– Тише, цветочек, это только сон, – прошептал ей на ухо Аро, ласково баюкая в объятиях.
Мара судорожно всхлипнула, обессилено уронила голову ему на плечо и откинула со лба влажные кудри. Когда же это, наконец, кончится. Она вымоталась, просыпаясь от кошмаров каждую ночь. Обратная сторона приключений, которых она так жаждала. От понимания, насколько она была избалована опекой брата и непозволительно беспечна, становилось тошно.
– Этот сон пару веков назад был реальностью, – вздохнула она, выпутываясь из объятий Аро. Жара в середине лета стояла удушающая, шелковая рубаха отвратительно липла к телу. – Представить не могу, что тогда во время Октаронской катастрофы испытали люди. Я в мыльни, ты со мной?
Дыхание привычно перехватило от вида поднимающегося следом за ней статного мужчины. За время пути его волосы отросли и теперь достигали плеч. Их глубокий черный цвет, в котором словно бы тонули лучи света, Мару завораживал. Как и цепкий серый взгляд.
– Не люди, Мара, – мягко поправил он ее. – К моменту катастрофы в Октароне уже не было людей, были только аномалии.
Ей хотелось поинтересоваться «какая разница?». Но как-то раз она уже так спросила. Ей бы не хотелось снова видеть во взгляде Аро мелькнувшее тогда презрение. Только вот оставить это заявление без ответа ей не позволяли собственные принципы.
– Почему ты их так ненавидишь? – вопрос прозвучал еле слышно даже в окутывающей трактир предрассветной тишине. – Как по мне, самое жестокое, что они заслуживают, так это жалости.
До этой экспедиции она находилась во власти предрассудков по отношению к «чудовищам». Но чем дальше от Эйя она уходила, тем сильнее крепла в ней мысль, что аномалии – те же люди. Им просто не повезло, что в их предках затесались несчастные, над которыми проводили эксперименты Великие Древние. А она слишком хорошо знала, какого это, когда тебя сторонятся за то, над чем ты не властен, чтобы заставлять чувствовать подобное других.
– Потому что они убивают людей, цветочек.
Аро шел впереди, и в утренних сумерках Мара не могла рассмотреть выражение его лица, но глубокий голос звучал ровно.
– Не все, – уж вовсе беззвучно прошептала она, вспомнив того морока, что заблудил ее пять лет назад. Да, он применил свои способности, только чтобы попользоваться ей. Но, как бы сказала Тау, это всего лишь деловой подход.
Люди ведь тоже разные бывают. И среди них есть те, кто нарушает заповеди Скрижали и убивает других людей. Так почему аномалии хуже?
Но Маре не хотелось портить бесполезной руганью едва начавшиеся первые в ее жизни серьезные отношения. Так или иначе, но каждый останется при своем мнении, а ссоры только настроение испортят. К тому же есть масса более приятных занятий. Из мылен они выбрались лишь спустя час.
Мара вдохнула льющийся из окон сладкий аромат созревшего винограда и улыбнулась уже сидящим за трапезным столом Каю и Тау. Кай, теперь считающийся негласным кроном отряда, хмуро кивнул, ритмично уничтожая подгоревшую яичницу. Маре все еще было непривычно видеть бородача с выбритыми висками и зачесанной на затылок челкой. Тау жевала прямой мундштук незажженной трубки Ная, сосредоточенно черкая что-то в очередном свитке. Мара, заглянув ей через плечо, увидела на диво правдоподобный рисунок звездообразного арта – ключа от Октарона. У этой поганки талант на таланте!
Мара заказала себе и Аро фруктовой каши и оглядела пустующую трапезную захудалого трактира.
– А где наш звереныш? – хихикнула и прогнусавила, пародируя «звереныша». – И мое отражение?
Тау молча ткнула кончиком пера в потолок, указывая на комнаты. Маре вспомнился день, когда «звереныш» присоединился к их отряду.
Тау первой очнулась от сон-травы. И тут же потянулась к посоху Раа, увидев рядом Мару.
– Вас усыпил Мор! Не я! – тут же вскинула руки Мара.
Пальцы Тау дрогнули, но остановились, и она прищурилась.
– И что же на него нашло?
Мара не рискнула просвещать ее, что отряд должен был всего лишь обеспечить им с братом прикрытие, пока они забирают ключ от Октарона. Тау и без того подавлена, Маре не хотелось ее окончательно уничтожать пусть и непреднамеренным, но предательством.
– Он считает, что убийство Великого Древнего не выход. Лучше с ним договориться, – выдала она упрощенный вариант.
– А мы вурдалачьи мозги, и с нами договориться нельзя? – недовольно буркнула Тау, отмахнулась от зеленой хмари сон-травы и направилась к остальному отряду в попытках разбудить кого-нибудь.
Мара не сдержала улыбки. Все-таки у них очень много общего.
– Я ответила ему то же самое.
На губах Тау появилась тень кривой улыбки, не коснувшейся остекленевших после потери Раа глаз.
– Я бы сказала, что у вурдалачьих мозгов мысли сходятся, но это на корню загубит весомость моих предыдущих слов, – она вдруг нахмурилась и обеспокоенно покосилась себе под ноги. – Чувствуешь?!
Мара принюхалась, в нос ударил сильный запах мощной магии.
– На что-то похоже, – Тау прикрыла глаза. – Как будто волны. Я уже чувствовала такое… в Катакомбах Аноринора! Это светлый ритуал!
