Винт бешено работает, но напрасно; пароход стоит неподвижно, как железная глыба.
— Сели на мель во время прилива! Придется ждать большого вала, чтобы сняться. Ждать, до каких пор? Негодяй, — кричит он на лоцмана, — ты врезался в мель, которую и слепой не мог бы не заметить, и ты еще называешься лоцманом! Да последний юнга, десятилетний мальчишка, сделал бы не хуже!
Капитан начинает все более и более тревожиться за свое судно и опасаться последствий этого неприятного случая, так как отлично сознает, что ждать придется очень долго, а запасы воды и корма для скота уже почти вышли. Он рассчитывал возобновить их, по обыкновению, в Мапе, а эта задержка могла повлечь за собой в самом непродолжительном времени потерю всего его груза.
Ввиду этого, вместо терпеливого и безучастного ожидания, когда сильный вал снимет его с мели, как это обычно делают чернокожие в подобных случаях, он решился немедленно предпринять что-нибудь, чтобы сняться, не теряя времени.
Приказав спустить шлюпку, он отправился с четырьмя гребцами исследовать характер этой мели, но осмотр привел его в полное отчаяние.
— Знаешь ли ты, негодяй, — обрушился он на лоцмана, — что если бы ты захотел умышленно посадить меня на мель, то не мог бы сделать этого лучше? Весь канал свободен по крайней мере на два кабельтова, и ты это знал, так как сам только что прошел по нему, чтобы дойти до моей последней стоянки, а ты посадил пароход на мель, которую должен был видеть за целые полмили! При этом ты не был пьян! .. Я, право, не знаю, что мне мешает отправить тебя квакать в эту зеленую тюрю!
— Не сердитесь, капитан… Сейчас прибудет дон Диего, он поможет вам сняться.
— Диего! — воскликнул капитан с нескрываемым недоверием. — Что ты мне рассказываешь? Как, разве он не у себя в деревне, на озере или в Мапе? Как он может знать, что мы сели на мель?
— Я не знаю! — растерянно пробормотал негр и вдруг весь задрожал как будто от страха. Неожиданное появление парусного судна, шедшего на всех парусах и быстро обогнувшего мель, делало дальнейшее разъяснение излишним.
Капитан сразу узнал одно из судов флотилии вождя Озерной деревни.
— При других обстоятельствах и во всякое другое время, — подумал он, — я благословил бы судьбу за его появление, но сегодня, не знаю почему, вид моего приятеля не предвещает мне ничего доброго… Меня окружает какая-то тайна, и я поневоле спрашиваю себя, чем все это кончится!
Между тем парусник, обогнув мель, проходит в открытое место, затем заворачивает и мчится прямо на корму парохода, с искусством, которое вызвало бы невольные аплодисменты у любого опытного моряка. Между двумя судами не осталось и полутора метров расстояния.
Но в данный момент у капитана на уме совсем другое, чем восхищение ловкостью маневров.
Едва только суда стали борт к борту, как с парусного судна, точно туча саранчи, налетело человек двадцать полунагих негров, вооруженных с головы до ног. В одно мгновение они рассыпались по палубе с величайшей бесцеремонностью и кольцом окружили недоумевающего капитана.
— Здравствуйте, приятель! — раздался позади его насмешливый голос.
— Здравствуйте, Диего! — ответил мрачно сеньор Амброзио. — Кой черт, чего вы от меня хотите?
— Да только помочь вам, любезнейший; ведь вы, вижу, в затруднительном положении!
— Да, по вине вот этого скота, лоцмана, которого вы мне прислали и которого я, к сожалению, не приказал выбросить за борт!
— Это было бы очень печально; бедняга Эставао, посадив вас на мель по моему приказанию, обеспечил ваше благополучие!
— По вашему приказанию! .. Мое судно в опасности, по вашему приказанию! Мой груз должен погибнуть… Мои судовладельцы должны разориться! .. Продовольствие Кайены должно пострадать! И все это по вашему приказанию… Воля ваша, ваши шутки зловещи, приятель!
— А вы, приятель, смотрите на все слишком трагически… Постойте, поговорим толком. Вы служите на жаловании у судовладельцев, которые дают вам конуру, продовольствие и произвольное количество тафии вдобавок к до смешного нищенскому жалованию, совершенно не соответствующему вашим заслугам и знаниям. Только такие маленькие добавочные доходы, как контрабанда, да содействие побегам невольников и острожников позволяют вам, при известном риске, сводить концы с концами. Примите же мой совет — бросьте эту службу и поступите на службу ко мне!
— Хм, вы советуете поступить на службу к вам? Так ли я слышал?
— Ну, да! Что же тут удивительного! Я дам вам командование хорошим судном, поручу вам хорошие экспедиции, вы будете вести контрабанду на широкую ногу, с легким оттенком пиратства, и приобретете то широкое довольство, тот излишек, который я предоставлю всем, кто захочет мне служить верой и правдой!
— Вы говорите, что дадите мне командование хорошим судном? — повторил капитан в недоумении. — Каким судном?
— Да вот этим самым, «Симоном Боливаром», у которого мы переменим только название и внешность. Право, я не понимаю, приятель, как вам не претит проводить жизнь в этом зловонном, плавучем хлеву и тратить ваши способности знающего и опытного моряка на такое мерзкое дело!!
