Питер Адамс - Охотники за привидениями и Барбинелла
Литературно-художественное издание
Для младшего школьного возраста
Питер Адамс
ОХОТНИКИ ЗА ПРИВИДЕНИЯМИ И БАРБИНЕЛЛА
Ответственный за выпуск Л. М. Шейко
Пролог
Оказаться в одной сказке с каким-нибудь привидением удовольствие сомнительное. По крайней мере так считают многие маститые сказочные герои: Синдбад-мореход, например, принц Омар, Принцесса-на-горошине, Мальчик-с-пальчик, белый бычок и другие. Даже далматинцы, все как сто один, единогласно против привидений... Эти герои руками и ногами, задними и передними лапами, всеми правдами и неправдами стараются избавиться от опасного соседства.
Например, доподлинно известно, что Шарль Перро хотел ввести в сказку про кота в сапогах эпизод с маленьким лесным призраком. По сюжету этот призрак должен был всего один раз вежливо гугукнуть на опушке... Однако Кот, узнав о намерениях сказочника, просто рассвирепел.
– Мое амплуа, мой статус звезды, – заявил он, упаковывая сапоги в чемодан, не позволяют мне участвовать в дешевых постановках.
И стал подыскивать себе местечко в другой сказке. Он говорил, что ему уже предложили главную роль в «Снегурочке», а также в каком-то многосерийном народном эпосе. Бедный мсье Перро был вынужден убрать призрака из своей сказки, заменив его страшным огромным людоедом... Что характерно, кот остался вполне доволен такой заменой.
Подобное отношение к потусторонним силам является чуть ли не нормой среди консервативной части сказочных героев. Даже трижды талантливому призраку практически невозможно получить место в сказке. Все решают только полезные знакомства и степень нахальства просителя. Актерские качества отходят на задний план. Именно поэтому призрак, которому все-таки удается просочиться в сказочную историю, порой оказывается пошл и неинтересен.
Почему же так не любит сказочная братия привидения и упырей?
Во-первых, привидения воняют. Запах эктоплазмы смесь пахучей железы скунса с городской свалкой в июльский полдень. Тот, кто читает книгу, не чувствует его. Зато тот, кто вынужден жить и работать ВНУТРИ книги, вдыхает эти миазмы полной грудью (отсюда, видимо, и пошло слово «дух», означающее существо с того света).
Но самая главная причина состоит в том, что любой народный или даже заслуженный сказочный герой просто боится, что призраки своими завываниями будут отвлекать внимание читателя и зрителя от его персоны. Ведь не только дети, но и многие взрослые весьма живо интересуются потусторонним миром (или, как говорят специалисты – минус первым измерением) и его жителями.
Получается вот что: с одной стороны имеется множество привидений, вампиров и оборотней, которые хотят жить полнокровной (увы!) творческой жизнью, а с другой – работать с ними в этой области никто не желает. Безработица среди привидений – проблема очень серьезная, влекущая за собой множество других проблем, таких, как наркомания, чрезвычайно распространенная в среде упырей-подростков, высокий уровень детской преступности у оборотней и многие другие...
Потому как только кто-то садится писать книжку ужасов, нечистая сила начинает буквально ломиться к нему во все двери и окна. Самый последний задохлик-упыреныш мечтает отвоевать себе хотя бы полстранички... Привидения, истосковавшиеся по работе, нередко теряют чувство меры; в результате рассказы о потустороннем мире оказываются наводненными леденящими кровь событиями.
Так случилось и с этой книжкой.
Общее количество привидений, занятых в главных, второстепенных, эпизодических ролях, а также в массовых и батальных сценах, достигает фантастической цифры девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять штук!
Без ложной скромности скажу, что это рекорд среди произведений такого жанра. Едва только прошел слух о том, что намечается новая серия приключений охотников за привидениями, как психокинетический датчик, что висит в моей комнате, тут же стал зашкаливать.
Еще не успел я дописать первую главу., а привидения уже облепили мой любимый стол. Брызжа эктоплазмой на мой практически новый джемпер (купленный на осенней распродаже за последние деньги), они вопили, размахивали полуистлевшими конечностями, рвали у себя на груди сгнившие от времени камзолы, стараясь таким образом привлечь к себе мое внимание...
Да, абсолютное большинство этих представителей потустороннего мира вело себя просто безобразно. Благо что охотники живут недалеко от меня – в соседнем квартале, сразу за кондитерской. Набрав заветный номер телефона («десять-двенадцать» запомните, дети, этот номер, а еще лучше – запишите!), я вызвал доктора Вейтмана и его друзей.... Если бы не их помощь – эта книга так и не была бы написана.
Потому в первую очередь я хотел бы посвятить ее доблестным завоевателям минус первого измерения, первопроходцам эктоплазменных джунглей, повелителям протоновых молний – Питеру Вейтману, Игону Спенглеру, Рейману Стэнсу, Уинстону Замаяне, Джанин, и, конечно же, миляге Лизуну.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЗАМОК КЛУ
Глава 1
С тех пор, как в замке Клу поселился этот флорентиец, которого все звали мастером Леонардо, жизнь в округе приобрела совершенно иной ритм и размах.
