В общем, как бы то ни было, но Мара была явно не от мира сего. Общаться с такими себе дороже. Поэтому Тау просто молча кивнула, разрывая письмо на мелкие клочки. Мара какое-то время наблюдала за ней, отпускающей вестника, но, почувствовав нежелание Тау распахивать ей душу, обиженно закопалась обратно в подушки. А Тау, прикусив до крови губу, тщетно пыталась успокоить мечущиеся в панике мысли.
Аро – Орудие. Над которым Лао, магистр Ордена Отверженных, работала целый год и, кажется, добилась результатов. А Тау украла его. Разворошила Орден, вынудила его поднять голову, чем поломала планы Эйо. Которая, оказывается, уже десять лет ждала удобного случая уничтожить Отверженных.
И теперь, в качестве компенсации, Тау надлежало выяснить свойства этого Орудия. Для Эйо внезапный поход самой трусливой кладоискательницы в опаснейший город стал не загадкой, а подсказкой к тому, где искать бывшего Паладина. Взамен крона черного рынка предлагала безопасность предков Тау. Не только от Лао. Ведь Эйо не прощает тех, кто ей мешает. Это Кодекс Подземья.
Тау обессиленно прислонилась лбом к оконной раме. А что она хотела? Это всего лишь деловой подход. Зато теперь понятно, откуда у Аро привычка повторять именно эту фразу. Эйо работает с Орденом, и, видимо, ей удалось настолько близко подобраться к Лао, что она не могла не встретиться с пленником. Воистину тесен Эйя!
А ведь все следы за собой Тау подчищала весьма умело. Продавать краденные сокровища она отправила Аро, а покупать дом – предков с поддельными медальонами. Сама она абсолютно точно нигде не засветилась, и, если бы не Эйо… Но выбора у нее нет. Она не может рисковать предками. И Эйо это прекрасно знает.
К наставнице Тау испытывала смешанные чувства. Она понимала, что на всю жизнь теперь ей обязана, ведь та спасла ее от опасности стать пустоцветом. Беспорядочные связи в попытках ворваться в Подземье едва не лишили Тау возможности однажды стать матерью. Эйо приучила ее к разборчивости, научила ценить себя. Для себя из тех уроков Тау вынесла одно: продаваться можно, но задорого. Деловой, побери его Октарон, подход. Но осознание факта быть обязанной опаснейшему человеку города любви не добавляло.
Тау поняла, что чересчур долго пялится в окно, когда поймала самодовольный черный взгляд. Кай и Раа на заднем дворе трактира устроили ежедневную тренировку. Теперь эта ехидна возомнит себе невесть что! При мысли, что именно Раа себе может «возомнить», на губы выползла шалая улыбка. Тау провела рукой по лицу, но оскал не стерся. Более того, возникла какая-то совершенно иррациональная мысль, что бояться нечего, она со всем справится.
Спускаясь в трапезный зал по скользким, отполированным ступеням, вынуждена была признать, она знает, что с ней происходит. И это ее почему-то не пугает.
– Душа моя колючая! – патетически провыл Раа, пинком распахивая дверь трактира.
Тау прикусила губу, спрятала улыбку и ткнулась носом в недоеденный яблочный пирог. Прозвища, в отличие от имен, имеют темную энергетику, так как заставляют (прежде всего самого обзываемого) видеть в нем лишь одну черту характера, чаще негативную. Прозвище «колючка» к ней прилипло так же намертво, как к Аро «фокусник», а к Маре «цветочек». Так какого Безымянного это ее совершенно не тревожит?!
Ах, точно, она же только что догадалась, какого. Вот этого вот, сероволосого, плюхнувшегося рядом с ней на лавку и бесцеремонно отломившего кусочек от ее пирога. А вот это уже наглость, деньги-то ее плачены! Звонкий шлепок по руке заставил Раа выронить краденное прямиком в подставленную ладонь. Тау спешно забила рот остатками завтрака, став похожей на запасливого грызуна.
– Ты не наелась, несмотря, на то, что так жадно меня глазами пожирала? – пустотник подпер кулаком щеку, любовно уставившись на Тау, судорожно запивающую холодным гербером с трудом прожеванный кусок.
– Нет, что ты, тебя мне по горло хватило, – съязвила Тау.
Раа улыбнулся. Так, как умел только он. Обнажая клыки и кривя губы настолько пошло и многозначительно, что поневоле начинаешь искать скрытый смысл в собственных словах. И находишь!
Тау закатила глаза и поднялась. Иногда он совершенно невыносим!
– Не хочешь к нам присоединиться? – вопрос, брошенный вдогонку, заставил остановиться и заинтересованно обернуться.
– На тренировках?
О, Создатель, опять эта его улыбка!
– Ну, если ты рвешься присоединиться к нам где-нибудь еще, душа моя, то останавливать мы тебя, разумеется, не будем.
Как можно так все опошлять? Талант просто!
– М-м, звучит заманчиво. Обязательно присоединюсь… – Тау помолчала, наблюдая за красочным предвкушением, вспыхнувшем на его лице, и едко закончила. – К «Теням Дракона»! Давно хотела покончить с «Химерами». А не возьмут, сошлюсь на твое предложение.
– Ты колешь меня в самое сердце, душа моя! – у Раа страдальчески перекосилось лицо.
