Задние ноги оленихи продолжали дергаться в судорогах, но в стеклянных глазах стояла смерть. Стрела вошла глубоко в горло, пробила яремную вену. Животное не мучилось. Лара осмотрела место, куда вонзилась стрела, подергала наконечник и с сожалением покачала головой.
– Придется вырезать, долгая возня. Теперь будет, на что выманить из логова Гнильц.
Пока охотница на скорую руку сооружала волокуши, Дарт украдкой рассматривал ее: девушка была высокой, вровень с ним, крепкой, но складной, с длинными ногами. В каждом ее движении ощущались уверенность и опыт. Скорее всего, в лесу она провела гораздо больше времени, чем в городе.
– Сможешь тащить ее? – спросила Лара. – Можно было бы выпотрошить здесь, но лучше, если Гнильцы получат всю тушу. Больше шансов, что вылезут.
– Смогу, конечно, – Дарт с готовностью взялся за волокуши.
– Там, – Лара махнула на восток, – есть катакомбы под развалинами храма. Он был заброшен уже при закладке Острова. Думаю, его подняли с Разъяренной земли, но так и не использовали. В катакомбах можно поискать Грамкина. Я видела следы, но не спускалась вниз.
– Далеко?
– Часа три-четыре, если поспешим. Ближе – нет.
– Сначала Гнильцы, – решил он.
– Хорошо, идем.
Теперь они двигались медленнее. Олениха только выглядела небольшой, на деле же оказалась тяжелой, и волочь ее по земле было тем еще испытанием. Кроме того, мешала треклятая темнота – если бы не наработанное годами ночное зрение, Дарт бы вообще не смог сделать ни шага.
Лара шла первой, порой так вырываясь вперед, что парень переставал видеть ее за деревьями. Но всегда возвращалась и лишь взглядом давала понять, что они задерживаются по его вине.
Место, о котором говорила охотница, оказалось измельчавшим лесным озером. Лишь столбики сухого камыша обозначали его былые размеры. Теперь же от озера остался клочок заболоченной земли, вокруг которого расползался удушливый запах разложения.
Дарт шагнул в сторону, намереваясь рассмотреть неестественно кривое дерево, торчащее из груды зеленых камней, но Лара остановила его. Ничего не объясняя, швырнула в сторону объекта его интереса палку. Дерево дернулось, распрямилось, и его вершина раскрылась множеством тонких щупалец. Странный обитатель болота злобно размахивал конечностями, те со свистом рассекали воздух.
– Гнилой палочник, – пояснила Лара. – Совсем молодой. В основном растет возле воды. Взрослый вполне может откусить тебе голову. Положи олениху поближе к воде. Ага, туда. И вскрой ей живот.
Дарт заметил, что Лара скинула дорожную сумку и уселась на поваленное дерево. Он осмотрел местность, прикидывая, где лучше устроить засаду. Определенно, Гнилой палочник будет хорошим помощником на случай, если Гнильц сползется слишком много.
Место, которое выбрала Лара, казалось неудачным: видимость плохая, а они как на ладони. Но спорить Дарт пока что не стал, ожидая, что охотница предпримет дальше.
– Откуда он у тебя? – спросила девушка, указав на костяной меч.
– Подарок, – уклончиво ответил Дарт.
– Я знала человека, у которого был точно такой же меч, – сказала она. – Он приходил в Ванд-Хал в прошлом году, а потом пропал. Говорили, он просто растворился. Заплатил хозяйке гостиницы на неделю вперед, а утром пропал. Окна в комнате закрыты, никто не видел, чтобы выходил из комнаты. Был человек – и не стало.
Дарт пожал плечами. Ничего удивительного, ему самому в последнее время частенько приходится «растворяться».
– Он показывал его мне, – продолжила охотница, – там, на рукояти, справа, пятно красного цвета размером с ноготь мизинца.
Дарт невольно опустил взгляд на клинок – точно, так и есть. Улыбка девушки безмолвно сказала: «Я знаю, что права».
– Тот человек был странным, не выглядел добряком, – добавила она немного погодя.
Лес погрузился в безмолвие. Гнилой палочник снова превратился в корягу, мертвые глаза оленихи смотрели с осуждением и обидой.
Он почувствовал практически невесомое прикосновение к локтю. Лара прижала палец к губам, призывая молчать, и взглядом указала на ту часть болота, где растительность была наименее густой, а между деревьями угадывались значительные просветы.
Именно оттуда, медленно, как две собравшихся на променад чопорных матроны, ползли Гнильцы. Массивные тела, похожие на набитые дерьмом кишки, в обхвате не меньше метра, несли три десятка конечностей – мелких лапок с цепкими когтями. Но самыми удивительными были передние части этих тварей. Издалека они казались почти человеческими. Искореженными, изуродованными, испещренными странными наростами, но человеческими. С массивными туловищами подобия человеческих торсов соединялись в том месте, где полагалось быть промежности. У Гнильц же там располагалась розетка белесых, похожих на ленточных червей щупалец, которые стелились по земле, словно идущие по следу ищейки. Обрюзгшие туловища лоснились от желтой пленки жира, лысые головы покрывали трупные пятна.
Гнильцы пришли в паре. Не глядя по сторонам, они шли на запах смерти и свежего мяса. На тухлятину, надо думать, этих «красоток» сползлось бы больше.
