Бык ли, лошадь или какой дикий зверь падет в саванне или в лесу, броненосец тут как тут. Почуяв запах, он немедля прорывает подземный ход, проникает тихой сапой внутрь туши и жадно пожирает ее, так что остается одна кожа. Совсем как та мышь в головке голландского сыра!
Среди других его особенностей отметим, что он может приподнимать свои чешуйки, как дикобраз иглы. Но не тогда, когда на него нападают, — в такой момент это скорее повредило бы ему, чем помогло. А тогда, когда, застигнутый врасплох, он вынужден прятаться в норе, но не успевает убрать хвост. Тут-то он и ощетинивается, чешуйки впиваются наискосок в стены подземного коридора, зверь намертво застревает в нем, и вытащить его назад нет никакой возможности. Так же поступает броненосец, когда охотник, разрывая его ходы, гонит обитателя норы из галереи в галерею, а тот со сноровкой гигантского крота проделывает все новые.
Ведь первое, что может выкопать охотник, — хвост. Человек хватается за него, тянет, и… ничего. Броненосец с помощью своих чешуй сливается воедино с землей.
Вот почему негр, несмотря на всю свою мощь, не смог вырвать из убежища преследуемого зверя. Самое большее, на что ловец мог рассчитывать, — это оторвать броненосцу хвост.
А между тем существует способ обойти упорство, которое невозможно сломить силой. Когда охотников двое, то один держит животное за хвост, а другой — находит тонкую веточку, затачивает ее и, просунув под приподнятые чешуйки, начинает щекотать кожу зверя. Тот не в силах противостоять этой чудесной ласке. Мускулы его расслабляются, броня опускается на место, сцепки больше нет. Он становится легкой добычей для преследователя.
Конечно, охотник и один может воспользоваться этим оригинальным способом, но для этого ему нужно заранее запастись волшебной палочкой. У нашего же негра ничего под рукой не оказалось, потому он справедливо рассудил, что лучше сходить за помощью и необходимыми орудиями.
У негров недостатков хватает, но к их числу никак не относится эгоизм, они всегда готовы разделить с ближним нежданную прибыль. Так и наш охотник не преминул поделиться с друзьями подробностями своей бурной, увлекательной охоты на броненосца.
Первые же, кого он встретил по дороге и кому рассказал о происшествии, похватали лопаты и кирки и пустились вскачь с громкими криками к убежищу злосчастного млекопитающего.
Их было человек двенадцать. И все они с ходу бросились копать землю, да с таким увлечением, какого ни за что не заподозрил бы в них тот, кто видел, как чернокожие обычно с прохладцей готовят поле под кукурузу, тростник или маниоку.
На месте отверстия, в которое юркнул броненосец, мигом образовалась широкая глубокая траншея. Чудо, да и только, — земля буквально таяла под инструментами!
Очень скоро сквозь песок и гравий стал просачиваться смрад. Зловонный дух разлагающейся плоти распространился вокруг. Еще один взмах лопаты, и открылись части полусгнившего трупа, вперемежку с обрывками шерстяной одежды. Землекопы, которым была и раньше хорошо известна отвратительная приверженность броненосца разлагающимся останкам, заработали с удвоенной силой, не обращая никакого внимания на зловещую находку.
Мелькали лопаты и кирки, выбрасывая из траншеи куски распавшегося трупа.
Броненосец!.. Где броненосец?..
Животное, которому охотничий пыл преследователей не оставлял никакой надежды на спасение, снова нырнуло под землю и принялось рыть новый ход, работая когтями и мордой. На мгновение оно показалось на поверхности и опять исчезло. Природа заботливо снабдила зверя всем необходимым для подземной жизни.
Впрочем, его длительное сопротивление, разъярившее негров, подходило к концу. Может, животное устало от бессмысленной борьбы, исход которой известен заранее? Или у него на пути оказалось твердое препятствие, с которым оказались не в силах справиться его когти? Так или иначе, броненосец вдруг перестал рыть. Из песка и камней показался кончик хвоста. Один из охотников схватил его, а другие тем временем продолжали раскапывать все вокруг.
Еще усилие, и громкое «ура» известило о том, что ставшее беззащитным четвероногое попалось. Но вслед за криком радости раздался другой возглас, в котором слышалось что-то дикое, страшное, неизъяснимое.
Перед изумленным взором охотников предстало то, на что наткнулось несчастное животное. Охваченные чувством, близким к ужасу, негры узнали корзины из волокон арумы, наполненные песком и самородками.
Броненосец, в безнадежной попытке прорыть ход дальше, порвал когтями одну упаковку и почти целиком залез в золотые песчинки, самого разного размера и формы, начиная с самородка величиной с абрикос и кончая почти неосязаемой пылью. Так что теперь он сверкал, как золотая фигурка, как резной индейский фетиш[158] древних времен, как драгоценность из дворца Эльдорадо![159]
Удар лопатой, и зверь застыл, отчего стал еще больше похож на изваяние из драгоценного металла.
Неграм даже в голову не пришло присвоить себе любую, самую незначительную часть сокровища. Мало того, что при таком числе участников довольно сложно разделить клад на равные части, но и сохранить все в тайне тоже становится почти невозможно.
