– Лани, ты ведь знаешь, что ритуал – это не способ управления энергией? – как только они остались одни, мягко заметил магистр и пояснил. – Это всего лишь… действие, несущее определенный смысл. Как… перечитывание книги или завтрак, – мужчина подбирал слова осторожно, словно разговаривал с сумасшедшей. И Лани злилась еще больше, в основном от разочарования в обожаемом учителе. Как он смеет считать ее глупой, когда сам не понимает, о чем говорит?!
– Ритуал – это вера! – не сдержавшись, взвизгнула юная адептка, топнув от бессилия ногой. Выдохнула и тихо процедила, уставившись на Кравани исподлобья. – Вера – это сила мысли. Сила мысли – это духовная энергия. Энергия, обличенная в символ – это магия. Ритуал – это магия!
За окном взревел дракон, знаменуя закат. Магистр покосился на часы на пыльной полке и подвел итог.
– Я принимаю твою работу, Лани. Знай, что этот инцидент никак не повлиял на мое желание видеть тебя моей ученицей. Но тебе следует на будущее иметь в виду, что метафизика не терпит предположений. Это точная наука.
Он… ей не верит. В и без того прохладном кабинете заметно похолодало. Лани терпеть не могла, когда ее не воспринимают всерьез. Надо стать еще сильнее. Чтобы даже для учителя ее слова не были пустым звуком.
– Вот вырасту, – мстительно прищурилась она. – И создам новую науку. Такую, в которой ритуал будет магией!
Кравани вздохнул и присел перед ней.
– Лани, – его глаза светились нежностью. – Ты быстро взрослеешь, моя звездочка, и я надеюсь на твое понимание.
Девочка снова невольно покраснела. Завуалированная похвала была приятна. Но такое начало настораживало.
– Накиланэ, я вижу в тебе желание сделать этот мир лучше.
Это было даже не желание, это была практически мания. Выросшая в подземельях, она мечтала лишь об одном – чтобы ни один ребенок не испытал того же, что пережила она.
– Твои вопросы о возможности воскрешения погибших, усилении восприятия колебаний магического поля с помощью энергии трав и минералов, и увеличении резерва не новы, однако твои же ответы на них революционны. Я верю, что однажды ты станешь великим магом. Но ты ведь знаешь, как говорится: хотел зажечь свет…
– …а все спалил, и наступила тьма, – серьезно кивнула Лани. – Знаю, магистр. И понимаю, что вы хотите сказать. Но ведь и учиться магии лишь для себя, тоже заведомо темный путь. Поэтому поймите и вы меня. Я не оставлю своей мечты о светлом будущем Айну, – и, глядя ему прямо в глаза, закончила жестко. – А если вы намерены меня останавливать, то лучше сразу верните меня обратно в Катакомбы.
В Катакомбы он ее не вернул.
Глава 6.1
Месяц спустяЦентральный Эйя, Цветочный град
Рэй
Сирень распространяла густой медовый аромат, заставляя Эйо чихать, смаргивая набегающие слезы. Снадобья против сенной лихорадки, как и многие другие стимуляторы, перестали помогать в тот момент, когда она подсела на омолаживающий эликсир. Рэй знал, что страх старости засел в ней накрепко, стоило ей внешне перерасти Леля, ее старшего брата.
– Напомни, что мы тут делаем? – Рэй неприязненно покосился на Цветочный град из-под челки парика, скрывающего пепельно-серые волосы.
Он с утра был не в духе, с того самого момента, как она попросила его не надевать сегодня приметный доспех из кожи василиска, созданный в единичном экземпляре лучшими мастерами клана Драконьей Чешуи, совершенно негодный для предстоящей работы инкогнито. Даже на такой окраине Эйя, как Цветочный град, все знали о пристрастии крона Драконьей Тени к сапогам на подошве в пол-ладони высотой, и воротнику, защищающему сзади шею вплоть до затылка. К тому же Эйо всегда умела просить, а Рэй никогда не умел ей отказывать.
Обилие цветов вокруг настроения не добавляло. С ними у Рэя было связано одно из худших воспоминаний, хуже, чем преследование Раа Поднебесными кланами. Однажды субтильного, невысокого паренька с серыми волосами до плеч неосторожно приняли за девчонку, подарив цветы.
– Тут мы спасаем Тау из той Тьмы, в которую она умудрилась себя загнать. Боюсь, наравне с выпестованной паранойей, я привила ей излишнюю рациональность, из-за которой она не в состоянии оценить более двух вариантов развития событий, – с мягким укором заметила Эйо.
Рэю подумалось, что еще никому не удавалось столь изящно заменить ругательство «вурдалачьи мозги». Он почесал зудящую под париком макушку.
– Это та единственная твоя ученица, которую ты отпустила?
– Тау, кажется, свято верит в то, что ей удалось самолично порвать с Подземьем, – в глазах Эйо мелькнуло сдержанное веселье. – На самом деле мне просто было бы чересчур хлопотно держать ее на работе, к которой она совершенно не способна. Для черного рынка требуется гораздо больше, чем просто разбойничьи манеры. К сожалению, к необходимой гибкости принципов мне не удалось ее склонить. Она напрочь отказывается убивать.
Судя по слегка наигранным интонациям ласкового голоса и довольному блеску глаз, жаль Эйо не было ни капли. Рэю даже показалось, что она несгибаемостью своей ученицы гордится.