Мара с сомнением втянула носом воздух, но она определять структуру энергии не умела. Неужели метаморф проводит ритуал над Мором?
– Но ведь Синьягил магистр бесцветной магии, а не светлой.
– За пять сотен лет можно всему научиться, – пожала плечами Тау и пихнула Аро, заработав от Мары предупреждающий взгляд. – Это ведь дело техники, а не способностей.
– Кстати о техниках магии, – Мара принялась самостоятельно тормошить Аро. – Тут ведь после катастрофы, в которой погибли тысячи, должно было остаться множество проклятий. Целый темный источник мог образоваться!
– Он и образовался, – Тау пошевелила кончиками пальцев, словно пробуя воздух на ощупь. – Но южнее, в самом сердце Предела.
Мара вспомнила оглушившие ее воспоминания скелетов-древ вокруг Октарона о страшном урагане, выметающем все на юг. Тау вдруг пружинисто подпрыгнула, сжимая в руках кнут. А какой неуклюжей она казалась, когда Мара увидела ее с этим оружием впервые! Тренировки с Наем не прошли для кладоискательницы даром. Она выглядела опасной.
– Подожди! – вышедший из-за угла целый и невредимый Мор вскинул руки. – Я хочу поговорить.
– Это что-то новенькое, – недобро ухмыльнулась Тау.
Мара предупредительно откупорила колбу с взрывчатой смесью, потому что следом за Мором появился Синьягил.
– Он хочет нам помочь, – теперь уже Мор обращался к сестре, но она лишь прищурилась. Близнец всегда был щепетилен в словах, а сейчас он не уточнил, кому именно «нам».
– А вот это уже не новость, – процедила Тау, движением кисти расправляя кнут. Лезвие со звоном опустилось на иллюзорную брусчатку. – Меня в химеру тоже желали обратить исключительно из благих побуждений.
– Ты была бы великолепной нагой[1], – промурлыкал Синьягил.
[1] Нага – магическая аномалия, разновидность химер. Человек, скрещенный с земноводным или амфибией.
Тау зашипела как упомянутая змеедева и оплела кнутовищем шею метаморфа. А ведь раньше первой была готова делать ноги, хвастаясь своим умением быстро бегать. Мара с тоской подумала, что ей не хватает прежней Тау.
– Помолчи, Кукольник, ты не помогаешь! – взмолился Мор. – Тау, отпусти его! Синьягил готов обеспечить нам безопасность в Эйя.
– Что взамен? – тут же прищурилась Тау, медленно сворачивая кнут.
Синьягил потер алый след от удавки на алебастровой коже и улыбнулся.
– Вы поможете мне уничтожить Лао.
Мара тряхнула кудрями, вырываясь из воспоминаний. Тау дернула «Перо феникса» в ухе и пробормотала:
– Я вчера посетила местную обитель знаний. Она скудна, но за счет близости к Западному Пределу довольно необычна. Таких свитков, как здесь, я пока нигде не видела. И в одном из них нашла описание мечты Синьягила. Вместилище Духа былого и грядущего.
Кай, вероятно узнавший об этом первым еще вчера, поднялся.
– Я в Храм. Проверю, не поступало ли ориентировок на нас. В полдень отправляемся дальше, будьте готовы.
Тау кивнула за всех, не отрываясь от живописи.
– И что это за вместилище? – Аро, не глядя на нее, коснулся кулаком своего солнечного сплетения.
Оставшись в обществе этих двоих, Мара вновь ощутила себя до крайности неловко. Разговаривать они перестали совсем, но это слишком напоминало затишье перед бурей. Мара с каждым днем все больше дергалась, ожидая, когда их, наконец, прорвет. Вот и сейчас с опаской покосилась на неспешащую отвечать Тау.
– Вместилище Духа былого и грядущего – свиток, – сухо ответила та, откладывая перо и обращаясь нарочито только к Маре. – Это все, что удалось найти.
Бросив на стол пару стеклярусов в счет завтрака, Тау подхватила со стола заметки и направилась к себе в комнату. Но на верхних ступенях столкнулась с высоким мужчиной с хищными чертами красивого лица в простой сероватой одежде из грубого льна, голову которого покрывал глубокий капюшон. Так мог бы выглядеть любой странник, зарабатывающий на жизнь мелкой торговлей, выступлениями на постоялых дворах или преподаванием. Поэтому к Синьягилу особо не приглядывались. Тау шарахнулась в сторону от его приветствия, вознеся молитву Создателю.
Мара ее понимала, но чувств не разделяла. Ей оказалось достаточно толики общения с Великим Древним, чтобы понять простую истину. Бессмысленно судить о нем, загоняя в общепринятые рамки жителей Эйя или заповедей Скрижали. Синьягил… просто другой. И люди для него… ну, не бездушные куклы, но нечто сродни домашних питомцев. А как еще воспринимать существ, живущих в пять раз меньше и технологически отстающих на целую ступень эволюции?
В Эйя он напоминал ребенка, которому на день зимнего Солнцеворота подарили лучшую игрушку. Он восторгался изобретательности зодчих Драконьей Кости, строящих здания на древах. Совал нос во все встреченные алхимические и артефакторные лавки. Пытался перепробовать всевозможные блюда из фруктов. Мара с улыбкой просила у подавальщиц следующий кулинарный шедевр и не торопилась выяснять, чем он питался в Октароне, раз о мясе и слышать не хочет.