Как его взять? Как достать из-под земли? Как потом уйти из деревни? Куда?
Тут же ужасная тень Диого ворвалась в мечтания, которым предались ненадолго охотники, и немедленно возвратила их к реальности.
С другой стороны, что такое в самом-то деле золото? Если умеешь им пользоваться, — это водка, сушеная рыба и табак. Вождь наверняка не поскупится для тех, кто нашел такой клад. Водка будет литься рекой, рыбу раздадут с невероятной щедростью, а табачный дым станет таким густым, словно горит саванна.
— Пойдем к вождю, расскажем.
Сказано — сделано. Охотники собрали инструменты, тот, кто первым обнаружил броненосца, схватил его за хвост — каждому свое, — и пустились вприпрыжку обратно в деревню, вопя на ходу: «Сокровище!.. Сокровище!»
Вот откуда тот страшный шум, который раздался, когда переговоры Диого с полномочным парламентером подходили к концу.
Хотя негры склонны к многословию и любят приукрашать свои рассказы бесконечными разглагольствованиями, вождю хватило нескольких слов, чтоб понять все, начиная с истории преследования броненосца, охоты на него и кончая обнаружением тайника мулата, до сей поры скрытого от всех.
Диого ощутил озноб, глаза его сверкнули, а лицо на минуту озарило выражение счастья.
Он умел управлять собой, но сейчас готов был закричать, замахать руками, запрыгать, готов был нести любую чушь!
Однако присутствие невозмутимого, как и прежде, гостя, привело его в чувство, он подавил свой бесконтрольный порыв.
— Черт возьми! — произнес он несколько взволнованно, стараясь придать голосу любезность. — Если б я был суеверным, я бы решил, сеньор, что это ваше неожиданное появление принесло мне удачу.
— Что вы имеете в виду? — спросил бесстрастно парламентер.
— Что мои люди только что странным, невероятным образом обнаружили сокровище, добытое когда-то тяжелым трудом и загадочно исчезнувшее. Вы принесли мне миллион, а я только что нашел еще один. Так что ваш приезд для меня вдвойне приятен.
— Ничего не понимаю.
— Черт побери, я и сам с трудом верю в то, что такое может быть. Извините, я должен ненадолго оставить вас, чтоб сходить посмотреть на клад. Я тотчас же вернусь. Или, может быть, вы хотите сопровождать меня?
— Нет! Занимайтесь спокойно своими делами. Я подожду вас тут.
— Как будет угодно вашему сиятельству… До скорой встречи!
Оставшись в одиночестве, бесстрастный до тех пор, как кусок мрамора, дипломат вдруг тяжело вздохнул, резко поднялся, в отчаянии ударил кулаком по грубому деревянному столу, снова сел, вытер со лба струящийся пот и глухо прошептал:
— Все потеряно!
Но ведь его могут увидеть снаружи. Недоверчивый вождь уж, наверное, оставил кого-нибудь следить за ним.
Преодолев охватившее его волнение, он снова сделал бесстрастное лицо, поправил очки и начал обмахиваться шляпой, словно вновь обрел спокойствие.
Солдаты-индейцы, небрежно растянувшись возле составленных в козлы ружей, не сдвинулись с места. Неподвижным остался и офицер, сидевший под хлебным деревом. Ни один житель не вышел из своей хижины — таков был приказ.
Диого взял с собой только человек десять негров с корзинами и землеройными инструментами.
Прошло всего полчаса, а он уже, торжествуя, вернулся в деревню впереди тяжело нагруженных помощников.
— Э-гей! Приветствую вас, ваше сиятельство! — громко крикнул он, заходя в хижину. — Действительно, это оказалось мое золото, похищенное неверным должником и спрятанное в таком месте, где его никому не пришло бы в голову искать, если б не броненосец, которого привлек труп беглого каторжника из Кайенны. Подумать только! Останки закопали всего в нескольких шагах от сокровища, а могильщики даже не подозревали об этом. Надо было случиться такому — броненосец прорыл ход, стараясь убежать от преследователей, и влез прямо в эти милые безделушки. Ну не чудо ли?
— В самом деле, чудо, — ответил министр слегка изменившимся голосом.
— Вот находка так находка… Каждый из них принес сейчас больше тридцати килограммов золота… Пусть будет тридцать три: их десятеро, получается приблизительно миллион.
— От всего сердца поздравляю вас, любезный. Но, думаю, такая удача ни в коей мере не изменит наших планов.
— Разумеется нет, скорее наоборот. Черт возьми! Денег не бывает слишком много… Они нужны мне как никогда, равно как доброжелательный нейтралитет бразильского правительства.
Удовлетворившись таким заверением, министр, считая свою миссию выполненной, по крайней мере на этот час, собрался распрощаться с чернокожим хозяином. Тому самому не терпелось припрятать понадежнее сокровище.
Парламентер поднялся, окликнул офицера, по-прежнему сидевшего в тени хлебного дерева, тот скомандовал дремавшим солдатам. Ружья разобраны, строй восстановлен. Маленький отряд тем же порядком, правда, в обратном направлении, прошествовал по деревне. Диого и парламентер расстались внешне вполне сердечно, назначив новую встречу через три дня.