тным, ваше высочество, – просто сказал лекарь. – Сердце само находит оптимальный ритм для долгой работы. Судя по тому, что сейчас оно сокращается сорок раз в минуту, жить вы будете около четырехсот лет.
– Четыреста лет?!
Принц был приятно поражен.
– Может и больше. Возможно, сердечно-сосудистая система находится только в поиске оптимума. Скорее всего, частота вашего пульса составит в конце концов не более тридцати ударов.
– И сколько это лет получится? – сглотнув подступивший к горлу комок, поинтересовался принц.
– Более восьмисот.
– Так ведь это же здорово!
– Не смею спорить... А пока что я выпишу вам рецепт против желудочных спазмов.
Мессир Демор что-то накорябал на бумажке, и, протянув ее Анжу, поднялся с кресла.
– Но что это? – послышался пораженный голос Энгельберта. Шевеля губами, он читал рецепт. – Почему кровь? И причем тут сырое мясо крыс? Вы хотите, чтобы мой желудок выпрыгнул наружу и все время бегал впереди меня?!
– Успокойтесь, ваше высочество, – невозмутимо произнес Демор. – Вы – не первый мой пациент. Я еще помню вопли Каина, когда тот не желал проглотить чудную упитанную мышь, которую я по-дружески предложил ему... Но, поверьте, природа рано или поздно возьмет свое... До свидания, ваше высочество.
Лекарь низко поклонился и вышел прочь.
Остаток этого дня принц жестоко страдал. Даже перспектива долгой восьмисотлетней жизни теперь не способна была успокоить его.
«Если все эти годы мне предстоит так мучаться, то это как раз и будет самый натуральный ад» – логически рассуждал он.
Следующим утром он заметил у своей кровати серую упитанную крысу, которая выразительно смотрела на принца, словно говоря ему: съешь меня, пожалуйста.
На спине зверька резвились крупные блохи.
Анжу неуверенно протянул руку. Крыса не убегала. Тогда принц схватил ее за хвост и пару раз ударил головой о спинку кровати. Сжимая в руках остывающий труп, он почувствовал острое желание посмотреть, какого цвета крысиное мясо...
В этот день принц пожрал почти всех грызунов, каких только обнаружил в своем замке. Аппетит, казалось, увеличивался с каждым зверьком, погребенным во вместительный желудок Анжу.
Когда он крался за бочками в винном погребе, чтобы поймать беспечную крысу, прогуливающуюся по каменному полу, принца отвлек встревоженный голос виночерпия.
– Ваше высочество, что с вами?
Несчастный старик со страхом разглядывал своего хозяина. Тот стоял на четвереньках, в зубах у него отчаянно извивался и пищал серый грызун.
– Елки-палки...
Анжу с досадой выплюнул крысу и поднялся на ноги.
– Что ты здесь делаешь, убогий старикан? – прорычал он.
– Я... Я здесь работаю, ваше высочество...
– Ты уволен.
В следующую секунду принц набросился на виночерпия, свалил его на пол и впился зубами в дряблую старческую шею. Виночерпий пару раз дернулся и затих. А Энгельберт вдруг почувствовал, как в голову ему ударил сильный, словно удар меча, хмель. Он застонал от удовольствия и спустя пять минут уснул прямо на каменном полу.
...Спустя неделю мессир Демор снова наведался в замок принца.
– Ваш организм прекрасно функционирует, – отметил он, закончив осмотр. – Надеюсь, вы в точности выполняли мои предписания?
– О да, – улыбнулся Анжу.
Его зубы, ни разу за всю жизнь не чищенные, приобрели цвет девственного альпийского снега. На месте верхних резцов явно обозначились два острых загнутых клыка.
– Прекрасно, – улыбнулся в ответ лекарь.
Его рот украшали такие же серповидные клыки...
С этих пор принц Анжу не отпускал от себя Демора ни на шаг, сделав его не только своим личным лекарем, но и главным советником. Они вместе ездили в «экспедиции», вместе грабили, убивали и жгли. Спустя два года Энгельберт заметил, что ноток денег, льющийся в его заветный сундучок, стал несколько более бурным, а пульс замедлился до двадцати восьми ударов в минуту.
Перед опустевшими глазами Анжу расстилалось бескрайнее поле деятельности, ограниченное разве что его желанием изменить этот мир, вернее – изуродовать его до неузнаваемости... А желания было – хоть отбавляй.
Глава 6
Принцу было известно о том, что король хочет увезти мастера Леонардо в Версаль. Было известно даже о том, что произойдет это сразу после празднования тринадцатилетия дочки Ламуша.
– Тринадцать – хорошее число, – усмехнулся принц.
Теперь, в результате практически бессонной ночи, проведенной после давешнего неудачного штурма Клу, принц Анжу твердо знал, чего он хочет.
Он не собирается делать еще один молодецкий налет, дабы потешить горячую кровь. Нет... Ему нужна эта девчонка, эта усыпанная каштановыми кучеряшками маленькая овечка Катрин.
Демор сказал, что спустя полстолетия рядом с принцем не останется практически ни одного знакомого человека – все, будь то друзья или недруги, отойдут в мир иной. Все, за исключением разве что самого мессира Демора.
