– Вампиров? – поднял брови Вениамин. – Нет, к нам они не забредали. Да и что им тут делать? Они держатся южнее, захаживают в Предславово княжество, в соседние с ним маркграфства; всё это далеко. Сюда им не добраться, к чему? Тащиться по старому имперскому тракту вдоль берега или, того хлеще, через весь Чёрный Лес? Добычи хватает и в более цивилизованных местах.
Алисанда выслушала его тираду с непроницаемым выражением. Вновь коснулась ожерелья, качнула серёжками.
– Да, дорогой, – помолчав, продолжила она, – я действительно хотела поговорить с тобой о вампирах. Это очень важно, поверь мне. В Конгрегации растёт осознание того, что…
– Что вампиры – это настоящее, истинное, исконное зло? Давно пора.
– Нет, дорогой. Что вампиры – это реальность и, уничтожая часть молодых, мы только провоцируем войну с ними. Войну, которую у нас не получается выиграть. Вдобавок мы полностью игнорируем проблему демонов.
– Проблему демонов? Игнорируем? В самом деле? Демоны в моих краях себя не показывали, что должным образом отражено в моих отчётах. Их существование в нашем мире неустойчиво, к тому же, как правило, связано с повышенной активностью вампиров в конкретных областях, Октавиус Цинский это прекрасно доказал путём…
Алисанда вежливо кашлянула.
– Прости. Короче, демоны представляют непосредственную угрозу только самонадеянным varð-lokkur, «вызывателям духов», пытающимся их «зачаровать» – с прискорбными для себя последствиями, а потом они расточаются без следа. Если, конечно, не брать во внимание неортодоксальные мнения того же Октавиуса и его учеников – Фредлунда из Братины, например – о том, что демоны не только «самовызываются в местах сбора вампиров, когда оных становится слишком много», а ещё и являются их, упырей, естественными врагами.
– Более чем неортодоксальное мнение, Вениамино, – улыбнулась волшебница. – Октавиус Цинский, как ты помнишь, задался вопросом, почему вампиры до сих пор не истребили весь человеческий род, и предположил наличие некоего «лимитирующего фактора». Но Иеремия из Балвики и Суст Меларский, возражая ему, доказали, что вампиры подчиняются тем же законам, что и любые высшие хищники. Почему волки не сожрут всех оленей? Почему в Чёрных королевствах выверны не слопают вообще всю живность в джунглях, где у них нет врагов?..
– Помню, как же, – пожал плечами чародей. – Вот почему про демонов тут и говорить нечего. В отличие от вампиров. Войну с которыми нам, по твоему утверждению, не выиграть. Здесь я бы поспорил, но всё равно при чём тут…
– Корделия Боске, – перебила его Алисанда, – помнишь Корделию? Такая веснушчатая, с косичками, как у маленькой девочки, которая как-то, гм, поймала тебя в тёмном уголке?
Вениамин поперхнулся самым натуральным образом, зашёлся, давясь кашлем. Алисанда повела ладонью вдоль собственного горла, и кашель тотчас смолк.
– Бр-р, ух, кхе, спасибо, Санди. Ты моло…
– Не стоит благодарности, милый. Так вот, вижу, ты вспомнил малышку Корделию.
– Да уж. Такое разве забудешь… – пробормотал красный до ушей маг. – Но, Санди! Я не виноват, честное слово!
– Только не оправдывайся, – погрозила она пальцем. – Я была тогда на тебя очень, очень зла! И за дело!
– Имя Спасителево, Санди, да она набросилась на меня, как… как… и натуральным образом изнасиловала! А такая тихая, скромная!
– Ладно, – усмехнулась чародейка. – Так и быть. Облегчу твою участь. Расскажу, что… гм, избавило тебя в тот раз от о-очень, оч-чень крупных неприятностей – с моей стороны, конечно же. Видишь ли, милый Вениамино, бедная Корделия страдает… гм… словом, у неё вторичная патология влечений, обусловленная превышающим нормы магическим воздействием.
Вениамин только и смог, что рот раскрыть.
– Да-да, дорогой. Молва, ты знаешь, приписывает чародейкам какую-то особую «распутность»…
– Ничего подобного! – искренне возмутился маг.
– Согласна. Но… всё-таки… магия делает нас несколько более чувствительными и сильнее отвечающими на… ласку, скажем так. Помнишь, милый, как я, гм, повизгивала? – Она подмигнула.
– Помню, – вздохнул чародей.
– Прекрасно. Попробовал бы ты забыть. Так вот, бедняжка Корделия… у неё эта вторичная патология влечений приводит, грубо говоря, к тому, что ей в какие-то моменты становится донельзя нужен мужчина. Любой. Хотя, – она усмехнулась, – чем брутальнее и волосатее, тем лучше. Без этого она зачастую… просто нефункциональна. Знаешь, иные дамы не могут подняться от сильнейших мигреней? Ну, а вот Корделия не могла подняться, не получив… желательного удовлетворения. Неоднократного.
Уши Вениамина пылали.
– Но, прости, Алисанда… ведь есть же… гм… способы…
– Самоудовлетвориться? Нет, милый Вениамино, они в данном случае не работали. Корделии требовался мужчина… ну, или женщина. Живой человек, тёплая плоть рядом. Потом, конечно, мы разобрались, смастерили ей соответствующие амулеты и талисманы. Но тогда бедная Корди была предоставлена самой себе, и ты, мой дорогой, попался ей на пути… в один из таких дней. – Она лукаво улыбалась. – Так что не преувеличивай свою, гм, мужскую привлекательность и прочее. Корди затащила бы в постель любого – конюха, кучера или стражника. Тем более, что ты ей никогда по-настоящему не нравился.
