О, Анжу теперь совсем не был похож на чопорного джентльмена, каким его впервые увидели в Нью-Йорке на Бангор-авеню.
Он вообще перестал быть похожим: на человека. И не только на него... Даже хищные звери, населяющие эту планету, вряд ли бы смогли признать своим это существо. Матерый полярный волк, увидев его, заскулил бы как щенок. Азиатский тигр, не знающий ни страха, ни пощады, замяукал бы по-кошачьи и спрятался под куст.
И только безобразные неназываемые твари, что обитают в глубинах океанов и для которых даже темнота глухой осенней ночи кажется ослепительной – лишь они, пожалуй, узнали бы в принце Анжу, повелителе вампиров, свое отражение и улыбнулись ему, обнажая похожие на хирургические инструменты зубы...
Охотники видели обращенное к ним: плоское синее лицо с рыбьими глазами, похожими на тусклые агаты. Огромные стрекозиные челюсти шевелились, выпуская наружу острый, как шпага, черный хобот... Тело вампира покрыла спутавшаяся бурая шерсть.
– Первый раз вижу, чтобы вампы устраивали такой цирк, – дрожащими губами произнес Рэйман, позабыв обо всем на свете, в том числе и о плане организованного отступления.
– Мы всего лишь видим принца таким, каким его видят каждый день обитатели минус первого измерения, – авторитетно прокомментировал Игон.
Но и у него внутри черный ужас нетерпеливо шевелил своими холодными скользкими щупальцами.
Больше никто ничего не сказал. Охотники, Барбинелла, Лизун, герцог Ламуш – все, кто пришел сюда бросить последний вызов повелителю вампиров, – все поняли, что их час пробил.
Надо полагать – последний час.
Анжу начал медленно подниматься над травой. Его руки прижались к бедрам, и онемевшие охотники увидели за спиной чудовища трепещущие прозрачные крылья.
– Ту-ту-ту-руа!.. Ту-ту-ту-руа!! – воздух взорвался перекрывающими друг друга звуками охотничьих рожков.
Земля, загудела под ногами. Из глубоких неизведанных недр донесся тяжелый топот тысяч ног и копыт, пронзительные крики, смех, долгий утробный рев и плач.
Это сбегались на веселую охоту подданные его светлости принца Анжу: покрытые тысячелетней плесенью призраки и болотные духи с синими факелами, восседающие на утопленниках и оборотнях; карлики-кобольды, скрывающие свои бледно-желтые лица под зонтиками, увенчанными острыми пиками; хозяева вонючих городских свалок – горбатые големы, гремящие ожерельями из пустых жестянок...
Гигантские черные крысы – полноводная черная река! – суетливо перебирали своими ножками. Время от времени кто-то из них задирал кверху морду, пытаясь по запаху определить: далеко ли залегла дичь?
Одно из высоких окон замка Анжу с треском и звоном разлетелось на миллион мелких кусочков. Из опустевшего проема показался мессир Демор, оседлавший гигантского ворона.
Он заметил косматую фигуру принца, взлетевшего на гигантских комариных крыльях над замковой оградой.
– Эй!.. – заорал ему Демор. – А вы неплохо выглядите, черт меня побери!
Огромный дог выскочил из дверей замка. На его широкую спину взгромоздилась аббатисса Бабуа. Лицо аббатиссы, и раньше не блеставшее красотой, стало похоже на червивое яблоко. Сходство усугублял шевелящийся черный язык, который Бабуа то и дело высовывала изо рта... Злой восточный ветер играл полами ее серого плаща, напоминающего раскинутые крылья летучей мыши.
– Прекрасный день для охоты! – воскликнула аббатисса.
– Прекрасный день!..
– Прекрасный день!.. – вторили ей призраки, кобольды, големы, духи и утопленники.
Принц Анжу поднялся повыше над своим замком. Он с ухмылкой (функции ухмылки теперь у него выполняло характерное пошевеливание челюстями) смотрел вниз, куда, словно грязная вода во время ливня, стекалось его непобедимое войско.
Принц видел, как вздыбливается земля, и из ее недр выползают наружу все убийцы, воры, фальшивомонетчики, конокрады, разбойники и пираты, какие только жили на этой грешной земле за все время ее существования.
– Ко мне! – взревел в полном восторге принц. – Ко мне! Королевская охота начинается!..
Анжу повернул голову в сторону и увидел невдалеке от обломков зеркальной ловушки притаившиеся в густом, ольховнике фигурки людей. Среди них он заметил зеленый фантом герцога Ламуша.
– Ламуш до сих пор не понял, – прохрипел принц, – что развалины его вшивого замка принадлежат ему лишь до тех пор, пока я жив! Даже то жалкое существование, какое он влачит теперь, прекратится с моей смертью, потому что тень Ламуша жаждет только отмщения!.. Только отмщения! Ха! Глупец! Сегодня же он станет самой элементарной частицей из всех элементарных частиц! А я... Я останусь жить и властвовать!
Принц перевел свой мертвенный рыбий взгляд на Барбинеллу.
– Эта смазливая кукла почему-то вообразила себя человеком, – прошипел принц. – Что ж, если чего-то сильно захотеть, то желание в конце концов исполнится... Говорят, что куклы не умирают. Но умирает человек. И сам сатана мне свидетель: кукла умрет, как и все остальные в этой компашке... Не сгинет, не сломается и не испортится, а именно – умрет. В настоящих муках.
