поехали, проламывая дорогу через лес, к покинутой бандитской «малине». Там действительно нашлись кое-какие полезные инструменты, которые были отправлены назад в лагерь с одним из наиболее сильных роботов, способных пройти сквозь заросли. К утру он должен был добраться до места. Вездеход, управляемый Лопес, поспешил на помощь туземцам.
Хищный лес почти полностью окружил селение синих птиц и готовился поглотить его. Цепкие кривые ветки пытались преодолеть последнее препятствие в виде городской стены и проникнуть внутрь. Перепуганные жители, вооружившись чем придётся, взобрались на глиняную стену и пытались отбить атаку. Под отчаянными ударами топориков и птичьих клювов срубленные ветки падали вниз, но на их месте тут же вырастали новые, и штурм продолжался. Силы были явно неравными, так что вездеход с участниками экспедиции подоспел как раз вовремя. Роботы-силовики и реактивные «голуби» сразу включились в работу. Люди тоже помогали как могли, оттаскивая срубленные ветки подальше от стены и складывая их в кострища, которые тут же поджигали. Огонь отпугнул захватчиков, деревья немного успокоились и притихли. Отдельные ростки пытались пробиться сквозь дымовую завесу, но, обжёгшись, тут же отступали. Неминуемая катастрофа была предотвращена.
Ворота открылись. Старый вождь с распростёртыми седыми крыльями вышел к богам, чудесным образом явившимся на помощь, и пал перед ними ниц.
— О великие Боги! — воскликнул он. — Вы спасли нас! Хвала вам!
Обитатели птичьего городка вслед за вождём тоже попадали коленками назад и стали восхвалять богов, громко крича и щёлкая клювами.
— О боги! Какую жертву хотите вы получить? — вопрошал старик, смахивая слёзы с носатого лица. — Мы выполним всё! Сколько яиц вам нужно? Наши женщины готовы отдать их!
Генерал Гей-Люссак вышел вперёд:
— Отставить жертвы! С этого дня прежние порядки отменяются!
Туземцы удивлённо смотрели на генерала. Казалось, они не поняли, что он сказал.
— Все яйца останутся у вас, никто их больше не заберёт! — постарался объяснить слова генерала Посейдонов. — Можете спокойно закапывать их в песок и ничего не бойтесь!
Вождь, до которого наконец дошёл смысл этих слов, обратился к своему народу на птичьем языке, радостно посвистывая и пощёлкивая, после чего все снова рухнули на колени.
— О главный Бог! — восклицал вождь, тряся головой и обливаясь слезами. — Доброта твоя шире океана! Сильнее солнца!
Аборигены вторили ему, сбросив свои плащи и радостно хлопая синими крыльями.
— А они достаточно развиты! — сказала Посейдонову стоящая рядом с ним девушка-лингвист. — Смогли освоить человеческий язык, используют в речи сравнения. Думаю, создать электронный переводчик не составит большого труда.
Специалисты по межпланетным контактам также выразили надежду, что адаптация жителей Океаниума в Содружество пройдёт гладко и без эксцессов. Конечно, тут придётся поработать, но ведь за тем они и прилетели.
Между тем из-за горы показались первые лучи злого красного солнца, и вождь пригласил богов в городок. Здесь, в тени нависающей скалы, жар светила не был столь опасен. Под крышами глиняных хижин даже в полдень было прохладно.
Аборигены оказали своим божественным гостям самый пышный приём. Были поднесены горы фруктов, вкуснейшие лепёшки из местных злаков и самая чистая вода из горных источников. Для отдыха было выделено два самых крепких и толстостенных дома, которые украсили гирляндами благоухающих цветов. На площади самые пышнокрылые молодые птицелюди устроили ритуальные танцы. Сине-лиловые крылья, подсвеченные лучами восходящего солнца, представляли собой незабываемое зрелище.
Поев и насладившись ритуальными танцами, комиссия приступила непосредственно к работе, каждый занялся своим делом. Специалисты по межпланетным контактам совместно с лингвистом пообщались с несколькими птицелюдьми, в той или иной мере владеющими языком землян, и составили довольно обширный словарь, который был незамедлительно преобразован в электронный переводчик. Был также описан усреднённый портрет туземца, даны его физические и умственно-психологические характеристики. Это значительно облегчило дальнейшие исследования.
