темнота наступила и, как рассчитывал Норман, не было видно ни зги. Мальчики осторожно заняли свои места в пироге и пустились вниз по течению. Норман сидел на носу, чтобы иметь возможность наблюдать за устроенным факелом. За ним Франсуа с заряженной дробью двустволкой. Затем сидел Базиль с ружьем, а позади всех миролюбивый Люсьен веслом направлял пирогу. Плыли мальчики в полнейшем безмолвии. Скоро Норман зажег свой факел, и красные лучи его осветили поверхность реки и прилегающие берега. От берестового прикрытия лучи расходились только полукругом, а мальчики, вследствие контраста, казались в еще большей темноте, чем раньше. Преимущество такого приспособления было всем очевидно: перед мальчиками лежало ярко освещенное пространство, на котором ни малейшая травинка, не говоря уже о большом трубаче, не могла укрыться от взоров. Сами же они за берестой были совершенно невидимы.
Оставалось еще два вопроса: встретятся ли им лебеди и позволят ли они приблизиться на расстояние выстрела? На первый вопрос Норман не был в состоянии ответить, так как это зависело от случая. Не было причины сомневаться в этом, так как еще накануне они встретили многих лебедей. На второй вопрос Норман дал положительный ответ: он не раз таким способом охотился на лебедей и был убежден, что они наверно приблизятся к ним. Лебеди либо спокойно подпустят к себе освещенную пирогу, либо даже поплывут ей навстречу, побуждаемые к тому любопытством. Этим же способом охотился Норман и на оленей и перебил их не одну сотню по берегам рек, пока они спокойно наблюдали за необычайным огнем.
Его товарищи охотно верили ему, так как сами таким же способом охотились на оленей в лесах Луизианы. Животные, как будто загипнотизированные, спокойно подпускали к себе охотника, не спуская глаз с факела, и падали, сраженные пулей.
Скоро собственный опыт убедил их в применимости этого способа и к лебедям. Пирога обогнула поворот реки, на поверхности которой мальчики увидели три белых предмета, сразу признав в них лебедей, которые при фантастическом освещении факела казались еще более громадными. Их длинные выгнутые шеи не оставляли в том ни малейшего сомнения, и мальчики направили пирогу прямо на них.
Заметив приближавшийся огонь, один из лебедей испустил свой странный крик, похожий на звук трубы, и повторял его не раз, пока пирога подплывала ближе.
- Я слыхал, что лебеди поют только перед смертью, - сказал Франсуа Базилю.
- Надеюсь, это вполне оправдается на сей раз. - И он тихо рассмеялся своей шутке.
Базиль и Люсьен тоже улыбнулись.
- Боюсь, что в крике его слишком мало пения, - возразил Базиль. Вероятно, он еще долго будет трубить в свою трубу.
Мальчики снова рассмеялись, но смех их был так беззвучен, что можно было сказать, что они смеются шепотом.
Но дело становилось серьезным. Они были на расстоянии каких-нибудь двухсот ярдов от птиц, и следовало соблюдать возможно большую осторожность. Заранее было решено, что первым выстрелит Базиль, за выстрелом которого должен был последовать выстрел Франсуа по уже взлетевшей птице.
Наконец Базиль решил, что пирога подплыла достаточно близко, и, прицелившись, спустил курок. Птица взмахнула крыльями и почти тотчас распласталась на воде. Два других лебедя поднялись в воздух, когда выстрел двустволки Франсуа ранил одного из них в крыло. Тем не менее птица была поймана лишь после ожесточенной погони за ней и борьбы, во время которой она с большой силой ударила по руке Франсуа своим здоровым крылом. Наконец оба лебедя были благополучно втащены в лодку и оказались огромными экземплярами самца и самки трубачей.
Глава VI НЕОЖИДАННАЯ КАТАСТРОФА
Конечно, звук выстрелов спугнул всех других лебедей, находившихся невдалеке. И было маловероятно встретить новую стаю их, по крайней мере, на известном расстоянии. Поэтому путешественники быстро помчались дальше. Не прошли они и полумили, как неожиданно снова показались лебеди. Мальчики приблизились к ним тем же способом и убили целых три штуки, причем Франсуа особенно отличился: он застрелил по лебедю из каждого ствола своего ружья. Немного дальше убили они дикого лебедя, а еще дальше нового трубача.
Эти семь больших птиц почти заполнили всю лодку и, казалось бы, должны были удовлетворить охотников. Но не так-то легко охотнику отказаться от дальнейшего кровопролития, и вместо того, чтобы прекратить его, мальчики продолжали охоту.
