— Ну, как бы да. Подозреваю, что после манипуляций Петра Викторовича никто не остаётся прежним.
— А я?
— Ну, возможно, ты исключение. Или мне просто ещё не представилась возможность увидеть твои изменения.
Кажется, Макс хотел что-то сказать, но потом посмотрел на переминающуюся с ноги на ногу официантку и передёрнул плечами.
— Ладно, — сказал он. — Не буду больше тебя отвлекать.
Я проводила его взглядом, после чего заставила себя вернуться к работе, хотя это потребовало от меня значительных усилий. Какого чёрта, Макс, ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой? Словно это преступление — быть занятой выполнением своих обязательств перед другими людьми. Я как-то в разгар рабочего дня никогда к тебе не вламывалась с требованием немедленно объясниться на личные темы!
И вообще, какая муха тебя укусила?
В холл вышли хозяева, чтобы начать принимать съезжающихся гостей. Часть официантов стала обносить прибывших закусками и бокалами, остальные заканчивали сервировать столы в банкетном зале. От необходимости думать, как рассадить людей, хозяйка меня избавила — мне выдали уже готовую схему, от меня требовалось только заказать карточки с именами и потом правильно расставить их по столам. Пришлось ещё несколько раз сбегать на кухню и к хозяйке, решая появившиеся вопросы. Я думала, что когда банкет начнётся, сяду куда-нибудь в уголок, но хозяйка отловила меня и усадила за главный стол с собой и мужем, между моими родителями, разумеется, тоже приглашёнными — что, конечно, было очень мило с её стороны, но я предпочла бы всё-таки побыть в стороне. Мне хотелось подумать, но освободиться для этого в достаточной степени я смогла только после окончания праздника, когда уже наступила ночь, все гости разъехались, а мне ещё пришлось задержаться и покомандовать разборкой мебели. Конечно, основную уборку произведут завтра заранее нанятые уборщики, и всё же, когда я наконец села в такси, было уже за полночь.
Так что же всё-таки делать с Максом? И надо ли что-то делать? Строго говоря, он мне действительно ещё не жених, и если мы дружно объявим, что не хотим жениться — даже папа ничего тут не попишет. Вот только с должностью у него Максу тогда придётся распроститься, но он не маленький, знает, на что идёт. Но действительно ли я хочу расстаться с Максимом?
Я закусила губу, отчётливо понимая — не хочу. И дело даже не в привычке. Не в том, что Макс — кавалер хоть куда, которым можно похвастаться перед любой подругой, и не в том, что папа рано или поздно всё равно выдаст меня замуж, и уж лучше давно знакомая и понятная кандидатура, чем ещё неизвестно кто. Дело в самом Максе. Да, я в последнее время слишком часто была занята чем-то другим — попытками понять, кто я, да и просто банально выжить. Но Макс как-то всегда присутствовал в моей голове, и от одной мысли о нём на душе всегда становилось теплее. Сейчас, задумавшись о нём наконец, я поняла, что соскучилась. Что хочу провести с ним день… и ночь… и ещё много-много дней и ночей. Да, может, это не та любовь, о которой слагают стихи и поют песни, не та, от которой летают, и в животе трепещут бабочки. Но это была любовь… и если я вдруг лишусь Макса, от меня оторвут кусок меня самой. Останется кровоточащий рубец и пустота.
Вот только для того, чтобы осознать это в полной мере, понадобилось, чтобы моя железобетонная уверенность, что Макс — мой и так будет всегда, дала трещину.
А сам Макс? Чего хочет он?
Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Если Макс захочет уйти — стану ли я его останавливать, как бы больно мне ни было? И как? Преследовать его, набивать себе цену, грозить испортить жизнь? Чтобы он меня окончательно возненавидел? И вообще, стоп, подруга, не разводи панику на пустом месте. Он пока ещё никуда не уходит. Лучше вот о чём подумай — хочешь ли ты, чтобы он был с тобой не ради тебя, а ради твоего приданого? Хватит ли тебе этого?
Раньше, когда я думала, что наш брак будет обоюдной сделкой, я полагала — хватит. Но теперь… Не лучше ли и правда порвать с ним сейчас, когда это ещё можно сделать, чем увязать всё глубже, зная, что это — не то, чего ты хочешь, а того, что ты хочешь, ты никогда не получишь? А может, то, что он хочет, он вообще найдёт на стороне? А может, уже нашёл?
Я представила Макса с другой — женщиной, чьё лицо и фигура очерчивались лишь очень смутно — и едва не зарычала. Ну уж нет, дорогой. Если мы поженимся, то я, как любая жена, вправе требовать верности. Я не маленькая, я знаю, как ведутся дела, и каким образом бизнесмены договариваются и празднуют заключения сделок. Знаю, как оттягиваются деловые люди в редких отпусках, если вырываются от семьи. Но одно дело — случайное приключение, интрижка, а другое — систематические измены. Если я буду для тебя лишь домоправительницей, а истинная жена будет проживать в другом месте — можешь сразу валить на все четыре стороны!
— Приехали, — сказал таксист.
— А? — я вздрогнула, осознав, что такси и в самом деле стоит у нашего дома. — Да, спасибо.
