– Что это?
Тау, уже о чем-то толкующая с гепардом Раа, вскинула голову. В карем взоре не мелькнуло ни тени эмоций, когда ровный голос возвестил:
– Октарон.
Южный Предел, окрестности Октарона
Аро
Именно в эту ночь он собирался сбежать. Они бы пересекли Гиблую долину и остановились в паре лиг от Октарона на последний привал перед самоубийством. Он бы попросил первую свою вахту и к утру был бы уже далеко.
Но в самый последний момент его нашла Лао, и продуманный до мелочей план полетел ко всем проклятым. Его тайна раскрыта не только «Теням», но и близнецам-Поднебесным, а через пару часов он рискует погибнуть в Октароне.
Магия, которая могла бы стать его оружием, к нему вернулась в объеме едва ли не большем, чем раньше. Только вот с ней было что-то откровенно не так. Аро пока еще не мог понять, что именно, но, когда в могильнике он послал в Тау сгусток светлой энергии, ему показалось, что его искреннее благословение… ее убьет.
А еще он явно недооценил силу чувств Тау к Раа. Перед их напором в ней померк даже страх перед безумными учеными, раз она выдала отряду Паладина. Она за три месяца их путешествия заметно осмелела. А он поставил слишком многое на ее трусость.
Ночь, как и всегда на юге, опустилась внезапно. Солнце рухнуло за горизонт, оставив на почерневшем бархате неба колючие звезды. В стороне Гиблой долины замелькали синие костры. Могильник дождался повторной зачистки.
– Най и Уна привели «Когтей», – Рок облегченно выдохнул.
– Интересно, какую легенду придумают для местных из тех же Дупел, чтобы объяснить внезапно поднявшихся невесть откуда взявшихся мертвецов? – Тау задумчиво покрутила браслеты-талисманы.
– Ту же, что и в прошлый раз, – Аро проверил ход скрытых клинков из ножен. Такой выброс магии мог не только поднять вурдалаков, но и привлечь химер. – Колебания магического поля.
– А сейчас это произошло из-за колебаний магического поля? – Мара перевела на него вопросительный взгляд.
Она единственная смотрела без подозрений. Цветочек. Но именно от нее может в итоге зависеть его дальнейшая судьба в отряде, так что в его интересах сохранить ее чувства.
– Нет. Сейчас их подняли.
Мысль, рожденная этим откровением, судя по затравленным взглядам, возникла у всех одновременно. А в прошлый раз? Может, и Эйольяльская пустошь триста лет назад восстала не из-за стихийных колебаний магии?
В оливковой чаще что-то громко хрустнуло, прерывая несвоевременный поиск истины. Третий глаз Аро обдало липкой паутиной чужого звериного интереса.
– Что это? – любопытства Мары не могла умалить даже смертельная опасность.
– Страшный звук в темном лесу, – меланхолично прокомментировала Тау, закрепила косы в пучок острыми палочками и опрокинула в себя «Седьмое чувство». Привычного испуга она явно не испытывала. Да, палач сильно ее изменил. Только, кажется, поняла она это только после его смерти.
В чаще мелькнули ветвистые рога и перевитое лианами, словно вылезшими наружу жилами, тело. Леший. Относительно спокойный вид химеры, пока нет желающих покуситься на его территорию. А вот рядом с ним скользил шакал в змеиной шкуре с тройным гребнем вдоль хребта из острых кристаллов. Игольчатая гончая. Мерзкая, агрессивная и к тому же ядовитая тварь.
Противоестественность аномалий всегда вызывала в Паладине брезгливость и отвращение. Раньше руки бы зачесались перебить все эти ошибки природы. Раньше ни их количество, ни близость Октарона, придающего химерам сил, не удержали от такого не самого легкого способа самоубийства. А сейчас удерживали.
После плена у Лао жить хотелось гораздо больше, чем достичь эфемерной цели очистить Айну от чудовищ. Пожалуй, Тау права, титула хранителя Скрижали он больше не достоин. Пора перестать мысленно называть себя Паладином.
– Эти тоже по твою душу? – Кай, нисколько не захмелевший, сжал в руке свирель, глядя на мерцающие в чаще глаза.
– Дракон их разберет, – пробормотал Аро, оглядываясь на предмет синего отблеска в глазах тварей, и запрыгнул на барса. – В город, живо!
Возражений не нашлось. Они летели сквозь ночь по разбитым плитам Старого тракта, скользя под узловатыми корнями древ, вздымающимися из земли, напряженно вслушиваясь в тихую поступь ринувшейся в погоню гончей.
Глава 11.2
Южный Предел, окрестности Октарона
Аро
– С детства терпеть не могла Синьягила. Наплодил чудовищ и исчез, – невпопад заметила Тау, видимо, пытаясь отвлечься.
– Как и прочие Великие Древние, – сплюнул Рок.
– Нет, – Тау упрямо мотнула головой. – Прочие проводили эксперименты с целью развития науки, усиления магических способностей человека. Появление магических аномалий лишь побочный эффект их экспериментов. А Синьягил изначально и целенаправленно создавал нечто…
– Противоестественное, – подсказал Аро замешкавшейся в поисках подходящего определения Тау.
Она сделала вид, что его не существует. Впрочем, чего он ожидал, бросив погибать ее несостоявшегося спутника?
