лю — утоплю к чёртовой матери!
Конвой увёл арестованных.
Посейдонов и Сырников бросились обнимать Лопес.
— Как же тебе пришло в голову проверить записи? — удивлённо спрашивали они. Странно, что они сами до этого не додумались.
— Просто подумала — почему бы и нет? — улыбнулась Лопес. — Приятно, что смогла помочь друзьям.
Посейдонов вдруг обратил внимание на то, как переменилась Лопес со дня их первой встречи. Из грубоватой и резкой мастерицы боевых искусств она как-то незаметно превратилась в душевную и чуткую девушку. Ему показалось, что она даже похорошела. Впрочем, возможно, это был лишь правильно подобранный макияж.
— Предлагаю отметить это дело! — предложил Сырников. — Поехали к «Волосюку»! Выпьем пивка, поедим марсианской форели.
Лопес почему-то смутилась.
— Без меня, ребята! Во-первых, я не пью, во-вторых, не ем рыбы, а в-третьих, мне нужно опять лететь на Океаниум. На следующей неделе на планете Циклоп состоится заседание Галактического Совета по поводу принятия крулхтов в Содружество. Гей-Люссак поручил мне привезти туда кого-нибудь из уважаемых членов племени для ознакомления с ними и подписания документов. Вождь, пожалуй, слишком стар для такого путешествия, но ничего, разберёмся.
Друзья тепло попрощались, и Лопес, увидев приближающуюся к ним толпу журналистов, моментально ретировалась через задний вход. Сырников и Посейдонов, не обладающие столь быстрой реакцией, оказались в окружении. Суд завершился, скрывать больше было нечего, Лёва согласился дать интервью. Представители прессы были назойливы: кроме вопросов, касающихся непосредственно судебного процесса и приключений Посейдонова на Океаниуме, они также стали спрашивать его о личной жизни, привычках и увлечениях, причём часто в непозволительной и бестактной форме. Сырников кое-как вывел друга из кольца репортёров.
— Всё-всё-всё! Интервью закончено! Все подробности о семейной жизни ищите в соцсетях. А сейчас нам пора на банкет!
Журналисты попытались преследовать их, но у парадного входа уже ждал знакомый вездеход, в который и заскочили Лёва и Вадим. Таксист Жорик, приехавший за своим шурином, который был одним из присяжных заседателей, решил также забрать своих старых клиентов. Вездеход дёрнул с места, обдав журналистов струёй газа. Для заезда таких машин в город были предусмотрены специальные подземные коммуникации, кроме того, требовался пропускной документ, который Жорик добыл благодаря шурину. Теперь любопытный таксист получил наконец вожделенную информацию. Все вместе они поехали в заведение Волосюка, где пробыли до самого утра. После дружеского застолья Посейдонов, к своему удивлению заметил, что марсиане, которые доселе не вызывали у него ничего кроме неприязни, оказались вполне симпатичными и весёлыми людьми. А что касается их внешности, так у всех свои недостатки, к которым можно привыкнуть.
Глава 22
На Земле напарникам предстояло принять участие в другом процессе. Слушание дела было отложено по ходатайству адвоката Буцефалоффа. Якобы его клиент занемог и нуждался в медицинской помощи. Такая передышка была весьма кстати и для следственной группы. Надо было всё хорошенько обдумать.
— Мы-то с вами, братцы кролики, знаем теперь, кто настоящий убийца, — сетовал майор Пискун. — Малость недоработали в самом начале. Если бы мы заметили вовремя этот проклятый домик на дереве! Как теперь выйти из сложившейся ситуации — ума не приложу. Эх, осрамимся мы, потеряем престиж! Что же нам делать? Настаивать на первоначальной версии и сажать невиновных? Тоже нехорошо. Но настоящий убийца погиб, и свидетельствовать по этому делу никто не может, ведь синие птицы пока не признаны дееспособными.
— Единственный вариант — просить вернуть дело на доследование, — ещё раз повторил Сырников. — Скажем, что нашлись новые улики. Потянем время, а там, глядишь, и уравняют наших крулхтов в правах со всеми остальными.
— Это уж как судья решит, — вздохнул Пискун. — И зачем только этот садовник взял вину на себя? Сказал, что ненавидит андроидов! Теперь припаяют ему по полной программе. Вот марсианин — тому поделом влетит. Имея жену, позволил себе роскошь любовницу завести! Нет у мужиков такого морального права. Иначе каждый бы заводил. Я бы тоже завёл, чтобы отдыхать от моей мегеры. Так мне, видите ли, нельзя, престиж не позволяет, а ему, видите ли, можно! Нет, пусть посидит, подумает!
— На любовницу деньги нужны, — поддел начальника Сырников. Пискун только рукой махнул.
Разговор прервала вошедшая дама.
— Я принесла документы Золтана! — радостно сообщила она с порога. Майор помрачнел ещё больше и проследовал с посетительницей в свой кабинет. Сырников и Посейдонов были отпущены отдыхать.
Мать и бабушка встретили Лёву ахами и охами.
— Как же ты осунулся, сынок! Как исхудал! — наперебой восклицали они. — Как же ты жениться собираешься в таком виде?!