Что-то у меня совсем ум за разум заходит. То я всерьёз начала переживать, что Макс уйдёт, то сама готова его гнать, и всё из-за чего? Из-за плодов собственного воображения.
Но поговорить с ним всё же необходимо. Расставить все точки над «и», так сказать. Выяснить, чего же хочет он, объяснить, чего хочу я, и закончить наконец с этим подвешенным состоянием, когда я ему вроде невеста, а вроде и нет…
Ой, блин! Нас же двое. И пока мы не выясним что-то наверняка, пока на нас идёт охота — какие уж тут свадьбы? Даже нормальный роман под большим вопросом. Нет, ну почему в моей жизни всё так сложно?!
Видимо, сначала надо всё-таки поговорить с Женей-второй. Выяснить, как она относится к Максу, чтобы не получилось, что мы с ним обо всё договоримся, а потом ему вдруг придётся начинать всё с начала. Или не стоит тащить в наши отношения третьего лишнего, даже если этот лишний — мой двойник? Какого чёрта я должна всё делать с оглядкой на неё? Разве мы не можем договориться между собой? В конце концов, в последние пару месяцев дело с Максом имею только я, а она всё это время даже и не почесалась, чтобы как-то с ним встретиться. Так что, видимо, не столь уж он ей и нужен. Ну и вперёд, пусть ищет себе того, кто устроит её больше, а почему я не могу остаться с Максом при любом исходе событий?
Вот только для этого нужен сущий пустячок — Макс должен знать, кого выбирает. А при попытке представить, как ввести его в курс дела, моё воображение спасовало. Хуже, наверное, было бы только объясняться с родителями. Чёрт, впору пожелать, чтобы всё как-нибудь решилось за меня, само собой.
Как говорится, бойся своих желаний. Они ведь могут и исполниться.
Глава 12
— Женька, ты гений! — объявила Женя-вторая.
— Да? — скептически переспросила я. — И в чём проявляется моя гениальность?
— Ну, ведь ты же предложила запустить поиск по фотографиям! Вот, смотри!
Она решительно отобрала у меня ай-фон, поколдовала с ним — и с видом триумфатора предъявила мне фотографию. С неё на меня смотрел Пётр Викторович Бошняк. И он был значительно моложе, чем сейчас. Я заинтересованно взяла гаджет в руки. Неужели Женьке и правда удалось нащупать ниточку, ведущую в прошлое этого загадочного субъекта?
— Кто это? — я кивнула на снимок. Бошняк на нём пребывал не в одиночестве. Какой-то человек обнимал его за плечи, улыбаясь во все тридцать два зуба. Они казались ровесниками, может, второй чуть постарше, с густыми бровями, коротким носом и длинным подбородком. И со значительно более спортивной фигурой, которую позволяли оценить лёгкая рубашка с распахнутым воротом и шорты. Сам Пётр Викторович тоже выглядел куда менее формально, чем я привыкла его видеть.
— Это, насколько я понимаю, хозяин инстаграма, в котором я нашла эту фотку. Американец Джон Пейдж, человек не бедный, насколько можно судить по другим фото. Со своим другом Стивеном Шишкоффом, — Женя иронично выделила ударный слог переделанной в иностранную фамилии.
— Ну, Стивен легко превращается в Степана, — пробормотала я.
— Ага. Но главное — он сменил страну и имя! Вот почему мы ничего не могли на него найти. Интересно, в Америке у него тоже секта?
— Может быть, — кивнула я, рассматривая фотографию. Вообще-то эту новость Женя могла бы сообщить мне и по телефону. Но она захотела личной встречи — вероятно, ей было одиноко, да и страшно просто сидеть в гостиничном номере и ждать. И потому я пошла на эту встречу, благо улизнуть из дома под благовидным предлогом осмотра вариантов съёмных квартир труда не составило.
Дом, в котором мы сейчас находились, был довольно новым — этой новостройке на окраине исполнилось лет пять. Плюсом квартиры являлось то, что она была буквально в двух шагах от моей предполагаемой работы в торговом центре. Минусом — то, что жить нам в квартире, если мы выберем её, придётся вместе с соседкой, потому что одна комната была уже занята. Можно конечно, выдать себя за близняшек, да и уменьшение квартплаты стало бы бонусом, вот только кому-то из нас тогда придётся менять имя.
Тем не менее я, просматривая объявления о сдающемся жилье в интересующем меня районе, решила не отвергать с порога никаких вариантов. Родители меня больше не удерживали, даже мама, как мне казалось, после приснопамятного праздника стала поглядывать на меня с чем-то похожим на уважение. И когда Женька позвонила и попросила о встрече, я назначила её в подъезде дома, чтобы после сразу сходить посмотреть на квартиру. Можно даже вместе.
— Нужно будет поискать на него информацию, — озабоченно пробормотала Женя, рассматривая фотографию, как головоломку, которую во что бы то ни стало надо сложить. «Спасибо, кэп», — захотелось съязвить мне, но тут она подняла голову, глянула мне через плечо — и её глаза округлились. А в следующий миг за спиной раздался очень знакомый голос:
— Здравствуй, Женя.
Я открыла рот и по-рыбьи глотнула воздух, чувствуя, как ноги прирастают к полу. Судя по шагам за спиной, Макс подходил всё ближе.