Лекарь, конечно, человек (мгм...) полезный, однако нельзя сказать, чтобы компания подбиралась слишком веселая.
Принц так ему об этом и сказал. Мессир Демор только усмехнулся.
– Если вы сделаете с кем-нибудь то же, что сделал с вами Его Темнейшество, то получите себе еще одного товарища на ближайшие так лет триста. А если постараетесь – то и на пятьсот-семьсот.
– Как?! – удивленно воскликнул принц. – Это возможно?
– Да, – с улыбкой склонил лекарь свой конусообразный череп. – Такая вот у нас игра в салочки.
– И что же, я должен буду всучивать человеку бланки договора, уговаривать его подписать его, торговаться из-за каких-нибудь нескольких тысяч монет?..
– Не обязательно. Достаточно просто сделать небольшой надрез на вене избранного вами попутчика... Дальше, думаю, вы все и сами сообразите.
Принц твердо решил, что сделает своим попутчиком существо женского пола. Такое невинное, безобидное с виду... Энгельберта просто оторопь брала, когда он представлял себе Катрин в роли вампирши и поедательницы крыс. Это должно быть что- то с чем-то!
...Итак, ровно в одиннадцать тридцать утра того самого злосчастного дня, когда была обнаружена пропажа куклы Леонардо, спустя каких-нибудь полчаса после того, как на дороге затих стук копыт королевского экипажа, у ворот замка Клу снова раздался звук рожка принца Анжу.
– Ту-ту-ту-руа! – пропел он.
Некоторое время все обитатели замка во главе с самим герцогом Ламушем пребывали в полном замешательстве. Неужели этот мерзавец Анжу опять посмел бросить вызов твердыне Клу?
Но когда первое каменное ядро развалило крышу хлева, а второе залетело в окно гостевой залы, всякие сомнения рассеялись.
– Всем на стены! – скомандовал Ламуш, лихорадочно цепляя на себя боевые доспехи.
Солдаты герцога и вся дворовая челядь быстро заняли своим места у бойниц. Ламуш взбежал на главную башню и осмотрелся.
Глазам его предстала страшная картина.
Армия Анжу – все пять его легионов – заняла пространство до самого горизонта. Хмурое небо в нескольких местах перечеркнул жирный черный дым: – это горели деревни герцога. Над Козодоевой долиной не были видны ставшие привычными очертания серпантиновидной дороги и паровой карусели. – все было разрушено и сожжено.
Разношерстный сброд, собравшийся под знамена принца, орал и пел, притоптывая на месте.
Накануне штурма принц приказал выдать своим головорезам по ведру хмельного темного пива, чтобы страх перед стальной черепахой немного поутих. Теперь окосевшие солдаты исполняли какой-то монотонный завораживающий танец. Они двигались в одном ритме, действуя словно по мановению палочки невидимого дирижера.
Вновь играет бодрый марш
Над воженными полями!
Вновь играет бодрый марш
Все опять, опять сначала!
Вновь играет бодрый марш!
Солдаты пели под визгливые звуки волыно. Покрасневшие от напряжения волынщики (целая сотня волынщиков!) изо всех сил терзали свои инструменты. Нестройный хор, смешиваясь с собственным эхом, звучал глухо и угрожающе.
– Пусть Ламуш покажется! – заорал кто-то из солдат Анжу. – Хватит ему прятаться под столом! Его клич сразу же подхватили сотни глоток.
– Ламуша сюда!!
– Подать его!
– Эй, покажись, ты, бурдюк с кислым вином!!
Беднягу герцога от бешенства чуть кондрашка не хватила. Он готов был ринуться с башни (около семидесяти футов свободного полета) прямо в гущу врагов и косить мечом направо и налево... Раз! Ррраз!..
– Герцог!
На башне показался капрал из личной охраны Ламуша. Он тяжело дышал, его великолепный желто-голубой мундир был забрызган кровью.
– Герцог! Они разбирают свежую кладку! Мы ничего не можем поделать!
– Как это ничего не можете?! – вскипел герцог. – А стальная черепаха?
– Но никто не знает, как ей управлять!
– Тогда я вам покажу, черт меня побери!..
Ламуш, гремя доспехами, сбежал, по каменной лестнице вниз.
В это время около полусотни солдат принца, ухватившись за наспех обтесанный ствол столетнего дуба, пытались прошибить им-крепостную стену. Как раз в том месте, где чудовищная машина Винчи ненароком пробила брешь во время последнего штурма. Новая кладка еще не успела хорошо схватиться, известковый кирпич крошился, разлетался на куски.
Таранщиков прикрывали арбалетные отряды. Пока один отряд выпускал стрелы в сторону крепости, два других перезаряжали свои арбалеты. Получалось так, что огонь становился беспрерывным и люди герцога Ламуша, держащие наготове чаны с кипятком и горячей смолой, не могли даже высунуть носа наружу.
– Ничего, – усмехались они, успокаивая друг друга, – сейчас стальная черепаха выползет на поле и покажет этим засранцам, где раки зимуют...
Только черепаха все никак не выползала. Герцог Ламуш уже давно был в конюшне. Капрал, стоя навытяжку, с тревогой наблюдал, как он мечется вокруг бронированного монстра, пытаясь найти вход.