Туземцы, самоназвание которых было «крулхт», в среднем были высокого роста, особи мужского пола около двух метров, женщины — поменьше, до метра восьмидесяти, имели короткое туловище и длинные ноги с трёхпалой ступнёй, коленными суставами назад, как и у земных птиц. В отличие от известных пернатых, синие куры имели ещё и руки, также трёхпалые, в сравнении с телом непропорционально короткие. Скорее всего, эти конечности развились в результате мутации, связанной с изменением климатических условий. По всей вероятности, раньше климат на планете был не таким жарким, и синие птицы свободно летали в небесных просторах. Но теперь возможность находиться под открытым небом в дневное время стала ограниченной из-за смертельно опасного солнца, а летать по ночам птицам не позволяло недостаточно сильное зрение, поэтому их великолепные крылья со временем атрофировались и служили разве что для красоты. Чаще всего они оставались сложенными на спине и прикрывались плащами, защищающими от пагубного воздействия солнечных лучей и вечерних туманов. Поэтому передвигались птицелюди большей частью прыжками, подобно кенгуру, или короткими перебежками. Способность летать они, однако, полностью не утратили, но лишь на малых высотах и на очень короткие расстояния, что и послужило поводом к сравнению их с земными курами. Маленькие головы на длинных шеях выглядели бы скорее как человеческие, если бы не огромные костяные клювы, способные раздробить даже камень. Эти мощные инструменты, данные им природой, аборигены использовали в разных целях, от строительства домов до возделывания плантаций, они могли служить и молотками, и мотыгами. Многое также делалось руками, и ещё больше — ногами, которые были весьма гибки и подвижны. Жили туземцы семьями подобно землянам, но размножались несколько иначе: особи женского пола вынашивали и откладывали яйца в тёплый песок в специально отведённом для этого общественном месте. По прошествии определённого времени птенец вылуплялся и самостоятельно возвращался в селение, где без труда находил своих родителей. У средней семьи было по шестнадцать — восемнадцать детей. В целом, этот народ выглядел очень симпатично. Будучи вегетарианцами, крулхты имели беззлобный, доверчивый характер и обладали живым умом.
Сотрудники следственного комитета с помощью переводчика начали опрашивать аборигенов на предмет выяснения всяческих обид и притеснений со стороны инопланетных пришельцев, которые бессовестно выдавали себя за богов. Обид и притеснений было великое множество. Оказывается, кроме незаконного изъятия яиц, бедные синекуры также подвергались всяческим унижениям и оскорблениям, вплоть до избиений, и даже были зафиксированы безжалостные ощипывания и — о ужас! — несколько изнасилований. У так называемых «богов» в порядке вещей было мародёрство, кража овощей с плантаций и порча нехитрого имущества беззащитных туземцев. Шайке Беньямина долгое время удавалось держать в страхе этот простодушный и доверчивый народ. Никто не осмеливался выступить против произвола «богов», опасаясь ужасной кары, обещанной за непослушание. И как можно было сопротивляться высшим существам, спустившимся с небес, которые могли добыть огонь из пальца и передвигались на грохочущей повозке, извергающей дым.
Правозащитники, слышавшие такие ужасные рассказы, просто ушам своим не верили. Почему до сих пор никого не интересовало положение дел на Океаниуме? Притом, что проводились мероприятия по улучшению климата планеты с целью дальнейшего освоения её природных богатств. Маленький народ оказался вне сферы внимания тех, кто должен был в первую очередь заняться налаживанием контактов с ним. На Океаниуме даже не было открыто ни одного посольства.
Прокуроры и адвокаты тщательно зафиксировали все случаи правонарушений. Самым ужасным было, конечно, употребление космояиц в пищу. Это преступление можно было бы приравнять к детоубийству, но поскольку синие куры не считались ранее разумными существами и не были включены в список граждан Содружества, то и в Уголовном Кодексе не было статьи, в которой упоминались бы именно космояйца. На исправление этих ошибок уйдёт немало времени. Но как предъявить обвинение бандитам? По какой статье их судить? Эта проблема, несомненно станет головной болью всех властных органов. Пока только убийство Бриоша, и то не доказанное. Тела нет. Свидетели? Синекуры, пока их не признают разумными, не могут свидетельствовать в суде. Бандиты признались в убийстве Посейдонову, но записи разговора нет. Суд присяжных может и оправдать преступников. Слишком много среди нас любителей космического деликатеса.
Представителей прессы к следственным действиям генерал велел не допускать. Слишком шокирующей оказалась полученная информация. Эти щелкопёры могут много лишнего наплести. Нет, не нужен такой скандал! Можете опубликовать только то, что сочтёт нужным он, руководитель экспедиции, и ни слова больше. Электронный переводчик давать репортёрам он также запретил, чтобы ограничить контакты с местными. Здесь, на Океаниуме, и так есть о чём писать — вон какая чудная природа! Ещё несколько противосолнечных отражателей вывести на орбиту, и получайте первоклассный курорт с тёплым океаном! В хищном лесу можно устраивать реалити-шоу, наверняка найдутся желающие, ещё и заплатят с удовольствием за такой экстрим.
Журналисты, конечно, не были довольны таким поворотом дела. Их издательства ждали новых сенсаций, поэтому просто сидеть и смотреть на океан никто не собирался. Всеми правдами и неправдами репортёры старались разузнать хоть что-нибудь о работе комиссии. Рискуя быть изжаренными на солнце, они пробирались к дому, где шли дознавательные мероприятия и пытались подслушать и подсмотреть, что творится за закрытой дверью. Один из журналистов даже переоделся в птицечеловека, накинул традиционный плащ, приладил себе нос из древесного сука и вместе с группой аборигенов проник в помещение, где работал следственный комитет. Удобно устроившись в уголке, он думал остаться незамеченным, но не тут-то было! Бдительные сотрудники обнаружили шпиона и выдворили его с позором. Обиженные таким отношением к себе, репортёры пробовали жаловаться начальнику экспедиции и даже грозили объявить голодовку, но Гей-Люссак был непреклонен.