Тау прикусила губу и, погладив кнут, к которому после пары тренировок с Наем уже приноровилась, как можно более равнодушно сообщила.
– Завтра утром береги не только сердце.
– Все-таки согласна?
Тау слегка удивленно покосилась на внезапно подавшегося вперед пустотника. Она что, совсем вурдалачьи мозги от дармовых знаний отказываться? Прыснув, развернулась было к выходу (Най терпеть не может опозданий), как вдруг Раа вырос прямо перед ней, закрывая собой арочный проем.
Она вопросительно вскинула бровь, неосознанно складывая в защитном жесте руки на груди. Мелькнула мысль, что Раа повыше Аро будет, шея затекает голову так запрокидывать. Его загорелое лицо как-то неуловимо потемнело, прищур черных глаз из издевательского превратился в угрожающий.
– Следишь за мной, да? Ну же, колючка, признайся! – в свистящем шепоте послышались нотки лютой жажды услышать утвердительный ответ.
Тау перевела дыхание, сдержавшись от закатывания глаз. Драконов в чужих головах, при таком количестве собственных, она если не уважала, то терпеть уж точно была готова. Особенно тех, что так похожи на ее. Раа накрыло очередным приступом паранойи. Кай говорил, что в Храм они попали, спасаясь от Поднебесных кланов. Неудивительно, что после такого у Раа мания преследования.
Тау вздохнула и, поражаясь собственной смелости (ну надо же отвлечь этого припадочного!), провела кончиками пальцев по его щеке. И прошептала ласково:
– Да сдался ты мне!
К Наю пришлось бежать бегом, но уже не скрывая рискующую порвать губы улыбку. Потому что она была абсолютно уверена, сейчас Раа улыбается тоже. А со свойствами Орудия она… да уж как-нибудь разберется!
Аро
Просыпаться не рывком заново он так и не смог научиться. Сны беспокоили. Неужели он так впечатляется вечерними рассказами Тау под мелодию свирели Кая, что ночами его посещают призраки забытых легенд? Таких подробностей о детстве Великих Древних, которые ему приснились, даже в учебниках истории не писали.
Проведя рукой по лицу, обнаружил следы засохшей на губах пены. Опять ночью был приступ. Аро скривился, припадки стабильно случались каждую неделю. Если бы он только знал, какую цель преследовала Лао, препарируя его, он бы не чувствовал себя склянкой с взрывчаткой отсроченного действия! Во время очередной склоки Тау ядовито поинтересовалась, не задумывался ли он о возможности «внезапно сдохнуть из-за того, что сбежал, когда эксперименты над ним были еще не окончены». Уколола и забыла. А он запомнил.
Ледяной ужас вновь коснулся затылка, но Аро усилием воли загнал его вглубь сознания. Он не может себе позволить терять рассудок, пока не доберется до Цитадели. Одна ошибка, и Лао его найдет.
Стук в дверь заставил его судорожно дернуться к наручам со спрятанными клинками.
– Проснулся? – в комнату с подносом в руках летящей походкой впорхнула Мара.
Облегчение от вида соблазнительной фигурки Поднебесной, платье на которой едва прикрывало бедра, отравила досада – не Тау. И уже не смутная, а вполне откровенная тревога от ловли себя на мысли, что болезненная потребность видеть золотисто-карие глаза с каждым днем все крепнет. Он даже готов был терпеть эту раздражающую манеру Тау входить к нему, распахивая дверь исключительно с ноги, которую она переняла от Раа, хотя двигаться она умеет совершенно бесшумно и мастерски плавно. Как Лао.
Проклятье! Эти женщины сведут его с ума!
Паладин рывком поднялся, с какой-то отчаянной злобой натягивая рубаху. Та зацепилась за маску, в которой приходилось даже спать. Раздался треск. Мара, распахивающая занавески, обеспокоенно обернулась и поспешила на помощь. Холеные пальчики, унизанные защитными перстнями, ловко расправили рукава. Ощутив под ладонями восстановленные ежедневными тренировками мышцы охотника, златовласка залилась очаровательным румянцем и по-детски спрятала руки за спину. Аро не смог сдержать ухмылки, ведь девчонка старше Тау лет на пять, а кажется, наоборот.
– Что-то случилось? – поборов стеснение, она серьезно заглянула ему в глаза. – Я не стала тебя будить раньше. Кай сказал, тебе нездоровилось ночью, – ореховые глаза многозначительно сверкнули.
Какой же она… цветочек. Он не смог отказать себе в удовольствии мимолетно коснуться подушечками пальцев ее щеки, вызывая у нее еще больший румянец и тщетно скрываемую дрожь, эликсиром проливающиеся на мужское самолюбие.
– Теперь все чудесно.
Пусть думает, что благодаря ей. Пустышка. Зато с ней легко. А он устал.
Мара расцвела в обворожительной улыбке, плюхнулась на кровать, кивком указывая на поднос, отставленный на подоконник, и защебетала.
– Я помню, ты не любишь сладкое, поэтому яблочный пирог брать тебе не стала. Тут птица холодного копчения, свежие овощи и гербер.
Аро подумалось, что из всего отряда только у Поднебесных и были лишние средства на овощи. Этот продукт стал дорогим после переселения людей на древа, ведь овощам нужна земля, а подвесные теплицы стоили очень недешево. А ему опять повезло, его ими кормят задаром. Тау, когда узнает, обзавидуется.