Из кабины показался Скрипач. Выглядел он утомленным. Помедлив и покачав головой при виде безобразия, он прошел к борту, встав рядом с магом.
— Корабб должен был бросить меня в тоннелях. — Сержант поскреб под бородой. — Хотя бы покой я там обрел.
— Да просто Бальзам… — заговорил Бутыл, но тут же заткнулся.
Поздно. — Я знал, проклятый ты ублюдок. Ладно, замнем это — но как ответную услугу, расскажи что думаешь. Что там насчет Бальзама?
— Он из Даль Хона.
— Идиот. Я что, не знаю?
— Ну, у него по коже мурашки ползут.
— И у меня тоже.
"Ах, это все объясняет". — Она с нами. Сейчас. То есть снова.
— Она?
— Вы знаете, кто.
— Та, что игралась с твоим…
— Та, что также исцелила вас, сержант.
— И при чем тут Бальзам?
— Я не уверен. Скорее она там, где живут его люди.
— Почему она помогает нам?
— Помогает, сержант? — Бутыл внимательно поглядел на Скрипача. — То есть… Да, в последнее время… Иллюзия Быстрого Бена, прогнавшая вражеский флот. И что? Теперь нам в спину дует ураган, несет на запад, быстрее, чем это кажется возможным — головной корабль должен быть уже к югу от Монкана! На такой скорости мы дойдем до Сепика еще к вечеру. Нас ГОНЯТ, и это нервирует меня. К чему такая спешка?
— Может, просто чтобы увеличить дистанцию между нами и серокожими дикарями.
— Тисте Эдур — вряд ли дикари, сержант.
Скрипач хмыкнул: — Я сталкивался с Тисте Анди и они использовали Старшую магию. Куральд Галайн. Ничего похожего на то, что мы увидели неделю назад.
— То были не садки. Оплоты — старше, грубее, слишком близкий к хаосу путь.
— Это было, — продолжал Скрипач, — недостойно войны.
Бутыл засмеялся. Просто не смог удержаться. — То есть, сержант, нам пошла бы на пользу порция крутой резни? Вроде того, что мы делаем на поле брани. Выслеживать бегущих солдат и взрывать им черепа изнутри, так?
— Я не пытаюсь быть убедительным, Бутыл. Я только вслух сказал, что кишки прошептали. Я бывал в битвах, в которых магия была спущена с поводка — во всю силу — но эти Эдур делали совсем не то. Они желают выигрывать войны, не вынимая мечей из ножен.
— И какая разница?
— Она в том, что победа не заслужена.
— А императрица заслуживает побед, сержант?
— Будь осторожнее.
— Ну, — настаивал тот, — она просто сидит на троне, а мы тут…
— Думаешь, Бутыл, я ради нее сражаюсь?
— Э…
— Если ты так думаешь, то клятый И'Гатан ничему тебя не научил. — Скрипач отвернулся и ушел.
Бутыл пялился ему в спину. Потом взглянул на горизонт. "Ладно. Он прав. Но все же мы деремся за ее денежки, вот так".
— Что ты там внизу забыл, во имя Худа?
— Я прячусь. А что, похоже на что-то другое? Вечная твоя проблема, Калам. Нечуткость. Рано или поздно она тебя доведет… Еще ночь?
— Нет. Слушай, что там за буря такая? Какая-то не такая она.
— Ты тоже заметил?
Калам скривился в темноте. Ну, Быстрый Бен хотя бы нашелся. "Верховный Маг Четырнадцатой Армии прячется между флягами, горшками и мешками. О, как здорово это ободряет!" — С тобой желает поговорить Адъюнкт.
— Разумеется, желает. Я бы тоже желал, если бы был ею. Но я же не она? Нет, она загадка — ты заметил, она почти никогда не носит свой меч? Скажу тебе, что я рад оказаться прикованным к нашей клятой армии. Помнишь небесные крепости? Калам, мы оказались в самой середине чего-то. И Адъюнкт знает больше, чем показывает. Намного больше. Откуда-то. Императрица отзывает нас. Почему? И почему сейчас?
— Ты бредишь, Быстрый. Мне тревожно.
— Сам побредь, если хочешь. Тебе не пришло в голову, что мы все прохлопали?
— Что?
— Дриджна, Апокалипсис, все это пророчество — мы никогда не понимали — а тебе и мне, Калам, нам надо было понять. Восстание. Чего оно достигло? Резня, анархия, гниющие трупы там и сям. А что началось потом? Чума. Откровение, Калам, было не войной, а чумой. Так что мы вроде победили, а вроде и проиграли. Одновременно. Понял?
— Дриджна никогда не подчинялась Увечному Богу. Как и Полиэль…
— Это неважно. В конце все они получили чего желали, не так ли?
— Мы не можем сражаться со всем сразу. Было восстание. Мы подавили его. А дела проклятых богов и богинь — не наше дело. Это не битва империи, в том числе и лично Лейсин. Она не увидит во всем этом нашего поражения. Тавора сделала что приказали и теперь мы плывем назад. Потом нас пошлют куда-то еще. Вот и всё.
— Тавора послала нас в Имперский садок, Калам. Зачем?
Ассасин пожал плечами. — Ладно, ладно. Она загадка, как ты и говорил.
Быстрый Бен пролез в узкое пространство между грузами. — Здесь есть место.
Калам присоединился к нему. — У тебя тут есть еда? Выпивка?
— Естественно.
— Отлично!
Когда впередсмотрящий объявил о появлении Сепика на горизонте, Апсалар поспешила на переднюю надстройку. Там уже собрались Адъюнкт, Нил, Кенеб и Нетер. Низкое солнце висело на западе, придавая появляющимся по правому борту (два пункта от носа) очертаниям суши золотистый оттенок.
