Коул был рослым, широкоплечим парнем. Черты его успокоившегося в смерти лица были грубо вылеплены. Твердый подбородок, крупный нос. Лоб пересекал шрам, видимо, след от ножевого удара. Судя по всему, силы и смелости Коулу было не занимать, а жизнь, которую он вел, была сопряжена с постоянным риском.
Его руки спокойно лежали поверх одеяла. Крепкие пальцы были покрыты многочисленными шрамами, но ни один из порезов не был свежим. Ногти были толстые, квадратные, но ухоженные. Это говорило о том, что он следил за собой.
Отворилась дверь. Вошли Пат и Ларри. Они взглянули на тело, потом на меня.
Ларри поднял трубку телефона и отдал какие-то распоряжения. Через секунду появился другой врач с двумя медсестрами, чтобы зарегистрировать смерть.
— Вы хорошо себя чувствуете? — осведомился он у меня.
— Хорошо. — Казалось, что говорю не я, а кто-то другой.
— Хотите еще выпить?
— Нет.
— Вам бы лучше выпить, — вступил Ларри.
— Не хочу.
— Черт с ним! — вмешался Пат и схватил меня за руку. — Давай выйдем, Майк, нам надо поговорить.
Я хотел ему сказать, куда ему лучше катиться со своим разговором, но язык не слушался меня. Знакомое ощущение холода сковало меня.
Я позволил ему вывести меня в маленькую приемную и усадить на стул.
Невозможно описать словами мое состояние. Разговор получился вялым. В моем мозгу эхом отдавались слова того парня, я вспоминал его интонацию, выражение лица, когда он увидел меня…
— Кто он такой, Пат?
Чамберс не удостоил меня ответом. Я чувствовал, как он сверлит меня глазами, но не мог поднять голову и посмотреть на него.
— Что он сообщил?
Я качнул головой. Путь, на который я ступил, скорее всего, тоже приведет меня к могиле. Пат произнес безразличным тоном:
— Ты все расскажешь мне. Я все из тебя вытрясу, чего бы мне это ни стоило… И ты знаешь это! — В этот момент я услышал резкий голос Ларри:
— Оставь его в покое, Пат. Он и так сегодня много всего перенес.
— А кому какое дело до этого? Он никому не нужен. Это же вшивый пьяница, но сейчас у него есть то, что нужно мне. Ты полагаешь, что я буду с ним церемониться? Ларри, старина, ты совсем не знаешь меня.
— Кто он такой? — В настоящий момент меня больше ничего не интересовало.
Пат положил руку мне на плечо:
— Очень хорошо, мой мальчик. Можешь запираться сколько тебе угодно, но сейчас мы поступим так, как нужно мне.
— Я предупредил тебя, Пат! — снова вмешался Ларри.
— Черт тебя побери, Ларри.! Не сбивай меня с курса. Эта спившаяся скотина — наша единственная ниточка к убийце. Он что-то узнал от того парня, и я вытрясу из него эти сведения. И не вздумай нести мне благочестивую чепуху о том, к чему это может привести. Я всю жизнь сталкиваюсь с подобной мразью. Они целыми днями слоняются от бара к бару, их сбивают машины, их карманы вычищают уличные воришки, каждый день у них появляются все новые шрамы. Я могу выбить дурь из любого, не будь я капитан Чамберс. Он заговорит. А если будет упрямствовать, мне придется испробовать на нем особые методы. Когда я закончу, то ты, медик хренов, можешь собрать его по кусочкам. Я достаточно ясно выразился?
Ларри с минуту молчал, а потом заметил:
— Вполне, я все понял. На мой взгляд, тебе было бы полезно попить кое-каких таблеток.
Я слышал свистящее, как у змеи, дыхание Пата. Его пальцы все плотней сжимали мое плечо. Я не видел его лица, но мог себе представить, какое на нем было выражение.
— Он прав, старина, ты действительно болен… — сказал я, прекрасно зная, что последует за моими словами. Все произошло так быстро, что я не почувствовал никакой боли. Это было похоже на полет в никуда, где все спокойно и мирно. И не хотелось выходить из этого состояния, потому что тогда будет больно, а я этого не хотел.
— Как тебе сейчас? — спросил Ларри. Дурацкий вопрос. Я снова закрыл глаза.
— Мы подержим тебя в больнице.
— Мне не нужно от вас никаких благодеяний.
— Не беспокойся. Ты, если можно так выразиться, язва на теле общества, позор нашего города. Ты состоишь на учете как хронический алкоголик. И если ты в дальнейшем будешь внимательнее следить за словами, которые срываются у тебя с языка, то скоро опять сможешь поправлять свое здоровье в дешевой пивнушке. Однако сейчас я сомневаюсь в этом. Капитан Чамберс только что справлялся о тебе.
— Черт с ним!
— И не он один.
— А кто же еще? — Я еще мог чем-то интересоваться.
— Окружной прокурор, его помощник и еще какой-то неизвестный из Главного управления очень хотят знать, что сказал тебе покойник.
— Черт с ними со всеми.
— Боюсь, они захотят забрать тебя отсюда.
— Великолепно… Но я впервые так долго лежу в постели, и мне это нравится.
— Майк! — Голос Ларри выражал нешуточную тревогу. Он говорил не как врач, выполняющий свой профессиональный долг у постели больного. — Мне не нравится, что происходит с Патом.
Я открыл глаза и посмотрел на него с некоторым удивлением.
— Бандит.
— Слово хорошее, но это не про него. Ты ведь тоже в каком-то смысле бандит, но ведь совсем на него не похож.
— Бандит и неврастеник.
— Отчасти ты прав. Но что бы ты о нем ни думал, он профессионал, опытный полицейский. При всем при этом Пат — нормальный человек со всеми присущими людям слабостями и недостатками. По крайней мере, был им. Я знаю его с тех пор, когда ты еще ходил на горшок. О тебе, Майк, я много слышал. В то же время я наблюдал, как день ото дня меняется характер Пата, а причиной этих изменений был ты, точнее, то, что ты сделал с Вельдой.
Вновь это имя. За одну секунду я снова пережил все те благословенные дни, когда имя было живым человеком и этот человек был радом со мной. Осталось одно лишь имя — живое, огромное, мифическое…
— Почему это так его волновало?
— Он говорит, что она была его подругой.
— А вы знаете, кем она была для меня?
— Думаю, да, но он тоже мог любить ее. — Я не мог не рассмеяться:
— Она любила меня, док!
— Тем не менее Пат был влюблен в нее. Может, ты и не подозревал об этом, но я почти убежден, что это так и есть. Ведь он все еще не женат.
— Он женат на своей работе, это я знаю наверняка.
— Знаешь ли?
Я мысленно вернулся к той далекой ночи и не смог сдержать улыбку.
— Возможно, я ошибаюсь, док. Возможно… Но это очень интересная мысль. Она объясняет массу вещей…
— Сейчас он настроен против тебя. Ты для него — убийца Вельды. Вся его жизнь пошла под откос. Его характер изменился. И в том, что ты жив, а она нет, он обвиняет только тебя. До сих пор он не пытался расплатиться с тобой за то, что случилось. А сейчас он крепко держит тебя в кулаке. Поверь мне, ты будешь отделан по первому классу.
— Вот это уже серьезный разговор, док.
— Видишь ли, мне тоже довелось пережить нечто подобное.
Его глаза были напряжены и серьезны.
— Что я должен делать? — спросил я.
— Не знаю, это твое дело. Он мне никогда не говорил о Вельде, а я не интересовался, но поскольку я его друг в большей степени, чем твой, то лично меня больше интересует, что будет с ним, чем с тобой.
— Ваши приемы паршивы, док.
— Возможно, но он мой друг.
— Когда-то он был и моим другом.
— Сейчас — уже нет.
— Так что же вы ждете от «позора нашего города», отпетого алкоголика, к тому же избитого до полусмерти?
Впервые за все время он от души рассмеялся:
— Насколько мне известно, в тебе было двести пять фунтов?
— Приблизительно.
— Ты спустился до ста шестидесяти восьми, ты изможден, твоя печень измучена алкоголем. Ходячая развалина, одним словом.
— Вам не следует напоминать мне об этом.
— Не в этом, конечно, дело, но ты потерпел неудачу.
— Док, я прекрасно помню, кем я был.
— О'кей. У тебя паршивый характер, Майк. Но это не мешало тебе быть сильным и уверенным в правоте собственного дела человеком. Что-то случилось, и ты стал топить себя в виски.
— Я оказался слабаком.
— Комплекс вины. С чем-то ты не сумел справиться. В своей практике я повстречал немало идиотов, которым все нипочем до тех пор, пока не случается что-либо непоправимое, и тогда они впадают в панику и полностью теряют себя.
— Как я?
— Как ты.
— Продолжайте.
— Ты стал пьяницей.
— Ну, таких много. Я даже знаю несколько эскулапов, которые…
— Ты расскажешь мне кое о чем?
— Может, и скажу…
— Но ты можешь стать вообще завалящим пьяницей.
— Аминь, док.
— Я здесь не затем, чтобы отпускать твои грехи, — напомнил он.
— Так нечего ходить вокруг да около, говорите по существу.
— С превеликим удовольствием, — согласился он и попросил:
— Расскажи мне о Вельде.
Глава 3
— Это было давно, — проговорил я.
Как только я произнес эти слова, так сразу же пожалел об этом. Это были вещи, о которых я не хотел говорить. Все в прошлом, мы не можем обмануть время. Пусть мертвые остаются мертвыми. Если они могут. Но была ли она мертва? Неожиданно мне подумалось, что если я сейчас расскажу, то смогу быть в чем-то уверенным.
— Продолжай, — попросил Ларри.
— А рассказывал ли Пат что-нибудь об этом?
— Ничего.
И я решил открыть ему все, как было, с начала и до конца.
— Это было обычное дело. Ко мне обратился некий Рудольф Чивас из Чикаго. Он имел кучу денег и был женат на вдове по имени Марта Синглтон, которой по наследству досталось какое-то мануфактурное производство. В Чикаго они считались сливками общества. И вот они приехали в Нью-Йорк, потому что мадам Чивас захотела вывести в высший свет своего нового мужа.
— Обычная ситуация, — заметил Ларри.
— Богатые суки…
— Богатство — еще не повод для обвинения, — философски рассудил док.
— А я их и не обвиняю.
— Тогда продолжай.
— Так вот, миссис Чивас собралась публично потрясти бриллиантами, которые оставил ей покойный супруг. А поскольку в этом городе полно всяких недоумков, которые могли позариться на столь легкую и богатую добычу, ее муж благоразумно рассудил, что им нужна охрана.