Следователь послал старые фотографии Демьянюка и других подозреваемых в Израиль, чтобы проверить, узнают ли их выжившие жертвы Холокоста. Сотрудница израильской полиции Мириам Радивкер, прежде работавшая в Советском Союзе и Польше, показала снимки бывшим узникам лагерей. Один из них, увидев Демьянюка, воскликнул: «Иван! Иван из Треблинки! Иван Грозный!» Этим прозвищем заключенные наградили надсмотрщика, который обслуживал газовые камеры, а также с наслаждением избивал и расстреливал людей.
Поскольку в полученных из Америки документах говорилось, что подозреваемый служил в Собиборе, а не в Треблинке, Радивкер отнеслась к показаниям бывшего узника с удивлением и недоверием. Но потом еще два человека назвали Демьянюка «Иваном Грозным» – один более уверенно, другой менее (свидетель сослался на то, что снимок был сделан в другое время). Описания внешности треблинского надсмотрщика, при всем сходстве, не вполне соответствовали физическим данным Демьянюка. Самое существенное расхождение касалось роста. Радивкер передала собранные показания американским следователям, предоставив им разбираться во всем самостоятельно.
В 1977 году кливлендская прокуратура предъявила Демьянюку обвинение как надсмотрщику Треблинки, заслужившему прозвище «Иван Грозный». Через два года дело было передано на рассмотрение новому следственному органу – Бюро специальных расследований при Министерстве юстиции США. Поскольку треблинские документы нацисты уничтожили, один из сотрудников сделал запрос в Москву, предполагая, что в советских архивах хранятся списки военнопленных, которые содержались в эсэсовском учебном лагере Травники и готовились к исполнению обязанностей надсмотрщиков.
В начале 1980 года советское посольство в Вашингтоне передало следственному бюро пакет с копией удостоверения солдата СС Ивана Демьянюка. Дата рождения и отчество соответствовали анкете кливлендского подозреваемого. Удостоверение опубликовали в нескольких украинских газетах. Аллан Райан, поступивший в Бюро специальных расследований на должность заместителя директора, сравнил эсэсовскую фотографию с фотографией Демьянюка, вклеенной в заявление на получение американской визы. «Несомненно, на двух снимках был запечатлен один и тот же человек»,[760] – заключил Райан. Несмотря на то что, согласно удостоверению, Демьянюк направлялся в Собибор, а не в Треблинку, следователь подумал: «Попался, сукин сын!»[761]
Однако не все были уверены в справедливости обвинения. Ранее газета «Юкрейниан дейли ньюз» опубликовала показания другого украинца, служившего в СС, который провел много лет в советской тюрьме, после чего остался жить в Сибири. Он утверждал, что служил вместе с Демьянюком – не в Треблинке, а в Собиборе. Джордж Паркер, сотрудник Министерства юстиции, занимавшийся делом Демьянюка, сообщил об этом директору Бюро специальных расследований Уолтеру Роклеру, порекомендовав задуматься над дальнейшими действиями: может быть, надлежало просто добавить службу в Собиборе к уже сформулированному обвинению, а может быть – заменить Треблинку на Собибор. Но в Управлении произошли кадровые перестановки, и Аллан Райан, занявший место Роклера, предпочел продолжать преследовать Демьянюка как треблинского «Ивана Грозного».
Начались судебные разбирательства, в результате которых обвиняемый лишился гражданства. Украинская община США громко заявила о том, что невинный человек пострадал из-за улик, сфабрикованных Москвой. Но никакие протесты не помешали властям удовлетворить просьбу Израиля об экстрадиции Демьянюка. 27 января 1986 года[762] его посадили на самолет авиакомпании «Эль Аль» и отправили в Тель-Авив. Впервые после дела Эйхмана Государство Израиль решило судить на своей территории предполагаемого нацистского преступника.
Министр иностранных дел Ицхак Шамир заявил, что такое решение принято ради «исторической справедливости»,[763] однако не всем оно показалось бесспорным. Когда премьер-министр Шимон Перес поинтересовался мнением Авраама Шалома, который в свое время был заместителем командующего операцией «Эйхман», а теперь возглавлял «Шин-Бет» (службу внутренней безопасности), тот ответил, что фигура Демьянюка недостаточно крупна: «Второго Эйхмана быть не может. Чем мельче добыча, тем незначительнее эффект».[764]
На суде в Иерусалиме бывшие узники Треблинки, показавшие под присягой, что узнали «Ивана Грозного», дали волю эмоциям. «Вот он! – воскликнул Пинхас Эпштейн, указывая на Демьянюка. – Он мне каждую ночь снится! <…> Он втравился в меня, в мою память!»[765] Зрители аплодировали свидетелям, то и дело выкрикивая ругательства как в адрес обвиняемого («Лжец! Ты убил моего отца!» – бросил Демьянюку один польский еврей), так и в адрес его израильского адвоката Йорама Шефтеля («Капо! Нацист! Бессовестный ублюдок!» – кричали ему). В апреле 1988 года Демьянюка признали виновным и приговорили к смертной казни.
