Удивленный рулевой снова обратил все внимание на шторм, который продолжал реветь вокруг. Сержио принялся расхаживать взад и вперед по мостику, легко и привычно удерживая равновесие на качающейся палубе. Его гладкое детское лицо сморщилось, он яростно пыхтел сигарой. От всей души Сержио проклинал свое участие в этом деле. Он хотел бы никогда не слышать о «Кингфишере». Он отдал бы все свои надежды на будущую жизнь за то, чтобы сидеть теперь спокойно на берегу в Остии, прихлебывать граппу и смотреть на проходящих девушек.
Он импульсивно распахнул штормовую дверь мостика и вышел на открытую палубу. Ветер ударил его, растрепал волосы.
Из внутреннего кармана он достал мешочек.
— Вот в чем беда, — пробормотал он, глядя на мешочек в руке. — Проклятые камни!
Он отвел руку, как игрок в мяч, собираясь бросить мешочек в свистящее зеленое море внизу, но опять не смог завершить движения. Негромко бранясь, он положил мешочек обратно в карман и вернулся в рубку.
— Вызови радиста, — приказал он, и рулевой быстро потянулся к переговорной трубе.
Радист поднялся на мостик, все еще заспанный, застегивая костюм.
— Свяжись с «Диким гусем», — сказал ему Сержио.
— Не смогу сейчас, — возразил радист, глядя на бурю.
— Вызывай, — Сержио угрожающе шагнул к нему. — Вызывай, пока не свяжешься.
«Дикий гусь» раскачивался на волнах, борясь с течением у входа в Картридж Бей, потом прошел в безопасность залива.
Хьюго заметно расслабился. Переход от Молнии и Самоубийства был длинным и трудным. Но беспокойство сохранялось. Он надеялся, что девушка справится с Ленсом. Крепкий парень, этот Ленс, хорошо бы отправиться с ней и помочь в деле. Пятнадцать лет — очень большой срок, ему будет почти пятьдесят.
Хьюго следил за знаками на обоих берегах канала, пока не увидел впереди причал и здание склада. На причале рядом с грудой пустых бочек от горючего виднелась фигура. С тревогой Хьюго напрягал глаза в плохой видимости.
— Кто это? — вслух спросил он. Человек выпрямился и подошел к краю причала. С обнаженной головой, в мятом деловом костюме, человек этот держал в руке дробовик — и прошло еще несколько секунд, прежде чем Хьюго узнал его.
— Боже! Это босс! — Хьюго почувствовал, как сжались грудь и живот, труднее стало дышать.
Бенедикт Ван дер Бил прыгнул на палубу в том момент, как «Дикий гусь» коснулся причала.
— Что происходит? — спросил Бенедикт, как только они оказались в рубке.
— Я думал, вы в больнице, — ответил Хьюго.
— Кто вам об этом сказал?
— Ваша сестра.
— Вы ее видели? Где она?
— Я отвез ее на «Кингфишер». Как вы и велели. Она отправилась кончать с Ленсом.
— Кончать с Ленсом! Она с ним заодно, вы, тупица, она не с нами! Она все знает! Все!
— Но она сказала мне… — Хьюго был в ужасе. Бенедикт оборвал его.
— Все раскрылось. Надо убираться. Прикажите экипажу принять в трюм это горючее. Как водяные танки?
— Полны.
— Продовольствие?
— Полный запас.
— На сколько?
— Недели на три. Если экономить, на четыре.
— Слава Богу. — Бенедикт вздохнул с облегчением. — Шторм продлится еще три дня. У нас есть время. Нас никогда в нем не найдут. К тому времени, как прояснится, мы будем далеко.
— Куда мы? В Анголу?
— Боже, нет! Надо убраться подальше. В Южную Америку.
— В Южную Америку!
— Да, мы сможем, если запастись топливом.
Хьюго помолчал, привыкая к этой мысли.
— Сможем, — повторил Бенедикт.
— Да, — согласился Хьюго, — сможем.
Он впервые внимательно взглянул на Бенедикта и увидел, что тот напряжен, глаза налились кровью и глубоко ввалились, подбородок покрывает щетина, и вообще у него загнанный вид — как у преследуемого зверя.
Он был грязен, и на костюме виднелась какая-то полоска. Похоже на высохшую рвоту.
— Ну, а куда потом? — Впервые с того времени, как он познакомился с Бенедиктом, он почувствовал себя хозяином ситуации. Пора поговорить, договориться об условиях.
— Высадимся где-нибудь в пустынном месте, разойдемся и исчезнем.
— А деньги? — Хьюго говорил негромко. Посмотрел на ружье. Руки Бенедикта суетливо скользили по поверхности оружия.
— Деньги у меня есть.
— Сколько?
— Достаточно, — осторожно ответил Бенедикт.
— Для меня тоже? — попробовал почву Хьюго, и Бенедикт кивнул.
— Сколько для меня? — продолжал Хьюго.
— Десять тысяч.
— Фунтов?
— Фунтов, — подтвердил Бенедикт.
— Этого недостаточно, — покачал головой Хьюго. — Мне нужно больше.
— Двадцать. — Бенедикт понимал, что теперь сила на стороне Хьюго. Руби, изуродованная, лежит в его кабинете, а на него, вероятно, уже ставится сеть.
— Пятьдесят, — решительно сказал Хьюго.
— У меня нет столько.
— Не шутите, Кутила! — фыркнул Хьюго. — Вы их копили годами.
Бенедикт направил ствол ружья в живот Хьюго.
— Давайте, — улыбнулся Хьюго, подняв свои глаза альбиноса. — Тогда вам придется добираться на каноэ. Хотите попробовать? Утонете у берега, вот как далеко доберетесь.
Бенедикт отвел ствол.
— Пятьдесят, — согласился он.
— Хорошо! — резко сказал Хьюго. — Пора убираться отсюда.
«Дикий гусь» отошел от берега и выбрался из ослепляющихпылевых облаков. Волны подгоняли его, ветер кричал «торопись».
— Почему бы вам не спуститься вниз и не поспать немного? — сказал Хьюго. Присутствие Бенедикта мешало ему.
Бенедикт не обратил внимания на его предложение.
— Включите радио, — сказал он.
— Зачем? Сейчас ни с кем не свяжешься.
— Мы выбрались из пыли, — ответил Бенедикт. — Можем поймать сообщение полиции.
Он ясно видел в своем сознании Руби. Хотел знать, нашли ли ее. К горлу опять подступила рвота. Голова — о Боже — голова! Он быстро подошел к радиоустановке и включил ее.
— Они еще не могут искать нас, — сказал Хьюго, но Бенедикт не отвечал, он поворачивал ручки, искал на всех волнах. Как сумасшедший, кричало, улюлюкало, вопило атмосферное электричество.
— Выключите! — рявкнул Хьюго, но в этот момент они услышали голос.
— «Дикий гусь», — произнес голос в динамике совершенно отчетливо. Бенедикт присел, настраивая приемник, Хьюго подошел к нему.
— Отзовись, «Дикий гусь». Это «Кингфишер». Повторяю, отзовись, «Дикий гусь»…
Бенедикт и Хьюго переглянулись.
— Не отвечайте, — сказал Хьюго, но не сделал попытки помешать, когда Бенедикт снял микрофон.
— «Кингфишер», говорит «Дикий гусь».
— Подождите, «Дикий гусь», — пришел немедленный ответ. — Будет говорить капитан Капоретти.
— Ждем.
Хьюго схватил Бенедикта за плечо, в голосе его звучала неуверенность.
— Оставьте, не будьте дураком.
Бенедикт вырвался, и тут прозвучал голос Сержио.
— Говорит Капоретти, кто это?
— Никаких имен, — предупредил Бенедикт. — Где ваши гости?
— В безопасности, прочно закрыты.
— Закрыты? Вы уверены? Оба закрыты?
— Si. Я их закрыл.
— Подождите. — Бенедикт напряженно думал. Джонни Ленс в его власти. Это его последний шанс. В его мозгу начал созревать план.
— Бриллианты. Бриллианты у Капоретти. Один этот Голубой стоит миллион, — сказал Хьюго. — Если Капоретти о них позаботится, стоит рискнуть.
— Да. — Бенедикт повернулся. Он как раз раздумывал, как бы заставить Хьюго повернуть. Он забыл про алмазы. — Стоит, — согласился он.
— Подойдем к «Кингфишеру», примем на борт Капоретти с алмазами и тут же уйдем.
— Мне нужно будет подняться на борт, — сказал Бенедикт.
— Зачем?
— Нужно стереть программу в компьютере — там имя японца. По нему нас могут найти. Я платил ему через швейцарский банк. Найдут счет.
Хьюго колебался.
— Никаких убийств, ничего подобного. У нас и так хватает неприятностей.
— Вы думаете, я с ума сошел?
— Ладно, — согласился Хьюго.
— «Кингфишер», — заговорил в микрофон Бенедикт. — Мы идем к вам. Я поднимусь на борт, чтоб завершить дела.
— Хорошо. — Сквозь помехи в голосе Сержио звучало облегчение. — Жду вас.
«Дикому гусю» потребовалось почти два часа, чтобы вернуться туда, где между утесами Молнии и Самоубийства стоял «Кингфишер», и уже после полудня Хьюго Крамер подвел траулер к борту большого корабля.
— Не тратьте времени, — предупредил Хьюго Бенедикта. — Чем скорее мы уйдем, тем лучше для нас всех.
— Вернусь через полчаса, — ответил Бенедикт. — Ждите нас.
— Берете с собой это проклятое ружье? — Бенедикт кивнул.
— Зачем? — Но Бенедикт не ответил, он посмотрел на небо. Солнце за пеленой тумана казалось слабым серебряным пятном, шторм по-прежнему ревел над морем.
— Оно вам помешает на лестнице, — Хьюго коснулся ствола. Он очень хотел избавить от него Бенедикта. Хотел выбросить его за борт, потому что его присутствие на борту могло помешать осуществлению планов, которые за последние два часа начали формироваться в мозгу Хьюго. В этих планах принимался во внимание большой спрос на алмазы в Южной Америке и нежелательность делиться суммой от их продажи с двумя партнерами.
— Я возьму его, — Бенедикт сжал ствол. Без него он чувствовал себя голым и уязвимым; к тому же оно входило в его собственные планы на будущее. Бенедикт тоже строил планы в эти два часа.
— Как хотите. — Хьюго смирился с отказом Бенедикта: будут возможности позже, во время долгого перехода в Южную Америку. — Вам лучше пройти вперед.
На этот раз Хьюго подошел точно: в промежутке между двумя большими волнами он коснулся корпуса «Кингфишера». Бенедикт перешагнул через пропасть, поднялся по лестнице и оказался на палубе «Кингфишера» раньше, чем обрушилась следующая волна.
Он помахал Хьюго и, держась за поручень, добрался до мостика.
— Где Ленс? — спросил он у Сержио, как только ступил на мостик, но Сержио выразительно оглянулся на прислушивавшегося рулевого и провел Бенедикта в свою каюту.