– И от какой же Тьмы мы ее спасаем? – Рэй отстал на пару шагов. Узкое платье цвета красного дерева подчеркивало медный загар и огненную искру каштановых волос его обладательницы. Только вот грация, с которой Эйо двигалась, все же уличала ее в истинном возрасте. Пятнадцатилетняя девочка, которой выглядела ровесница Раа благодаря эликсирам, вряд ли столь безупречно владела бы своим телом.
– От Лао, – Эйо чихнула.
– Тебе удалось отследить украденные сокровища Ордена Отверженных? – в голосе Рэя послышался сдержанный восторг и несдержанная обида. Он терпеть не мог быть не первым. Во всем.
Крона Подземья бросила мимолетный взгляд на бывшего ученика. Своим тщеславием и честолюбием он ее забавлял, однако, стоило признать, именно эти качества позволили ему в свои юные годы стать кроном Тени Дракона.
– Удалось, – Эйо задумчиво почесала кончик носа. – Это случайность. Не знай я в лицо этих людей, купивших дом в Цветочном граде, никогда бы не смогла связать их с похищением сокровищ и Орудия. Они воспользовались поддельными медальонами Клыка и Когтя Дракона.
Рэй не стал спрашивать, зачем Эйо знать всю родню своих подчиненных в лицо. Он, как крон самого неоднозначного клана, и сам грешил подобным.
– Если уж ты не смогла бы, то Лао и подавно, – Рэй лениво скривился. – Зачем тогда мы здесь? Ты же не собираешься помогать Отверженным, возвращая краденное?
Что-то такое проскользнуло в его голосе, что Эйо остановилась. Она не любила показывать свою власть. За это слишком легко возненавидеть, а с тем, кто тебя ненавидит, гораздо труднее становится вести дела. Но иногда, не ударив по больному, не добиться понимания. Это всего лишь деловой подход.
И Эйо, развернувшись, окинула Рэя обманчиво-ласковым взглядом. Свысока. Отвернулся он тут же, досадливо цокнув языком. Он так и не смог смириться со своим ростом. Но он понимал, что он ее даже не обидел – оскорбил! Он знает, через что приходится проходить ей, каждый раз изображая из себя преданную адептку тех, кто ответственен за полное уничтожение ее семьи, из которой лишь ей и Лелю «повезло» родиться магами. Хотя Лелисталя не спасло даже это. Если бы не Рок, разрушитель легенд, сражающийся вместе с их отцом на Войне за Истребление, Эйо с братом не выжили бы.
– Я понял, прости, – процедил Рэй, отмахнувшись от бабочки.
Эйо тряхнула головой, отгоняя воспоминания тридцатилетней давности. Толкнула дверь одного из простеньких домов, жмущихся друг к другу на средних ветвях сирени и сухо пояснила.
– Мы здесь, чтобы связаться с Тау и доступно объяснить ей, чем чревато крушение моих планов по изничтожению Отверженных изнутри, кражей спутника магистра Ордена.
Дверь захлопнулась.
Звонко разбилась леечка, выскользнувшая из рук немолодой светлокосой женщины с теплыми золотыми искорками в карих глазах, поливавшей травы. Темноволосый мужчина аккуратно снял увеличительное стекло, через которое изучал кристаллы, и, опершись кулаками о столешницу, с чувством выдохнул.
– Я ее убью!
Южный Эйя, дорога на Октарон
Тау
Солнечный луч пощекотал веки, прицельно стрельнув в глаз. Тау зевнула, потянулась и покосилась на расположившихся на соседних койках спящих близнецов. Насколько она успела изучить их за месяц совместного путешествия, Поднебесные предпочитали бодрствовать ночью, отсыпаясь в седлах пардов днем. Тау поежилась, лично ее ночь всегда пугала. Впрочем, работа в Подземье и к солнечным дням привила ей нездоровую опаску. Непогода, а еще лучше туман – вот ее любимое время.
Вестник прилетел, когда она закончила закреплять ремни снаряжения прямо поверх рубашки и простых льняных штанов – жара стояла страшная. Сердце заранее зашлось в нехорошем предчувствии, стоило увидеть алую ленточку, привязывающую свиток к лапке неприметно-бурой птицы. Наверно, стоило все же читать послание сидя, чтобы не будить своим падением полтрактира.
– Гагатовая пустотница, – невнятно пробормотал Мор, удостоверившись, что упала не Мара, и перевернулся на другой бок. Чудесный человек! В чужие дела не лезет, со своими не навязывается.
– Ты в порядке? – Мара, напротив, обеспокоенно подалась вперед. Это ее аномальное желание помочь всем неимоверно раздражало. Хотя что возьмешь с сумасшедшей.
Тау уже и не помнила, в какой именно момент причислила златовласку к блаженным. Когда та полезла с расспросами о прошлом Тау, не обратив никакого внимания на убийственный взгляд? Или за пару дней до этого, когда она попыталась вызнать у страдающего острой формой паранойи Раа «секрет ремесла» – умение отключить противника одним касанием пальцев?
Или, когда обнаружила, что перед сном Мара снимает все свои многочисленные драгоценные обереги с шеи, предплечий, запястий и щиколоток, и кладет на тумбочку? Засыпая в одной комнате с ней, трущобной кладоискательницей, у которой глаза горят и при виде меньших драгоценностей! А может она показалась Тау «слегка того» и вовсе в самом начале их знакомства, стоило только увидеть свисающие с пояса Поднебесной колбы. И пусть они все были из укрепленного стекла, но напротив стратегически важного места у блондинки болталась склянка с взрывающейся смесью, заткнутая деревянной пробкой.