— Простите, не понимаю, чем вы мне предлагаете командовать, когда я и так здесь командир… Кроме того, судно это не принадлежит вам!
— Напротив, оно принадлежит мне!
— С каких это пор?
— С того момента, как я здесь на судне! Послушайте, приятель, я буду с вами откровенен, в двух словах разъясню все… и вы сами поймете.
— Ну, а если нет?
— А если нет, то вас сейчас же выкинут за борт, в эту черно-зеленую гущу, и поминай, как звали!
— Говорите, я слушаю! ..
— Вы знаете или не знаете, да, впрочем, это все равно, что я имею намерение и решил основать здесь, на этой вольной земле, общество людей, которые могли бы по своей численности, своей сплоченности и организации, охранять в целости и неприкосновенности свои интересы и свою независимость.
— Так почему уж не сказать сразу: хочу основать здесь республику!
— Да, республику, если хотите! Но для этого мне нужно набрать сторонников, вернее, сподвижников! В рядовых гражданах у меня, конечно, не будет недостатка: все стоящие вне закона, которыми кишит эта область, стекутся ко мне без малейшего зова. Но мне нужны для моей цели средства объединить их, организовать их в обособленное государство. Для этого мне необходимы три вещи: время, деньги и хорошее судно. Для начала пока и одного будет достаточно! Время… Через два месяца я сумею собрать несколько тысяч войска. Денег… Я нашел безошибочно верное средство выколачивать деньги. И как только приток денег начнется, мои люди тотчас же будут вооружены и снабжены всеми необходимыми припасами. Судно… У меня есть ваше: так как, вы, быть может, стали бы колебаться отдать ли его мне или нет, я счел за лучшее, не говоря вам ни слова, завладеть им. Вы, если пожелаете, будете командовать моими морскими силами и будете набирать людей до тех пор…
— Пока не буду повешен, как пират, на рее какого-нибудь из французских или бразильских крейсеров!
— Но, глупый человек, разве я не сказал вам, что через два месяца могу собрать вокруг себя пять или шесть тысяч человек, которые не побоятся ни Бога, ни черта! Я знаю в области озер такое громадное водное пространство, на котором свободно могла бы маневрировать целая эскадра. Лаго Ново, укрепленный мною, может стать Гибралтаром Амазонки; все военные силы Бразилии не в состоянии будут выгнать нас оттуда; наконец, если мы будем сильны, то наше существование будет официально признано или по крайней мере терпимо, чего с нас для начала достаточно!
— Черт возьми, приятель, вы мне столько наговорили! ..
— Наконец-то, я с удовольствием вижу, что вы хотите быть благоразумным!
— Ничего больше не остается!
— Нет, нет, я вовсе не этого хочу; я не желаю никакого принуждения, понимаете? Я спрашиваю, принимаете ли вы охотно, с радостью мое предложение и обещаете ли служить, как говорится, верой и правдой, с полным усердием и преданностью?
— Ударим по рукам, приятель! Решено!
— Хорошо, ловлю вас на слове, но знайте, что я буду за вами следить! А теперь, для начала, надо снять судно с мели, это прежде всего. Оно сегодня же к ночи должно быть отведено в сохранное место. Я не моряк, но знаю, что для этого достаточно разгрузить судно или, по крайней мере, облегчить его. Прикажите выкинуть за борт быков, а кайенцы пускай на этот раз подтянут свои животы. Через полчаса это будет сделано, и пароход всплывет. А теперь проводите меня в свою каюту и будьте любезны вручить мне ваше оружие, если у вас оно имеется, и все судовые документы.
В продолжение этого довольно длинного разговора, одинокий пассажир, не принадлежащий к составу труппы, встревоженный остановкой парохода и смущенный появлением парусного судна, незаметно поднялся по лестнице, ведущей из салона, или кают-кампании, наверх, и слышал, оставаясь невидимым в люке, весь разговор между Диего и капитаном.
Уловив из разговора все, что для него было важно, он спокойно спустился в салон и сообщил своим товарищам по несчастью о случившемся, причем в заключение сказал:
— Господа, надо вам вооружиться терпением и мужеством: положение, хотя и тяжелое, и опасное, но все же, быть может, не отчаянное. Кроме того, бандит, во власти которого мы все теперь находимся, имеет надобность во мне… Надо только нам быть полностью солидарными, а затем будем мужественны и терпеливы!
В этот момент Диего, в сопровождении капитана, появился в раскрытых наполовину дверях общей каюты.
Жест невольного удивления вырвался у него при виде незнакомца, стоявшего впереди группы пассажиров, и безобразное лицо его даже побледнело, то есть на нем выступили сероватые пятна.
— А-а, господин Робен! — проговорил он изменившимся голосом, — я не ожидал увидеть вас здесь!
ГЛАВА IX
Ради выкупа. — По пути в Пару. — Один. — На борту «Симона Боливара». — Два врага лицом к лицу. — Новые пленники. — Душераздирающее прощание. — Из канала Марака в Кайену. — Снятие парохода с мели. — Убежище. — Плавание между водяными зарослями. — Искусство лоцмана Эстевао. — Бассейн Озерной. — Превосходная сеть внутренних путей сообщения. — Еще мечта Диего. — Разговоры, подслушанные непрошенным ухом. — Судно не пройдет. — Снятие мачт. — На озере да Як. — Возвращение в деревню.