Проследовав с Россом дальше, мы обнаружили место, где оставили тело убитого — не только по примятой растительности, но и по земле, пропитавшейся кровью. Я рефлекторно описала круг кистью руки — символ Перерождения. Хотя, конечно, простая молитва уже не поможет несчастному обрести новую жизнь.
Росс присел на корточки, рассматривая улики внимательнее. Поднял голову, осмотрелся с точки, где восстал мертвец, и показал рукой направление:
— А выходил он уже с другой стороны, вон и образец поприятнее для тебя, — он сорвал с кустарника клочок ткани. Как по заказу, на ней было всего лишь небольшое пятнышко крови.
— Отлично, — улыбнулась я, принимая «подарок» двумя пальцами. — Раз нам не нужно устраивать здесь раскопки, давай вернёмся на дорогу и продолжим поиск оттуда. — Близость кровавого следа действовала мне на нервы.
— Тебе не кажется, что ты слишком брезглива для охотницы? — поддел Росс, однако не замедлил тоже выбраться из зарослей.
Я закатила глаза, пользуясь тем, что нахожусь к Россу спиной.
— Извини, что не копаюсь с восторгом в человеческих останках. С радостью уступлю тебе эту возможность при нашей встрече с мертвецом, полагаю, ты будешь счастлив. Кроме того, кто сказал, что это мешает мне быть хорошей охотницей? Спорим, я угадаю нужное направление и без энергокомпаса?
— Хм-м-м, — наигранно задумчиво протянул Росс. — Местная жительница предлагает спор о месте притяжения нежити. Конечно же, она не знает, где здесь старинный некрополь, нужно соглашаться на такой беспроигрышный спор!
— Ну вот, — хмыкнула я, балансируя компас на руке и активируя его связь с лоскутом ткани. Топаз в подвеске на груди едва ощутимо задрожал, передавая это ощущение от сердца к кончикам пальцев.
Я не любила это чувство. На практике и в бою, где использовались бóльшие энергетические потоки, я по-простецки засовывала камень под кожаную перчатку — как и многие боевые маги, я носила их с обрезанными пальцами. Так меня не прошивал насквозь поток энергии, и после использования магии зудела только рука, а не весь корпус.
Но для небольшого колдовства, из разряда чар направления — проще было потерпеть, чем доставать отдельный кристалл.
Говорят, на Родниках, где заряжают кристаллы, это чувство пронзает тебя с пят до головы, даже волосы встают дыбом. А аристократки, которые могут позволить себе заряжать собственные драгоценные камни, а не покупать государственные — даже в серёжках их используют!
Зубы сводит от одной мысли, что мне пришлось бы колдовать, пропуская энергию через голову.
Тонкая серебряная стрелка за стеклом компаса задрожала и качнулась на пару градусов туда-сюда, но в итоге осталась почти в том же положении, в котором я его активировала — закрывая собой нижнюю магнитную красно-синюю стрелку.
Росс навис у меня над плечом:
— И что у нас на севере?
Убедившись, что он увидел результаты, я прервала заклинание. Хотелось потереть кожу на груди, но я сдержалась:
— Старые штольни. С них начался Карбон как город. Сейчас уже, конечно, не работают, но смертей там было немало. К тому же, где прятаться нежити, как не в техногенных пещерах, скрытых от солнечного света?
— Идеально, — согласился напарник, — И на что же ты хотела поспорить с такими нечестными ставками?
Далеко прятать энергокомпас я не стала — оставила в наплечной сумке и взобралась на козлы вслед за Россом.
— Конечно, на право вести фургон, а ты о чём думал? — усмехнулась я.
— Ну, — расплылся в самодовольной ухмылке Росс, — тогда тем более до штолен поведу я.
Я фыркнула:
— Гордишься, что не повёлся на детскую подначку?
Росс тронулся, набирая ход всё быстрее:
— Радуюсь, что есть возможность проверить скорость этой колымаги на ровной дороге.
Меня вдавило в деревянную спинку, и я схватилась рукой за край сиденья. Из принципа я решила не выказывать неодобрения: чем громче верещит попутчица, тем интереснее вознице. Но когда мы стали нагонять сайкл, который в момент нашего отправления был точкой на горизонте, я почти сдалась.
К счастью, Росс тоже либо внял инстинкту самосохранения, либо ему стало скучно выжимать всё возможное из фургона, и мы стали плавно замедлять ход до нормальной скорости.
Судя по тишине в повозке, ничего даже не упало со своего места. Я разжала напряжённые пальцы и отпустила сиденье, делая вид, что ничего особенного не произошло.
— Итак, — Росс тоже играл в эту игру под названием «не прокатило», — Судя по тому, что мы почти поравнялись с сайклом, — тот снова быстро удалялся от нас, — мы можем рассчитывать, что в худшем случае способны оторваться от этого ходячего мертвеца, как и наш свидетель.
— Или перевернуться и сломать шеи, если дорога будет хоть немного хуже этой, — не согласилась я с таким «планом Б».
— Значит, перед спуском в штольню развернём фургон и припаркуем его задом. В сторону центра-то дорога уже проверенная! — отмахнулся Росс.