И тут Анжу заметил еще одну знакомую фигуру.
– Мгм... – задумчиво пробормотал он. – Мастер Леонардо? Живой и здоровый, одетый в человеческую плоть и старинные одежды?.. Это интересно. А что за странного вида аппарат с ним рядом? Уж не на нем ли этот взбалмошный итальянец заявился в двадцать первый век?
Последнее наблюдение сообщило несколько иное направление мыслям повелителя вампов.
– Интересно, – рассуждал он, паря на своих прозрачных крыльях над замком. – Неужели это безобразное с виду устройство позволяет совершать продолжительные вояжи во времени? Мне это оказалось бы весьма кстати. Старика Люцифера кондрашка возьмет, когда он обнаружит, какой силой я обладаю!.. Да я смогу изменить историю этой планеты со дня сотворения мира и до последней ее минуты!.. Ха-ха!
Он глянул вниз и увидел мессира Демора и толстую аббатису, которые кричали что-то ему.
– Прекрасный день – улыбнулся принц хмурому небу. – Прекрасная охота.
Глава 31
Армия Анжу пополнялась все новой и новой нечистью. Не было похоже, что этот бледно-зеленый поток эктоплазмы когда-ни-будь иссякнет. Центром притяжения для всех вампов и призраков служил ольховник, вокруг которого они стягивались в плотное кольцо.
Охотники, всегда допускавшие, что их карьера когда-нибудь завершится примерно таким образом, быстро взяли себя в руки. Они сели спиной друг к другу и приготовили бластеры. Игон внимательно осмотрел ловушку и бросил ее на середину полянки.
– Скоро всем нашим узникам объявят амнистию, – невесело пошутил он, кивая на приемник-хранилище.
Спенглер украдкой глянул на Барбинеллу.
Девушка не заметила его взгляда. Она 0 тревогой следила за низким хмурым небом, где кружились в каком-то бесовском хороводе Анжу, мессир Демор и аббатисса Бабуа. Но не только они занимали мысли Барбинеллы... Уже два дня стоит пасмурная погода и подзарядить солнечные батареи в ружье никак не удавалось... Как надолго хватит еще аккумуляторов?
Лизун затосковал и повис на кривой ветке, прикидывая, скольких кобольдов он успеет прикончить перед тем, как сам канет в мрак полного развоплощения.
Герцог Ламуш, хмурый и неразговорчивый, задумчиво рисовал охранительные знаки, которые исчезали в воздухе с коротким беспомощным пшиканьем.
Мастер Леонардо, опершись спиной о корпус геликоптера, продолжал выдергивать по волоску свою бороду, но делал это уже без суетливости и раздражения. Вид у мастера был задумчивый. Наверняка в его голове рождалась новая идея.
Кобольды напали первыми.
Выставив впереди себя черные зонтики с остро отточенными штырями, эти уродливые злобные карлики выскочили из-за кустов.
Увидев охотников, они истошно завопили свой боевой клич:
– Халла! Халла!
Лизун выбрал себе самого толстого и омерзительного кобольда и на полной скорости врезался в его физиономию. Тот от неожиданности хрюкнул и свалился в траву. Подхватив его зонтик, Лизун принялся охаживать им по спинам и головам уродцев.
До опешивших кобольдов не сразу дошло, что они имеют дело лишь с небольшим призраком, своими размерами не превышающим арбуз – вот как здорово Лизуну удавалось громить врага!
Но долго это продолжаться не могло. Кобольды подняли кверху свои зонтики, не давая Лизуну проводить лихие налеты с воздуха, и двинулись дальше на охотников.
Тут вперед вышел герцог Ламуш.
Он немного подумал и нарисовал в воздухе такой тринадцатиэтажный охранительный знак, что добрый десяток кобольдов тут же на месте развоплотился. Чтобы закрепить успех, герцог быстро нарисовал еще несколько зеленых иероглифов... Подействовало. Кобольды запищали, словно на них попрыскали соляной кислотой из распылителя.
Сминая строй, кобольды убежали. Охотники не успели сделать ни одного выстрела из бластеров.
– Если так пойдет и дальше, – с мечтательным видом произнес Рэйман, – то мы так же разгоним и всех остальных.
– Это была проверка боем, – высказал компетентное, как всегда, мнение Игон. – Они просто не стали завязывать с нами серьезные отношения.
– Похоже на то, – подумав, согласился Стэнс.
Уже спустя три минуты кобольды вернулись, и не одни, а с големами. Големы размахивали жестянками и скалили крепкие желтые зубы.
– Халла! Халла! – доносился гортанный крик.
– Ну-ка, Лизун, подвинься, – попросил Питер, направляя свой бластер в гущу врагов.
Как только Лизун успел нырнуть за ближайший куст, бластер Вейтмана рассерженно рявкнул и зашипел. Из его дула вырвался сноп раскаленных добела протонов... Тут же заработали бластеры Уинстона, Рэймана и Спенглера.
Несколько кобольдов и големов сразу попали под этот перекрестный огонь. Они закружились на месте, словно покусанные пчелами, и продолжали свои танец до тех пор, пока не заработала ловушка Игона.
Она с жадностью проглотила нескольких чудовищ, даже не изменив тембра своего гудения.