— Но тут у нас свеженькая утопленница. Довольно агрессивная, свидетель еле ноги унёс вчера вечером. А все наши охотники отбыли на общий сбор, и, возможно, следующий свидетель будет не так быстр.
Росс взял и эту бумажку, и мы склонились над ней, изучая показания.
— С документами, надеюсь, проблем не будет? В нашем путевом листе не предусмотрены такие задержки.
— Да какой там, — махнул рукой шериф. — У нас тут не Сан-Реано, чтобы бумажки выше человеческой жизни ставить. Не упокоишь эту дрянь сегодня — завтра в два раза злее станет. Оформлю, как стандартный заказ для местных охотников.
Мы уточнили, как лучше добраться до места нападения, и выдвинулись в путь — хорошо бы найти его до заката.
Великое озеро завораживало. Если бы я оказалась на его берегу внезапно, без предупреждения о локации — я вполне бы поверила, что нахожусь на берегу Этерианского океана. Противоположного берега просто не было видно — он терялся в лёгкой дымке, уже начавшей золотиться от заходящего солнца.
Найти место нападения оказалось довольно легко — обгоревший ствол дерева виднелся издалека. Молния в него, что ли, попала?
Я задумчиво пнула камушек. Он пролетел пару футов и увяз в неопрятной массе тёмно-зеленых водорослей, густым слоем покрывающих берег. Жаль — издалека вода казалась кристалльно чистой, и я надеялась освежиться после охоты. Водоросли были тонкими, с острыми даже на вид краями — не хватало ещё порезаться, — и, судя по запаху, уже начинали подгнивать.
Сзади раздался шорох, и я резко обернулась, чтобы увидеть занятную картину: Росс взобрался на ствол погибшего дерева и по плечи скрылся в чернеющем дупле.
Я поспешила подойти поближе и не прогадала.
— Ага! — Росс высунулся обратно, торжествующе демонстрируя мне зажатую в кулаке ячеистую сеть. Другой рукой он взялся за ветку около дупла, балансируя на коротких, обломанных нижних ветвях.
— Большая? — подозрительно уточнила я, задрав голову.
Вместо ответа Росс принялся вытаскивать её, как фокусник — цветные платки из цилиндра. На третьем подходе ему надоело постоянно поправлять цепляющиеся за корявую кору переплетения — не то чтоб это было удобно делать одной свободной рукой, и Тейкер просто растянул её в воздухе, демонстрируя размер. Даже если предположить, что внутри осталось всего ничего, на сетку для небольшой рыбалки «для себя» она никак не тянула.
Не церемонясь, Росс вернул сетку в дупло — скомкав, как попало. Кажется, браконьерам придётся здорово повозиться, чтобы её распутать.
— Теперь понятно, что наш пострадавший делал тут глубоким вечером, — Росс ловко спустился на землю и отряхнул руки от налипших кусочков раскрошившейся коры.
— Кажется, вчера улов не удался, — согласилась я.
— Зато нас сегодня ждёт улов поинтереснее, — Тейкер вернулся к фургону, начиная приготовления. Я занялась тем же: формально, из опроса свидетеля нельзя было установить, была утопленница простым ходячим (а вернее, плавучим) мертвецом, или беспокойным духом, пробывшим среди живых так долго, что нарастила на себя плоть. Таких духов называли плотопризраками — и иногда для их уничтожения требовались объединённые усилия бойца и мага.
Теперь я не исключала ещё варианта, в котором свидетель когда-то давно разворошил своим неводом ил на дне Великого озера, и потревожил косточку какой-нибудь утопленницы. От такого обращения её душа была вырвана из круга перерождения, но, поскольку плоти почти не осталось, пришлось наращивать её с помощью энергии Родника месяцами долгого и томительного ожидания. Что явно не улучшило бы её характер.
А может, нам придётся иметь дело просто с чрезвычайно чётко сформировавшимся призраком. Когда речь заходит о нежити, да ещё напавшей в туманный тёмный вечер — фантазия преобладает над реальностью даже у самого крепкого разума. Кто из мирных жителей отличит в мраке и мелкой мороси, несётся к тебе из глубины мутных вод ходячий мертвец, поросший тиной, или всего лишь дух?
Когда ярко-красный, огромный диск солнца коснулся вод Великого озера, превращая их в расплавленную лаву, мы уже были готовы к встрече с объектом охоты. Правда, было до жути обидно тратить такой красивый вечер именно на охоту. До выдачи дополнительного заказа я надеялась, что мы переночуем на берегу, а потом двинем к парому. К счастью, специфика заказа не требовала от нас находиться в засаде, поэтому мы расположились неподалеку от берега, чтобы оставить себе пространство для манёвра. Я повесила курильницу — бесполезную на открытом воздухе в плане благовоний, но способную сигнализировать о присутствии духа — на сук сгоревшего дерева, и тонкий перезвон колокольчиков вплёлся в стрекотание кузнечиков.
Закатный час мы просидели тихо: на случай, если утопленница скромна и не пожелает являть себя при лишних свидетелях. В принципе, сосредоточенно смотреть на окрасившуюся в алый воду ничем не уступало моим представлениям об этом вечере, и я с наслаждением выполняла свои обязанности.
— Самые дурацкие заказы, — шепнул мне Росс, когда каёмка солнца нырнула за горизонт и вокруг начала сгущаться фиолетовая закатная темнота. Кузнечики на мгновение замолкли, уступив ведущий акцент музыке ветра и продолжили пение с новой силой.
— Почему? — не согласилась я. Происходящее нравилось мне куда больше, чем блуждание по штольням.
— Ходячего мертвеца можно выследить. Залёгшего в могилу — разрыть. Да даже духа можно выкурить из стен. — шёпот Тейкера в подступившей прохладе горячо щекотал мне ухо. — И только утопленников приходится просто сидеть и ждать.
— Не быть тебе рыбаком, — укоризненно покачала головой я. — Хорошо же как. Сиди и жди. Не ползай по катакомбам, не махай лопатой.
Из зарослей дальше по берегу внезапно вылетела цапля — и, почти цепляя гладь воды крыльями, скрылась из виду. Мы проводили ее взглядом.
— Вот именно, — согласился напарник. — Как ты могла заметить, я охотник. А приходится выполнять работу рыбака.
— Так не любишь ждать? — я подтянула ноги к себе, устраиваясь поудобнее.
— Ненавижу, — кивнул Тейкер и, не выдержав, начал крутить в руках стилет, ловко пропуская его между пальцев.
Я хмыкнула. Что ж, пусть займёт себя игрушкой, если это поможет ему смириться с ожиданием.
— Пожалуй, ты прав, — сказала я пару часов спустя. На небо уже поднялась убывающая луна, а мне от неподвижного ожидания стало ощутимо зябко. Колокольчики звенели звонко и мелодично, картина была прямо-таки пасторальной, если бы не звучащее время от времени душераздирающее «ква» жабы. Судя по интонации, она переживала серьёзную личную драму и хотела рассказать об этом всему миру.
Росс вместо ответа поднялся на ноги и потянулся всем телом.
— Хочешь сказать, можем перейти ко второму пункту плана действий?
Я встала вслед за ним и недоуменно подняла бровь:
— Тебе что, моё разрешение было нужно?
— Мне просто было интересно, когда тебе самой надоест ждать.
Света убывающей луны было маловато для того, чтобы различить самодовольную ухмылку на лице Тейкера, но я её не увидела — почувствовала.
Фыркнув, я обхватила плечи руками и потёрла, чтоб немного согреться. Замерзшие пальцы — непозволительная небрежность для мага, так что я ещё и попрыгала с ноги на ногу.
— Значит, меня ты готов ждать, но не утопленницу, — поворчала я для порядка. Уже не понижая голоса — возможно, нашему объекту наоборот нужен был стимул для вылазки на берег.
— Нашла, что сравнить, — Росс начал ходить по каменистой почве, старательно и громко топая. — Ожидание тебя выигрывает по всем параметрам.
Я присоединилась к напарнику, цокая набойками — хоть где-то неудачная работа сапожника пригодилась, у меня выходило гораздо звонче. Тейкер приобнял меня за талию и мягко сместил подальше от воды, так, чтобы самому оставаться между мной и озером. Не успела я возмутиться, как Росс уже убрал руку, вернув её на рукоять грейвера.
Водная гладь оставалась спокойной.
Несколько раз совершив променад туда-обратно (и я неизменно оставалась отделена от источника ожидаемой угрозы фигурой Росса), мы остановились.
— Нет, ну это никуда не годится, — Тейкер поманил меня к кустарнику неподалёку от береговой линии, и в два коротких взмаха отрубил грейвером длинную ветку. — Рыбалка, так рыбалка.
Выбрав участок, на котором было меньше всего выброшенных водорослей, Росс стал мерно бить ей по воде.
— Это, я полагаю, весло? — поинтересовалась я.
— Согласен, не очень похоже, — Тейкер замахнулся посильнее, чтобы всплеск был громче, — Но работаем, с чем есть. Лодки и вёсел в дупле я не нашел.
Оглядевшись, я подобрала пару небольших камней и начала бросать их в воду. Они уходили вниз с задорным «бульк». Один, более-менее подходящей формы, я даже попробовала запустить «блинчиком», но тот позорно утонул после третьего прыжка.
Росс взглянул на меня с укоризной.
— Он был не очень плоский, — оправдалась я. В темноте перебирать камнями не приходилось — отрывается от земли — и ладно.
— Жаль, плеск был удачный, — принял мой аргумент Тейкер.
В любом случае, наши усилия оказались бесплодны. Мы успели сходить к фургону за лампой, в её свете выбрать самые плоские камни и устроить соревнование по бросанию их «блинчиком» (победила дружба), разжечь костёр, окончательно обнаглев — сварить бобов и съесть их, снова походить по берегу и побросать камни уже без разбора. Всё, чего мы добились — «ква» жабы оскорблённо сместилось в другое место.
В конце концов даже Росс плюнул и, оставив меня в одиночестве дрожать от предрассветного холода у тлеющего (много ли пригодной для растопки древесины найдёшь на берегу) костра, сходил к фургону.
Мне на колени упало пончо.
Я задрала голову, чтобы снизу вверх посмотреть на напарника, стоящего за моей спиной.
— А ничего, что мы на задании?
— Я же тебе не поспать предлагаю. Смотреть не могу, как ты трясешься.
— А если утопленница всё-таки придёт?
— То я выиграю для тебя десять секунд, чтоб ты его скинула и освободила руки, — интонация Росса, впрочем, кричала о том, что в появление утопленницы сегодня он уже нисколько не верит.