Я не выдержала и хихикнула:
— Не знала, что у тебя предки из Кесирии.
— В плане? — приподнял бровь он.
— В плане, как говорят кесирийцы, нет слова «назад», есть слово «разворачиваемся и снова вперёд»! — засмеялась я.
Росс присоединился к моему хохоту, запрокинув голову.
Глава 03. Карбон. II
Шутки шутками, а Росс действительно развернул фургон задом ко входу в штольни. Я одобряла это решение. Пусть у нас было достаточно практики — как с более опытными напарниками, так и условно «в одиночку» — но под присмотром учителей, сейчас мы в первый раз приступали к охоте по-настоящему самостоятельно.
Я прикрепила к ремню несколько мешочков с комплектами сигилов для быстрого построения магического круга — в каждом по пять небольших металлических жетонов, зачарованных так, чтобы при броске раскатываться на равное расстояние.
Больше ничего из моей части «приданого» от школы мне было не нужно. Моя задача на сегодня — не путаться у Росса под ногами и, возможно, поймать мертвеца в круг или построить защитный для нас обоих.
Пока я возилась с мешочками, заранее развязывая шнурки на их горловине, Росс заправил фотогеновые лампы. Я протянула ему два самых мелких флюорита — лампы, конечно, будут гореть и на чистом фотогене, но в штольнях нам явно пригодится дополнительная магическая яркость и возможность фокусировать и направлять поток света. Напарник зафиксировал камни в специальном отсеке внизу ламп.
Проверила кристалл в румпеле — тот, конечно, значительно просел после устроенных Россом гонок, но оставался заряжен как минимум на половину. Выбрала кристалл кварца и засунула его под перчатку, так, чтобы ощущать его серединой ладони.
Вот и все приготовления. Хотя… Пусть в округе никого и не было видно, я все же набросила сигналку на фургон. Тратить энергию, особенно с учетом стремительно полегчавшего кошеля с кристаллами, было жалко, но ещё жальче было бы лишиться добра из фургона. В последний раз я была тут как раз ребёнком, и уверена, для малолетней шпаны полазить по фургону охотников — куда более захватывающее событие, чем по банальным древним штольням, по которым ещё их родители сами лазили, а им теперь почему-то запрещают.
Росс задумчиво смерил взглядом узкий, низкий проход в каменные пещеры:
— Похоже, с лассо тут не развернёшься, — мурлыкнул он, вопреки своим словам сматывая серебряную цепь с плеч. Зачарованная цепь — не только оружие «дальнего боя», действующее как лассо с острым кистенем на её конце, но и отличное средство для того, чтобы надежно связать мертвяка, если нет возможности уничтожить его сразу же.
Напарник закончил с цепью — моток занял своё «рабочее» положение на бедре и застегнул кожаную куртку с серебряными клёпками на все пуговицы.
— Готова? — оценивающе прошелся он взглядом по мне.
— Конечно, — спокойно откликнулась я, стараясь не выдавать мандража. Да, я встречалась с ходячими трупами не раз, но одно дело — на обучении или практике, а другое — в родном городе. Надеюсь, это будет незнакомое мне лицо.
Мы активировали лампы, Росс достал из ножен грейвер — плод любви тесака и лопаты, как ласково его называли охотники, — и я вошла вслед за напарником в тёмный проём.
В штольнях было тихо и прохладно. Не так темно, как в детстве, когда мы забирались сюда с самодельными факелами: лампы светили ровно и ярко, не давая разыграться провоцирующей воображение пляске теней. Наоборот — свет сделал древние стены будто плоскими декорациями, выделил современные «петроглифы» — нацарапанные углём безграмотные надписи и похабные рисунки. Они покрывали стены у входа ровным слоем, местами сливаясь в нечитаемую кашу, но в основном кончались где-то на уровне глаз. Я попыталась вспомнить, что и где написала или нарисовала я — безуспешно. Это было давно, в другой жизни.
Росс, в отличие от меня, осматривался совсем не в ностальгических целях, а изучал обстановку для боя. Описав дугу лампой, он высветил три широких проёма в каменистой породе — от них расходились ветвистые проходы вглубь выработки. Чем дальше, тем запутаннее они становились, многократно пересекались сами с собой и превращались в настоящий лабиринт.
Заканчивая исследование местности, напарник задрал голову — не то чтобы мы могли ожидать нападения мертвяка сверху, все-таки не на кровососа охотимся, — но убедиться, что нам на голову не упадет булыжник из плохо укреплённого свода, действительно стоит, — и неожиданно хмыкнул.
Я подняла взгляд вслед за ним: да, легендарная надпись с призывом к читающему опустить голову сохранилась на своём месте. Двуединый знает, кто и каким образом сумел нанести ее на самый потолок, но со временем она стала не меньшей достопримечательностью, чем сама штольня.
— Уютно у вас здесь, — вполголоса прокомментировал Росс, шагая вперёд. Он опустил лампу к самой земле, выискивая следы нежити, но каменистая почва не давала такой возможности.
— Гостеприимно, — согласилась я. Выудила из сумки энергокомпас, сверилась со стрелкой: