Молча, дразня ее любопытство, потянул ее к неприметному лазу. С нескрываемым торжеством услышал прерывистый вздох, сорвавшийся с ее губ, стоило ей только увидеть пещеру с разбивающимся о подземное озеро водопадом. И, вспоминая, где именно исчез вурдалак, Аро шагнул сквозь иллюзию монолитной стены.
Иллюзия скрывала ход, узкий и мрачный. Она могла остаться здесь от магов прошлого, а могла быть и совсем недавней. И в таком случае ее вряд ли мог создать кто-то, кроме Ордена Отверженных. За этими безумными магами-фанатиками, последователями Великих Древних, мечтающими воссоздать Октаронскую катастрофу, Аро охотился уже больше года.
Серый камень стен и пола источал холод, едва слышно выл ветер. Глаза, привыкнув к темноте, смогли различить искусно выполненные статуи Великих Древних, сжимающих мечи и задумчиво созерцающих друг друга.
– Не может быть, – прошептала крона Драконьего Клыка, переводя восторженный взгляд со статуй на Аро. – Ты нашел Катакомбы Аноринора!
В его душе разрасталось чувство сродни тому, что он испытывал, глядя на Лао. Да, он первый и единственный за три сотни лет, кто нашел потерянный вход в легендарные подземелья столицы давно несуществующей Империи Аладар. Как зачарованный Паладин приблизился к статуям. По коже пробежали мурашки.
– Это Кравани и Накиланэ, – узнал он, разглядывая одухотворенные каменные лица мужчины с короткой бородой и густыми бровями и девушки с кудрями до пола и лукаво прищуренными глазами. – Известнейший пустотник-метафизик, разделивший резервы магии и пустоты на уровни силы. И его ученица, основатель ритуалистики, сильнейший маг Плодоносной эпохи. Ты на нее похожа, – улыбнулся Аро, оборачиваясь.
Улыбка стерлась. Родные глаза сверкали, затянутые бриллиантовой пеленой слез. Аро не сразу, но все же понял, отчего его сердце неожиданно сжалось в дурном предчувствии. Он ни разу до этого не видел слезы Лао.
Паладин оттянул кисть руки. С тихим щелчком из наручей выскочили спрятанные клинки, прикрыв тыльную сторону ладоней. Взгляд заметался по граниту, ища возможную опасность. Кожу снова охватили мурашки. Какое странное ощущение. Похоже на действие сигнальных амулетов над входами в древа Поднебесных кланов.
– Лао, что случилось?
– Случилось чудо, – всхлипнув, прошептала она.
Напряжение растворилось в облегчении. Ценительницу древностей просто не оставил равнодушным его подарок, значит, его расчет оказался верен. Клинки с шелестом убрались в ножны. В шею воткнулось что-то острое. Парализатор подействовал мгновенно.
– Ты сильнейший маг в Эйя, лучший из «Когтей Дракона», восьмой Паладин, хранитель Скрижали, – утерев слезы, Лао присела перед Аро, свалившимся мешком к ее ногам, запустила руки в густые иссиня-черные волосы, царапая ногтями голову. – Нам не хватало именно тебя, и именно тебя никак не удавалось заполучить. Дар не желал расставаться с таким ценным охотником на чудовищ. А ты пришел к нам сам. Ну не чудо ли?
Она счастливо расхохоталась. Этот глубокий, гортанный звук не имел ничего общего с ее привычным хрустальным смехом. Он звучал чуждо, но при этом так искренне, что не понять было невозможно: до этого момента настоящую Лао Аро не знал.
А еще она сказала «к нам». Сил хватило только чтобы скосить глаза и увидеть надвигающиеся тени в серых мантиях из баснословно дорогого паучьего шелка. Значит, это все-таки были сигнализаторы на статуях. Какого же уровня они были, раз их не смог распознать даже он? Мысли стали такими же тяжелыми, как непослушное тело.
Аура взорвалась болью, заставив Паладина отстраненно изумиться знаниям магов. Чтобы чужая магия выжгла ауру, жертве нужно сначала заблокировать резерв. Это техника была изобретена Накиланэ и утеряна лет триста назад, поэтому ее могли сохранить разве что…
– Отверженные, – прошептал Аро, цепляясь за остатки сознания, уплывающего в беспамятство.
Все-таки Орден. Но этого не может быть. Только не Лао.
Безумно захотелось посмотреть ей в глаза. Увидеть пляшущих в них драконов, прочесть, что это была лишь дурная шутка. Она любила дурные шутки. Но зрение уже отключалось и потому подводило. Иначе с чего бы ему померещилась в отдалении необычайно грустная коротко стриженная девушка в странном наряде, на которую никто больше не обращал внимания?
– Спасибо за подарок к обряду, любимый, – теплое дыхание пощекотало ухо. – Я говорю «да».
***
Настоящее время
Тау
Лестница уходила вниз крутой спиралью, оплетая могучий ствол дуба-великана. Еще раз проверив рюкзак с инвентарем, Тау закинула его за спину и с завистью покосилась на подъемники, в которых с удобством устроились куда менее стесненные в средствах кладоискатели. Но не стала тратиться на пустые проклятия в их сторону и бодро ступила на отполированные тысячами ног ступени.
Древа вокруг вздымались исполинскими колоннами, укрывая землю от рассеянных золотистых лучей восходящего солнца на лиги вокруг. Сплошной изумрудно-бурый узор, сверкающий свежей чистотой после закончившегося неделю назад сезона дождей.
Если подняться на самый верх древ, то далеко-далеко на юго-западном горизонте можно различить ее родной Игольчатый град. Дома она не была уже почти месяц, и с каждым новым днем тоска по нему и родным одолевала все сильнее.
По коже отчего-то пробежали мурашки, будто она под амулетами прошла. Тау поежилась, запрокинула голову и вгляделась в Драконий град. Отсюда город, расползшийся по мириадам древ, казался гигантским разворошенным ульем или паутиной – из-за переплетения подвесных мостов и свисающих с ветвей жилищ-коконов бедняков. Один из этих коконов – ее.
С подъемника раздался обидный свист.
Терпение никогда не было ее добродетелью. Поэтому, не выдержав, она буркнула-таки «да чтоб вам провалиться!» и топнула ногой.
Треск, боль, небо.
Тщетно пытаясь отдышаться и успокоить бешеное сердцебиение, уставилась на Эйя над головой. Края ступеней, на которых она распласталась, впивались в позвоночник, перед глазами плясали черные мушки.
– О, Создатель, – выдохнула Тау, перевернулась на живот и рассмотрела выломанную ступеньку с пропастью под ней. Внизу темнели кроны природных, не мутировавших деревьев. Кишки судорожно свернулись в узел. – Ой, – она зажмурилась, сглатывая накатившую тошноту.
Следующую сотню ступеней пришлось преодолевать почти ползком. Мягкое место быстро перестало быть таковым, задубев и натершись, но встать в полный рост было выше ее сил. Вот же развлечение для богатеньких искателей сокровищ, с ветерком катающихся в подъемниках! Плевать на самооценку, излишней стыдливостью Тау после работы в Подземье не страдала, а вот бесплатность устроенного представления злила.
Пытаясь отвлечься от вскормленной трущобами жадности, принялась размышлять, как под ней (комплекцией схожей с побитой древоточцами жердью) могла проломиться ступень шириной аж в три шага и высотой в ладонь. На ум приходило лишь одно. Ее проклятие отскочило в нее же.
Интересно, а с благословениями это работает? Проверять не больно хотелось (если она внезапно из пустотницы превратилась в мага, то кому-нибудь сейчас удачи пожелает задаром), но на всякий случай следовало. Вдруг она теперь себя заклинать может? Такой техники еще никто не изобрел, большие деньги на авторстве сделать можно. Тау проводила взглядом очередной подъемник и выпалила:
– Легкой дороги!
Артефактор и алхимик обернулись, оказавшись близнецами. Тау тут же мысленно прокляла себя за внезапный порыв. На кожаных мантиях ремесленников были вышиты символы кланов Драконьих Кости и Крови. Поднебесные. Высокородные выскочки, у которых и без ее благословений все в жизни безоблачно!
Златовласый юноша проводил Тау хмурым взглядом, а кудрявая девушка, махнув ей, что-то проорала в ответ. Тау почувствовала, что к ней летит сгусток светлой энергии, и моргнуть не успела, как он впитался в грудь в районе солнечного сплетения. Судя по теплоте, которую Тау уловила кожей (своим третьим глазом), тоже пожелания удачи.
Кладоискательница покачала головой. Как была пустотницей, так ей и осталась, ни создавать магию, ни использовать ее не может. Видимо проклятие было простым совпадением. Значит, просто под ноги внимательней смотреть надо! Спустившись под раздумья о том, стоит ли еще чуть больше экономить, а заодно худеть, Тау спрыгнула на груду наиболее крупных и устойчивых камней.
Руины Аноринора по площади равнялись Центральному Эйя и простирались на пару десятков квадратных лиг вокруг. Сохранившиеся каркасы древних дворцов и храмов еще хранили на себе след былого величия Империи, вздымаясь выше деревьев, сверкая черно-серебристым гранитом и бело-золотым мрамором.
Тау сползла с завала, который был когда-то стеной, на пол. Сверившись с картой, присвистнула, ей повезло оказаться во дворце Императора. На такие лабиринты она раньше не замахивалась. Тау поспешно полезла в рюкзак за веревкой и, закрепив ту за обломки, выпрыгнула наружу.
Стоило только ступить на землю, как ее тут же настигла обычная для жителей Эйя земная болезнь. Непросто после почти незаметной, но постоянной качки древ привыкнуть к неподвижности земли. Непроизвольно начинает заносить на каждом шагу и ощутимо подташнивать.
Тау в лучших традициях трактирных пьянчуг напела себе под нос «Лист на ветру», пошатнулась и бухнулась на изумрудную траву у подножия древнего дворца. Прислонилась спиной к теплой стене и, ожидая окончания головокружения, принялась рассматривать далекий Эйя и одинокие лазурные лоскутки высокого неба, которые виднелись сквозь просветы в кронах древ.
Сколько себя помнила, Тау все время смотрела вверх. С земли – на Эйя. С нижних ветвей, к одной из которых крепился кокон-дом, на особняки высокородных богатеев. С верхушек крон древ – в небо. Клятая привычка человека, которому всего всегда мало.
На землю ложились косые лучи восходящего солнца, вдалеке дивно пела птица. Сознание слегка помутилось и в то же время рассеялось, как после приема голубого лотоса, что рос в окрестностях Артаэра. Сама Тау галлюциногенами не травилась, но за время работы в Подземье часто видела их действие. У тех, кому толкала отраву.