– Вот как?
– Да, милый, именно так. Корделия очень страдала от случившегося. Она не распутница, как ты, быть может, подумал. Даже уверена, что подумал! Распутницы, кидающиеся на вас, мальчишек, – ваша вечная фантазия. А Корди – тихая, очень скромная, застенчивая девушка, страшно стыдящаяся своей особенности, которая для неё – ужас, беда и горе. Она верит в истинную любовь, одну-единственную, на всю жизнь и до гроба, верит в принца на белом коне, верит… словом, верит.
– Санди, и зачем ты мне всё это рассказывала?
Глаза её смеялись.
– Пришлось к слову, милый Вениамино, просто пришлось к слову. Так вот, возвращаемся к делу от уже упомянутых слов. Магистр Корделия Боске, главный специалист по вампирам. Она у нас в Капитуле…
Вениамин, по-прежнему весь красный, схватил бокал, опрокинул в рот, не почувствовав вкуса. Алисанда, Алисанда… «как я повизгивала»… Как же ты любишь ходить по самому краю, по грани, дразнить, выводить из себя, провоцировать, соблазнять…
Ничего. Мы тоже не лыком шиты. Так, деловой тон, спокойный взгляд… ну, насколько получится…
– Санди, постой… так это что ж выходит… если Корделия… и «у нас»… значит, ты тоже член Капитула?
– С недавних пор да, – скромно потупилась она, затрепетав ресницами. – Но это не важно, Вениамино! Корделия в Капитуле как раз и занимается вопросом вампиров. Среди всего прочего – фиксирует и берёт на учёт каждый случай их гибели. Особенно – гибели так называемых высших вампиров, их древней элиты. Старается их атрибутировать, выяснить причины. Не исключая никаких, даже самых экзотических гипотез наподобие предположений Октавиуса Цинского.
«Дыши глубже, Вен, – сказал он себе. – Дыши глубже и не выдавай своего волнения. Хотя чёрт знает, на что способны эти её бирюльки на шее и в ушах…»
– Два года тому назад, – деловито, словно и впрямь выступая перед «досточтимым собранием господ чародеев и чародеек», заговорила Алисанда, – в восьми лигах от Грибной Кручи, сиречь той самой деревни народа половинчиков, куда был назначен поселковым волшебником один мой милый друг, – случилось умерщвление вампира.
– Ну и что, даже если случилось? – постарался как можно независимее фыркнуть Вениамин. – Пусть это всё и так, но упырь здесь никого не загрыз, а коль некий умелец прикончил упыря – я лично плакать не стану. С упырями у меня свои счёты, Санди.
– Разумеется, плакать ты не станешь, – невозмутимо сказала Алисанда. – В своё время ты мстил за эту твою Асти очень хорошо. И отомстил, надеюсь, в достаточной степени, коль, как сам говоришь, понял, что бороться надо не со следствием, а с причиной. Вернёмся, однако, к нашим баранам. Корделия не придала особого значения тому случаю, списав, как ты, наверное, догадался, на охотников. Однако три месяца спустя в полусотне лиг к югу от твоей башни, на побережье, случилось ещё одно умерщвление, уже второе. На сей раз упокоены оказались старый вампир и трое его прислужников, недовампиров, на полное преображение которых он пожалел, видно, ихора.
– А какое это всё имеет ко мне отношение? – перебил её маг. – Пусть хоть все вампиры сдохнут, что с того?
– Ничего, милый, ничего. Ещё через пять месяцев после второго инцидента кому-то удался и вовсе небывалый фокус – два высших вампира разом, два высших и два только что трансформированных ими молодых. Это не считая восьмёрки гуунов, тех самых недовампиров.
– Поздравь от меня провернувших этакое, – пожал плечами магистр Скорре. Лицо его сделалось замкнуто и холодно.
– После третьего случая последовали четвёртый и пятый, – продолжала с прежней деловитостью перечислять Алисанда. – Там погибли уже обычные, рядовые вампиры. Но тем не менее, не из молодых выводков, а вполне себе оперившиеся, охотящиеся сами по себе. Разумеется, никаких следов наличия демонов мы не обнаружили.
– Давай ближе к делу, Санди.
– Не сомневайся, дорогой, – сощурилась она. – Именно «к делу» я и приближаюсь. Мы снеслись с охотниками. Ни одна из действующих команд не взяла на себя ответственность, хотя мы предлагали высокую награду.
– Делает честь тем людям, кого вы соблазняли, – сквозь зубы процедил чародей. – Они правдивы. На их слово можно положиться. Ни один настоящий охотник никогда не припишет себе добытого другими упыря.
– Несомненно, милый, несомненно. Однако умница Корделия обратила внимание, что все инциденты имели место в окрестностях твоей башни, дорогой. Более близких или более далёких, но ни одно не отстояло больше чем на пять десятков лиг. И… прости за прямоту… нам кое-что удалось наскрести с места третьего умерщвления. А также с четвёртого и пятого. Немного, следы тщательно заметались, что верно, то верно.
– И?
– И? – Она резко опустила руки, глаза вспыхнули. – Вениамино, зачем ты ломаешь эту комедию?