Но к тому времени, когда защита подала апелляцию в Верховный суд Израиля, стало известно, что настоящего «Ивана Грозного» звали Иваном Марченко. Об этом сообщили в передаче «60 минут» американского канала Си-би-эс со ссылкой на признание польской женщины, которая во время войны зарабатывала проституцией. Ее муж, в чьем магазине Марченко покупал водку, запомнил, что он открыто говорил о своей работе при газовых камерах.[766] Присоединившись к ранее имевшимся нестыковкам, эти показания обернулись для обвиняющей стороны полным провалом.
В июле 1993 года Верховный суд Израиля оправдал Демьянюка, а Суд Шестого округа США позволил ему вернуться в Америку. Более того, его гражданство восстановили, а Бюро специальных расследований было признано виновным в профессиональной ошибке. Защитники Демьянюка пошли еще дальше: они перерыли мусорные ящики возле офиса, пытаясь доказать, что сотрудники Управления намеренно скрывали факты, свидетельствовавшие в пользу подследственного. «Попытки обвинить нас в столь вопиющих нарушениях нанесли нам рану, которая до сих пор болит», – признался мне бывший директор Райан в 2015 году. Илай Розенбаум, возглавлявший Управление начиная с 1995 года, сказал: «Наша репутация сильно пострадала, и мы это заслужили».[767]
Однако в невиновность Демьянюка «охотник за нацистами» по-прежнему не верил: «Было ясно, что он лжет. Он служил надзирателем в лагере смерти, как минимум в Собиборе». Под руководством Розенбаума Управление предприняло новое расследование и с большим трудом добилось повторного возбуждения уголовного дела, опираясь на сей раз не на устные показания предполагаемых свидетелей, а на документы: удостоверение СС и новые материалы, полученные из германских и советских архивов. Удалось выяснить, что солдатом Русской освободительной армии Власова Демьянюк никогда не был. Как и крестьянином в Собиборе. В 2002 году Суд Шестого округа США опять лишил его гражданства. В 2009-м, после нескольких лет разбирательств по поводу экстрадиции, он снова отправился в страну, пожелавшую его судить, – теперь ею оказалась Германия.
Демьянюк утверждал, что он слишком стар и болен, чтобы совершить перелет в Европу и там предстать перед судом. К мюнхенскому самолету его доставили на носилках, а в зал суда – на каталке. Ему было восемьдесят девять лет, и выглядел он полуживым, однако противники уверяли, что это симуляция. Незадолго до отправки в Мюнхен Центр Симона Визенталя опубликовал видео, показывающее, как Демьянюк шагает по улице и садится в машину без посторонней помощи.
В мае 2011 года суд признал, что обвиняемый служил охранником в Собиборе. Если в ходе предыдущих аналогичных процессов, проводившихся в Германии, сам факт работы в концлагере считался недостаточным основанием для вынесения обвинительного приговора, то Демьянюк был признан соучастником убийства 29 060 человек, умерших за время его службы, и приговорен к пяти годам тюрьмы. Ему зачли два года предварительного заключения и разрешили находиться в доме престарелых, пока защита готовится к опротестованию вердикта. 17 марта 2012 года Демьянюк умер.
Поскольку поданная адвокатами апелляция на тот момент еще не была рассмотрена, сын осужденного заявил, что решение суда в отношении покойного потеряло законную силу. Кроме того, он озвучил точку зрения, которой придерживались многие украинцы, проживающие в США: найдя «козла отпущения», Германия «возложила на беззащитных украинских военнопленных вину за преступления, совершенные немецкими нацистами».[768] Публицист и политик Пэт Бьюкенен резко осудил действия Бюро специальных расследований в отношении «американского Дрейфуса», как он окрестил Демьянюка. «Сколько их было в истории нашей страны – людей, которые подвергались столь упорному и беспощадному преследованию?»[769] – вопрошал Бьюкенен.
То, что изначально Иван Демьянюк был принят за треблинского «Ивана Грозного» и ошибочно приговорен израильским судом к смертной казни, безусловно, позволяет сторонникам осужденного указывать на несовершенство следственной и судебной систем. И все же в ходе трех десятилетий юридических баталий истина была установлена. Более того, мюнхенский вердикт создал прецедент в отношении рассмотрения дел военных преступников на территории Германии. Для этих людей, которых с каждым годом становится все меньше, внезапно изменились правила игры.
До процесса над Демьянюком германское правосудие требовало от прокуроров доказательства участия бывшего нациста в конкретных преступлениях. Поэтому в большинстве случаев предъявить обвинение не удавалось: установить и подтвердить сам факт совершения массового убийства не трудно, однако крайне трудно доподлинно установить имена тех, кто несет за него личную ответственность. По данным мюнхенского Института истории Новейшего времени, в период с 1945 по 2005 год в ФРГ под следствием оказалось 172 294 человека, 6656 из которых были осуждены, но только 1147 суд признал виновными в убийстве.