– Тише… – прошептала Лара. – Ничего не делай, просто сиди. Если нам повезет, все кончится быстро.
Гнильцы увлеченно ползли к ожидающей их добыче. Одна немного выбилась вперед и будто нарочно перекрыла дорогу другой. Та, что отставала, недовольно фыркала и поднимала высокие грязные брызги, но товарка все больше от нее отрывалась.
Лара поднялась в полный рост, изготовилась стрелять. Болотные твари настолько увлеклись гонкой, что не замечали ее. А может, просто игнорировали как объект, не источающий приятный запах крови.
Первая Гнильца достигла приманки и, издав низкий рокочущий горловой звук, потянулась к ней передними конечностями. Тонкие и длинные, они, казалось, состояли по меньшей мере из пяти суставов, а каждый палец венчал изогнутый коготь длиной чуть меньше крестьянского серпа. Человеческая часть твари подалась вперед, опустилась почти к самой ране в животе животного, видимо наслаждаясь запахом вываливающихся внутренностей. Но стоило загнутому когтю подцепить вожделенное кушанье и потянуть его к раскрывшемуся зубастому рту, как подоспевшая сзади Гнильца ухватилась за хвост товарки и сильно дернула ее, отбросила в сторону. Взвизгнув, первая тварь грохнулась в вязкую грязь, но быстро извернулась, снова оказалась на лапах. Из раззявленного рта донеслось шипение. Изготовив костяные серпы, создание ринулось на обидчицу. А та уже старательно запихивала в пасть мягкие податливые внутренности приманки. Гнильца даже не жевала, а буквально заглатывала метры кишечника. Ее тело содрогалось, стараясь вместить угощение.
Дарт почувствовал, как судорожно сжимается желудок. Он, привыкший к лицезрению самых отталкивающих Проклятых, с большим трудом сдерживал тошноту. Хорошо, что в последний раз перекусывал довольно давно, иначе бы наверняка вывернуло.
А между тем Гнильцы уже схватились в яростном поединке. Шипя и полосуя друг друга когтями, они все равно старались отхватить кусок добычи и тут же запихнуть его в пасть. Уже через пару минут тела обеих тварей покрылись многочисленными порезами. То и дело по водянистым дряблым телам пробегала дрожь, причем с каждым разом все более сильная. И вот одна Гнильца наконец не выдержала. Она сжалась, уменьшившись чуть ли не вдвое, а потом ее вывернуло на противницу. Нескончаемый поток густых склизких нечистот обрушился на болотное создание и буквально сбил его с ног. Мало того, нечистоты, по всей видимости хорошо сдобренные пищеварительными ферментами, действовали не хуже самых сильных кислот. Пораженная тварь завопила, забилась в агонии, превратившись в трепыхающийся островок, разлетающийся брызгами плоти.
Дарт сосредоточился на дыхании, пытаясь унять буйство в желудке. Но вонь, стремительно распространившаяся далеко вокруг умирающей Гнильцы, напрочь залепила нос, проникла в горло и осела там густыми каплями. Как ни сопротивлялся несостоявшийся Охотник, а его все же вырвало. Зато потом стало значительно легче, даже голова прояснилась.
Он очнулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лара спустила первую стрелу, тут же наложила новую и снова выстрелила. Как она, обычный человек, может прицельно стрелять в ночной полумгле, парень не понимал. Но девчонка била без промаха.
Первая стрела вонзилась болотной победительнице в бок – туда, где у обычных людей находится печень. Гнильца взвыла, выпустила из рук пригоршню расползающихся кишок. Вторая стрела ударила ее точно в горло. Вой оборвался булькающим хрипом. Покачнувшись и несуразно взмахнув руками, тварь развернулась и попыталась ретироваться, но жадность не позволила ей оставить добычу. Продолжая хрипеть и отплевываться кровью, Гнильца тянула за собой тушу оленихи, но явно не выдерживала натиска охотницы. Еще пара стрел уже торчали у нее из спины. Обернувшись, болотное создание раззявило пасть и отчаянно зашипело, а потом выпустило добычу и, усиленно перебирая лапами, бросилось прочь.
С противоположной стороны заболоченного озера, из кромешной темноты, раздалось приглушенное шипение. Затем зашипели еще раз и еще.
– Останови ее! – не таясь, закричала Лара.
Дарта ее окрик застал уже на ходу. Он чуть раньше девчонки сообразил, что Гнильца вот-вот удерет. Раненая и покалеченная, она продолжала удаляться. Еще немного, и ее будет не достать. Зато ей на помощь явно торопятся товарки. А встречаться разом со всеми местными обитателями совсем не хотелось.
Проваливаясь по щиколотку, Дарт что было сил мчался за ускользающей тварью. Та продолжала громко шипеть, призывая подмогу.
Он настиг Гнильцу, когда ноги проваливались почти по колено. Где-то вдалеке уже маячили темные размытые очертания. Почувствовав опасность, тварь обернулась и попыталась полоснуть преследователя когтистой пятерней. Не слишком быстро и не слишком точно. Смертоносные клинки вспороли воздух, не причинив Дарту никакого вреда. Он в ответ ударил мечом, разом отрубив твари несколько тонких ножек.