Лёва хотел сказать им, что свадьба не состоится, но почему-то медлил. Может быть, он и сам не был уверен, что всё кончено. Вот ведь, например, пилот Лопес. Как изменилась! А казалась такой суровой и беспощадной. Что если свозить Петунию на Океаниум, познакомить с простой и непритязательной жизнью аборигенов? Что если их добродушие и гостеприимство смогут тронуть её чёрствое сердце? Всё-таки он, наверное, всё ещё любил её.
Немного погодя, отдохнув и сходив к парикмахеру, он собрался с духом и позвонил Петунии. Она ничуть не удивилась, и Лёве показалось, что примирение между ними возможно.
— Я у тёти Урсулы, — сообщила она. — Приеду через два дня. Ты купил ботинки?
— Купил, — ответил Посейдонов. Надежда вновь вернулась в его сердце.
Они встретились на набережной, где любили гулять раньше. Петуния приехала без охраны, её сопровождала только Бригита. После того, как все синие птицы, могущие представлять потенциальную угрозу, были отправлены домой, папаша Шульц, видимо, перестал беспокоиться о безопасности своих детей.
Петуния и Бригита были одеты в похожие светлые пальто (у Петунии, естественно, оно было подороже) и в почти одинаковые шляпки с милыми бантиками. Посейдонов снова подумал о погибшей из-за такого сходства Эльзе, и в груди у него опять защемило. Ну как же она не понимает столь очевидных вещей!
Петуния взяла протянутый букет её любимых чайных роз и уткнулась в него лицом. Девушка-андроид шла рядом, счастливо улыбаясь, как будто ей тоже преподнесли цветы. Отличить её от живого человека было никак невозможно.
— Ты теперь у нас знаменитость, — сказала Петуния, показывая Лёве на своём планшете заголовки живых газет. — «Лейтенант Посейдонов разоблачает банду убийц», «Сын Франции отомщён», «Геройский поступок молодого офицера полиции», «Трагедия в системе красного гиганта» и т. д. и т. п.
В голосе её звучали нотки сарказма. Лёва не знал, как реагировать.
— Я теперь, пожалуй, и пройтись рядом с тобой недостойна, — продолжала ёрничать Петуния.
— Перестань уже издеваться, — миролюбиво сказал он. — Всё не так весело. Я ведь тоже мог погибнуть.
— Ах, да! — с деланным сочувствием воскликнула она. — Но тебя вовремя спасла эта… как её… Гомес?
— Лопес, — поправил Лёва. — Да, и если бы не она, мы бы с тобой больше не увиделись.
— Так значит, я должна быть ей благодарна за то, что она уводит моего жениха? — зло рассмеялась Петуния. — Кстати, как зовут эту героическую женщину?
Посейдонов совершенно растерялся.
— Боже мой, ну что ты говоришь! Какая ерунда! Поверь, я даже не знаю её имени! — попытался он вразумить распалившуюся Петунию. Но она никак не успокаивалась.
— Да, конечно! Вы ведь просто друзья! Может быть, ты и на свадьбу её пригласишь? Или уже пригласил?
— Я не приглашал её, — Лёва больше не мог сдерживаться. — Возможно, нам вообще стоит отменить эту свадьбу.
— Ах, вот как! — взвилась она. — Мало того, что дату бракосочетания уже дважды переносили, так теперь вообще отменяем! А что я скажу приглашённым родственникам и другим уважаемым гостям? Хочешь выставить меня и моего отца на посмешище? Ну, нет, свадьба состоится! Как говорится, при любой погоде! Потом можешь подать на развод, а пока изволь выполнить своё обещание! Займись, наконец, организацией торжества. И да, скажи шеф-повару «Октопуса», что космояйца мы доставим. В наших холодильниках, оказывается, остались некоторые запасы. Если бы мой бестолковый брат сказал об этом раньше, тебе бы не пришлось лететь на Океаниум, и никто бы ничего не узнал! Глупого француза утопили, а больше никто ни о чём не догадывался!
Лёва ужаснулся её словам.
— Но теперь-то ты всё знаешь! — воскликнул он. — Как ты можешь хотеть есть ЭТО? Крулхты такие же разумные существа, как и мы с тобой!
— Никогда! — выкрикнула Петуния. — Никогда этих дикарей не признают равными людям! У папы много друзей в Галактическом Совете, они не допустят такого. Если тебе не нравятся космояйца, можешь не прикасаться к ним, а я и мои гости будем лакомиться от души.
Посейдонов вдруг осознал со всей ясностью, что вот теперь всё действительно кончено. Петуния была неисправима. Её не волновало, что он чуть-чуть не погиб, ей не было жаль ни беззащитных аборигенов Океаниума, ни сваренного в кипятке несчастного Бриоша. Эта махровая эгоистка думала только о том, как бы пустить пыль в глаза людям из своего круга, таким же разбалованным незаслуженным богатством. Лёва и сам совсем недавно пытался войти в этот круг. Как хорошо, что всё вовремя прояснилось.
— Нет у тебя никакой души! — горько произнёс он. — В твоей горничной больше человеческого, чем в тебе.
Бригита и в самом деле смотрела на него глазами, полными сострадания. Казалось, она хочет что-то сказать, но вложенная в неё программа не позволяет сделать этого.
Петуния расплакалась и швырнула ему в лицо букет:
— Ну и проваливай! Ступай к своей Гомес!
Утешать её у Лёвы не было ни малейшего желания. Он повернулся и быстрым шагом пошёл прочь, переворачивая навсегда эту страничку своей жизни.