Встав у ограждения, Апсалар уже смогла рассмотреть притаившийся в изогнутой бухте городок. Ни дымка у причалов; лишь несколько суденышек стоят на якорях, причем ближайшее из них, похоже, потеряло кормовой якорь и получило пробоину — правый борт почти черпает воду.
Кенеб сказал: — Увидим Сепик через четыре или пять дней. — По его тону было ясно — он повторяет чьи — то слова.
Апсалар увидела, как две галеры скользнули к берегу. Одна из них — флагман адмирала Нока.
— Что-то не так, — заявила Нетер.
— Кулак Кенеб, — спокойно произнесла Адъюнкт, — людей наверх не вызывать.
— Адъюнкт?
— Мы не будем высаживаться.
Передний дромон внезапно замедлил ход, как будто едва не наткнулся на что-то; команда муравьями забегала по палубе, паруса заполоскали. Через мгновение то же случилось с флагманом Нока. По флагштоку побежали сигнальные флажки.
А город Сепик за ними ожил.
Чайки. Десятки тысяч чаек поднимались с улиц и крыш. Между ними темными пятнами вороны, стервятники — словно клочья сажи и пепла среди белого дыма. Они взлетали, кружились, бросая на город хаотические тени.
Нил прошептал: — Они все мертвы…
— Тисте Эдур навестили, — буркнула Апсалар.
Тавора поглядела ей в глаза: — Резня — их ответ всем и на всё?
— Они нашли здесь своих сородичей. Остатки древней расы, подъяремные, почти рабы. Эти Эдур не привыкли сдерживать гнев.
— Откуда ты это знаешь, Сжигатель?
Апсалар бросила: — А вы откуда узнали, Адъюнкт?
Тавора отвернулась.
Кенеб переводил взор с одной женщины на другую, снова и снова.
Апсалар снова поглядела на гавань. Чайки вернулись к пиршеству; галеры поспешно уходили, и паруса их снова наполнились ветром. Корабли, намеревавшиеся идти вслед за ними, меняли курс.
— Мы поищем продовольствия в Немиле, — сказала Адъюнкт. Пошла было прочь, но помедлила, бросив через плечо: — Апсалар, найдите Быстрого Бена. Если хотите, привлекайте своих костяных служителей.
— Верховный Маг прячется в трюме, среди груза.
Брови Таворы высоко взлетели: — Никаких колдовских штучек?
— Нет.
Когда затих стук каблуков Адъюнкта, Кенеб подошел к Апсалар. — Эдурский флот… Вы думаете, он преследует нас?
— Нет. Они возвращаются домой.
— И откуда вам это известно?
Ответила ему Нетер: — Кулак, ее посетил бог. Он приходит, чтобы разбивать ей сердце. Снова и снова.
Апсалар показалось, что грудь ей пронзил клинок. Удар отозвался в костях, сердце застучало неровно, по венам хлынул поток жара. Но она ухитрилась сохранить наружное спокойствие.
Голос Кенеба наполнился яростью: — Это было так необходимо, Нетер?
— Не обращайте внимания на сестренку, — сказал Нил. — Она сохнет кое по кому.
— Выродок!
Молодая виканка убежала. Нил посмотрел ей в спину, потом перевел взгляд на Апсалар с Кенебом и пожал плечами.
Миг спустя он тоже ушел.
— Примите мои извинения, — обратился к Апсалар Кенеб. — Я не ожидал такой грубости… знай я заранее, я бы не…
— Ладно, Кулак. Не надо извиняться.
— И все же больше я не буду любопытствовать.
Она смотрела ему в лицо. Кулак неловко кивнул и удалился.
Остров теперь лежал на пять пунктов по правому борту. "Он приходит, чтобы разбивать ей сердце. Снова и снова". О, на таком корабле тайн не сохранишь. А вот Адъюнкту, кажется, хранить тайны удается…
"Не удивляюсь, что Быстрый Бен прячется".
— Они убили всех, — сказал, вздрогнув, Бутыл. — Целый треклятый остров народу. И Монкан тоже — ветер свидетельствует.
— Радуйся ветру, — отозвался Корик. — Мы уходим от здешних кошмаров быстро, очень быстро. Разве это не хорошо?
Каракатица выпрямил спину и поглядел на Скрипача: — Сержант, Сепик был вассалом Империи?
Тот кивнул.
— Тогда действия Тисте Эдур — акт войны?
Бутыл и остальные уставились на сержанта. А он состроил рожу, будто пытаясь не подавиться словами Каракатицы. — Технически, да. Увидит ли это Императрица в том же свете? Озаботится ли? У нас и так врагов хватает.
— Адъюнкт отошлет рапорт и так далее, — сказал Тарр. — К тому же мы уже столкнулись в бою с их флотом.
— Может быть, они и сейчас нас выслеживают, — скривился Каракатица. — А мы приведем их в самое сердце Империи.
— Отлично, — заявил Тарр. — Сможем ублюдков раздавить.
— Или они раздавят нас, — пробормотал Бутыл. — То, что сделал Быстрый Бен, было не настоящее…
— Поначалу, — сказал Скрипач.
Бутыл замолчал. Затем: — От некоторых союзников лучше держаться подальше.
— Почему? — спросил сержант.
Ну, — начал объяснять Бутыл, — есть союзники, которых не поймешь, мотивы которых неясны или чужды нашим — вот я о чем толкую, сержант. Поверьте мне, нам не захочется войны с магией Оплотов. Она нам не понравится.