Проплыв немного от того места, где они убили последнего лебедя, и обогнув небольшой выступ берега, они вдруг услыхали громкий шум водопада. В первую минуту они несколько смутились и встревожились, так как, возможно, их несло прямо к водопаду. Норман не мог сказать ничего определенного, так как никогда не плавал по этой реке и не знал, есть ли на Красной реке водопады. В свои предыдущие путешествия на юг он придерживался другого пути, идя по реке Виннипег, через Дождливое и Лесное озера в Верхнее, так как этот путь наиболее известен промышленникам Компании Гудзонова залива.
Застигнутые врасплох, мальчики остановили пирогу. Шум доносился очень явственно, и, очевидно, пороги или водопад были поблизости. Но внимательно вслушавшись, они пришли к убеждению, что шум производился не самой рекой Красной, а каким-нибудь притоком ее, и потому снова двинулись вперед.
Их предположение оказалось совершенно верным: шум с каждой минутой усиливался, и вскоре они увидели быструю речку, впадавшую в Красную с правой стороны. Эта речка была покрыта белой пеной и пузырьками, из чего можно было сделать заключение, что она только что прошла стремнину или какой-нибудь уклон. И действительно, подплыв к самому устью ее, мальчики увидели ярдах в тридцати довольно значительный водопад. Вода скатывалась вниз по нескольким ступеням и превращалась внизу в быстрый, пенящийся поток. Они направили пирогу в самый поток и, увлекаемые его быстрым течением, сложили весла и с неимоверной скоростью понеслись вниз по реке.
Их внимание было скоро привлечено большой стаей лебедей, наиболее многочисленной из всех виденных ими до сих пор. Обыкновенно лебеди не держатся больше шести-семи вместе, чаще же встречаются парами. Мальчики решили выстрелить по ним залпом. Все вооружились ружьями, и даже Люсьен, до тех пор направлявший веслом пирогу, решил на этот раз попытать счастья. Пирогу направили так, что она сама по себе неслась к тому же месту, где находились лебеди.
Очень скоро охотники приблизились к птицам и ясно различали их длинные шеи, в удивлении повернутые в сторону факела. Мальчики не могли расслышать их крики за шумом водопада. Базиль и Норман выстрелили одновременно, почти сейчас же за ними раздались выстрелы Франсуа и Люсьена. Три лебедя были убиты наповал, четвертый, очевидно раненый, нырнул и затем понесся вниз по течению. Остальные поднялись в вышину и исчезли в темноте.
Пока все их внимание было обращено на охоту, пирогу, не управляемую веслом Люсьена, внезапно подхватил водоворот и повернул кормой вперед, так что факел не освещал более их пути. Впереди все было в полнейшем мраке. Раньше чем путешественники были в состоянии вернуть пирогу в прежнее положение, до их слуха донесся новый шум, заставивший некоторых из них вскрикнуть от ужаса. Этот шум был также шумом водопада, но не того, мимо которого они только что проплыли. Водопад должен был быть прямо перед ними, на самой реке, и к нему-то с неимоверной быстротой несло их течение.
Норман быстро приказал товарищам со всех сил налечь на весла, и сам поднялся в пироге, чтобы схватить весло. Мальчики были в полном отчаянии: валкая пирога почти переворачивалась от их быстрых движений. Новый водоворот снова повернул ее, и факел осветил пространство, к которому они неслись. Оно все было покрыто пенившейся и клубящейся водой, неистово бившейся о торчащие из воды утесы. Водопада, правда, не было, но пороги, на которые они неслись, были не менее опасны. Они забыли и думать о лебедях. Единственной мыслью их было как остановить пирогу, не доходя до порогов. Но все их усилия оставались тщетными: пирога была подхвачена сильным течением и неслась все быстрее и быстрее.
В несколько секунд пирога стрелой пронеслась через первые пороги. Посредине реки возвышалась громадная скала, о которую неистово бились волны. Пирогу несло прямо на нее, но так как факел снова был обращен в противоположную сторону, то мальчики заметили ее только тогда, когда пирога уже коснулась ее. Но даже и знай они о близкой опасности, они все равно были бы не в состоянии помочь: пирога совершенно вышла из их власти и неслась вперед по воле волн.
Несколько секунд, прибитая к скале водою, пирога оставалась неподвижной. Но бока ее скоро поддались напору волн, и вода начала вливаться в нее. Базиль, всегда сохранявший хладнокровие, сразу увидел, что пирога обречена на гибель и что во что бы то ни стало необходимо покинуть ее. Он бросил весло, схватил свое ружье и решительно приказал товарищам прыгать на скалу, что тотчас же и было исполнено. Маренго последовал их примеру.
Облегченная пирога снова была подхвачена течением и стрелой помчалась вниз. В следующее мгновение ее перебросило через другую скалу, вода быстро наполнила ее. Белые лебеди, платья, одеяла и прочие вещи поплыли по поверхности. Горевшие сучья с шипением гасли в воде, и скоро все погрузилось в непроницаемую тьму.