– А ты полагаешь, что развитие науки оправдывает пятисотлетние страдания Айну? – Рок привычно неприязненно покосился на Тау.
Она безразлично пожала плечами. Теперь это ее любимый жест?
– Меня колебания магического поля, как и последующая Война за Истребление, лично не затронули, и конкретно к Великим Древним претензий у меня нет. Так что я никого не черню и не обеляю. Просто всех прочих ученых я понимаю, а Синьягила нет. Новые технологии – это власть. Власть – это деньги. Тягу к богатству я понимаю. А вот неоправданную жестокость нет. А то, чего я не понимаю, – Аро показалось, что Тау мимолетно покосилась на него. – Того я боюсь.
Теперь наконец-то стали понятны мотивы столь нехарактерного для нее героического поведения тогда, в Катакомбах. Она не спасала пленника. Вряд ли ей вообще знакомо сострадание. Она просто мстила жестоким ученым Ордена.
Мысли Аро прервал близкий многоголосый вой. Он обернулся и выругался. Гончая вызвала стаю и теперь их преследовала дюжина ядовитых шакалов. Но нападать они не спешили.
– Надо сворачивать, – на лице Мора читалась мрачная сосредоточенность. – Иначе мы с распахнутыми объятиями влетим прямо в свои могилы.
– Сворачивать надо было эту экспедицию в самом начале, а сейчас уже поздно, – с истеричным смешком сообщила Тау. – Химеры всегда гонят добычу в Октарон. Попробуем обойти городские ворота, загрызут. Повезло еще, что за нами гарпий[1] не пустили. Судя по дневникам предыдущих экспедиций, после них в город отряды попадали уже полумертвыми.
[1] Гарпия – магическая аномалия, разновидность химер. Человек, скрещенный с птицей.
Везение. За последние три месяца это слово в свой адрес он слышал чаще, чем за всю жизнь. Перед глазами встал образ Лао, плетущей метку с затаенной нежностью в огненно-синем взоре. Неужели она сделала из клейма не просто маяк, но и талисман?! Но тогда то, что его нашла Тау, тоже результат его действия. И получается, что своим спасением из Катакомб… он обязан заточившей его туда спутнице?!
Открытие отказывалось укладываться в голове. Зато сразу подумалось, что в таком случае его долга жизни перед Тау просто не существует.
– Уверена? – Кай, и без того не отличавшийся многословностью, после потери друга стал убийственно краток.
– Хей, я же охотница за химерами, помнишь? – в темных глазах не отразилось и капли той бравады, что слышалась в голосе. – Мне положено знать не особо расхожие подробности легенд. Кстати, повелитель! – Рок страдальчески сморщился на очередное пренебрежение субординацией. – А когда мы начнем вести дневники нашей экспедиции?
– Начинай! – огрызнулся тот. – Нашлась любительница сказок.
Она задумалась и вдруг надрывно протянула:
– Идут в Октарон вурдалачьи мозги,За спинами твари, не видно ни зги.Кто выдумал сей вурдалачий поход?Хей, повелитель, давай, шаг вперед!
Сзади вдруг стало подозрительно тихо.
– Отстают, – во взгляде Мары, брошенном через плечо, мелькнула отчаянная надежда.
– Не обольщайся. Судя по словам Тау, это значит что мы почти в «городе, которого нет», – процедил Мор.
– Или поэзия Тау отпугивает даже чудовищ, – буркнул Рок, и почему-то от этой незамысловатой шутки щупальца страха, оплетающие сердца, ослабли, позволив вздохнуть чуть свободней.
Отряд пустил пардов осторожной рысью. Впереди темнела громада приближающегося города. Они подходили к окрестностям Октарона.
– Что это там? – с предвкушением вопросила Мара, остановилась и вгляделась в землю в паре шагов от Старого тракта.
Под лапами пардов темнели расколотые плиты древней дороги, по бокам которой трескалась сухая бурая земля, присыпанная желтым песком, долетающим сюда с Гиблой долины. Вокруг возвышались кряжистые южные древа, сладкие плоды которых источали приторный аромат.
А в паре шагов впереди земля была пепельно-белой, словно бы светящейся в темноте. Мертвой. Одинокие островки чахлой травы из мшисто-зеленых превратились в иссушено-черные, как вокруг проклятого озера в Белом Саду. Древа здесь давно избавились от листвы и коры. Белые остовы, как Костяное древо в Северном Пределе. Октарон стоял посреди скелета леса. На этом месте дневники всех вернувшихся экспедиций заканчивались.
– Проклятием здесь и не пахнет, – сама себе ответила Мара.
– Октаронская катастрофа, – коротко отозвался Кай.
– Вот что было бы со всем Айну, не передохни Великие Древние, – буркнул Рок, дергая плечом, на котором отсутствовала птица-феникс.
Тау задумчиво созерцала мерцающую землю, поглаживая лезвие посоха, притороченного к седлу гепарда. Верит детским сказочкам, что смогла сохранить душу Раа? Вот уж действительно охотница за химерами. Спрыгнув с гепарда, она вдруг шлепнула его по крупу, и тот послушно шагнул за черту.
Мор поморщился, словно бы большего от нее и не ожидал. Хотя, помнится, в Белом Саду тоже не вызвался идти на разведку. Лицемер. Рок с Каем смотрели хмуро, но молчали. Знали второе правило кладоискателей. «Пожертвуй малым, чтобы получить многое».