Во-первых, теперь сюда зачастил король Франциск, который раньше в Клу и носа не казал. Кроме короля замок периодически наведывали его придворные, а также все те, кто хотел прослыть при дворе человеком просвещенным и, как выражались в то время, «взыскующим».
Во-вторых, мастер Леонардо еженедельно устраивал на поле у Козодоевой лощины какие-то взрывы, вспышки, катаклизмы и научные открытия. В результате сюда стекалась масса народа. В окрестностях Клу даже появилась небольшая ярмарка, которая работала каждую субботу. Местные крестьяне, приторговывая здесь всяким барахлом, сумели наварить благодаря мастеру Леонардо не один десяток золотых луидоров.
В-третьих, до неузнаваемости изменилась жизнь внутри самого замка...
Герцог Энрик Ламуш, владелец Клу, не так давно овдовел, и около года в замке не было слышно ни смеха, ни музыки, ни громкой речи. Дочь Ламуша, двенадцатилетняя милашка Катрин, под руководством суровой аббатиссы Бабуа готовилась к пострижению в монахини.
Но вот король прислал гонца с письмом, в котором герцога извещали о том, что Его Величество, блюдя государственные интересы Франции и заботясь о повышении ее международного авторитета, пригласил в замок Клу известного флорентийского художника, архитектора и механика Леонардо да Винчи. «Надеюсь, вы понимаете, какая честь оказана Вам, уважаемый герцог», – такими словами заканчивалось послание.
Несколько дней Ламуш рвал и метал (ему вовсе не улыбалось развлекать королевского, гостя), однако не посмел противиться королевской воле. Ведь в конце концов замок этот был подарен его двоюродному дедушке двоюродным дедушкой короля Франциска.
Гость оказался рыжеватым мужчиной лет сорока-сорока пяти, рассеянным, хромым на одну ногу, большим любителем пива и анекдотов. При этом, как утверждал сам Леонардо, он был гениальным художником, выдающимся механиком, непревзойденным архитектором и на редкость приятным собеседником.
Уже на следующий день после приезда он изобрел и установил в замке систему центрального отопления, которая должна была работать на черном артиллерийском порохе. Система проработала ровно четыре минуты, после чего несколько труб, выдолбленных из сухих еловых стволов, вышли из строя, залив кипятком гостевую залу, а насос взорвался, разрушив западную башню замка и свинарник.
Но мастер Леонардо нисколько не смутился этим. Даже напротив.
– Четыре минуты – не так уж и мало, – заявил он, обезоруживающе улыбаясь. – Мой прошлый опыт, проводимый во дворце миланского правителя, длился в два раза меньше, причем пришлось перестраивать заново не только весь дворец, но и ближайший к нему жилой квартал. Я сам выступил в качестве автора проекта застройки... Гениального проекта, надо сказать.
– Б-бесконечно рад, – признался Ламуш.
С этих пор герцог перестал выговаривать некоторые буквы (впрочем, они ему не так уж были и нужны).
Но будущее показало, что беспечный рыжебородый итальянец – гений не только в области всевозможных взрывов и стихийных бедствий. Леонардо написал совершенно удивительный портрет маленькой Катрин, где девочка, по словам пораженного Ламуша, казалась настолько живой, что герцог не раз ловил себя на мысли о том, что у него две дочери-близняшки.
Воодушевленный Ламуш заказал художнику также свой портрет на коне, в полном боевом облачении. В общей сложности несчастному герцогу пришлось провести в тяжеленных доспехах и полной неподвижности около сорока восьми часов, причем на дворе стоял конец июня, а обезумевшая от жары лошадь однажды понесла, и Ламуш упал на землю, больно стукнувшись головой... Флорентиец сделал кучу набросков и уже натянул холст для работы маслом, когда ему в голову пришла идея создания прокатного стана производительностью двести тонн листовой стали в сутки. Мастер с головой ушел в новый проект и напрочь забросил все остальные дела (следует сказать, что неоконченный портрет герцога Ламуша, представлявший собой несколько рассеянных мазков кисти по холсту, был приобретен в начале XX века одним из ближневосточных правителей за 200 млн. долларов).
Прокатный стан, как и многие другие гениальные изобретения мастера, так и остался на бумаге. Зато в процессе его разработки флорентиец наткнулся на идею четырехконфорочной плиты на природном газе, которая и была вскоре установлена на кухне Ламуша. Газ в замок Клу, по расчетам итальянца, должны были подать в 1896 году (гениальный Леонардо да Винчи ошибся всего на два года)... Впрочем, подобные мелочи он даже не считал за изобретения. Так, штучки-дрючки.
Как минимум один раз в месяц в замок приезжал молчаливый смуглый человек с черным сундучком, укрепленным на козлах кареты. В сундучке были деньги. Флорентийский правитель