Подвернувшаяся на его пути большая буйволица была уложена им парой метких выстрелов.
– У меня будет отличный завтрак! – решил Вильмор и вырезал язык убитого животного, а затем, не заботясь о туше, вновь погнал коня по направлению к стаду, отошедшему на полмили.
По мере приближения Вильмора к какому-то перелеску слух англичанина стал различать странные звуки: словно пыхтело несколько могучих локомотивов или ревели по временам пароходные трубы.
– Какие великолепные боксеры! – вырвалось из уст Вильмора характерное восклицание при виде двух огромных самцов-бизонов, устроивших поединок на небольшой полянке. – Но это очень, очень оригинальный способ драться! – продолжал свои размышления вслух маньяк. – Они попросту стукаются лбами, явно испытывая крепость черепных коробок! Воображаю, каковы были бы результаты, если бы я попробовал таким точно образом сражаться с Сэнди Гуком!
Нет, в самом деле, странно, что мне ни разу не пришло это в голову!
Ведь это же, наконец, могло иметь и чисто научный интерес, потому что помогло бы выяснить, какая именно культурная раса обладает теперь наиболее крепким лбом: наша, английская, или американская.
Если я вернусь к Сэнди Гуку, я непременно предложу ему попробовать драться со мной лбами. И посмотрим, посмотрим, у кого скорее мозги перевернутся от столкновения!
Покуда Вильмор обдумывал свою «блестящую и оригинальную» идею организации состязаний «на крепость лбов», бой между двумя самцами-бизонами принял исключительно яростный характер.
Косматые гиганты пыряли друг друга острыми рогами, вздымались на дыбы, старались подмять друг друга, затоптать ногами, но силы были приблизительно равны, и бой грозил затянуться надолго.
Полюбовавшись этим зрелищем, щекотавшим нервы, Вильмор решил, что и ему следует принять участие в поединке, и выстрелил по ближайшему бизону. Тот свалился, словно пораженный громом. Второй бизон, услышав выстрел, огляделся вокруг налитыми кровью глазами, обнаружил присутствие всадника с дымящимся еще ружьем в руках и ринулся на Вильмора.
Эта атака была произведена с такой стремительностью, что Вильмор, отличный стрелок, не имел возможности принять меры для ограждения собственной безопасности.
Правда, он выстрелил и раз и два в летящего на него вихрем зверя, но мустанг, испуганный близостью бизона, делал отчаянные прыжки, и пули англичанина пролетели мимо, а когда бизон был уже в непосредственной близости, Вильмор оказался обезоруженным, беззащитным.
Единственное спасение представлялось в поспешном бегстве, и лорд погнал своего смертельно испуганного мустанга в сторону, искусно лавируя между кустов и стволов деревьев, затруднявших движение бизона.
Однако разъяренное животное продолжало преследование с неутомимостью и проворством, которого, казалось, было бы трудно ожидать от этого косматого великана с грузным телом.
– Что ему нужно от меня? – бормотал маньяк. – Он, кажется, думает, что я намерен стукаться лбом с ним! Экое животное!
Конь Вильмора очень скоро выбился из сил, в то время как бизон не проявлял ни малейшей усталости и все ближе и ближе подбирался к Вильмору. Наконец настал момент, когда рога бизона уже касались крупа злополучного мустанга. Видя, что бегством не спастись, Вильмор с ловкостью настоящего акробата схватился на бегу за толстую ветку дерева, стоявшего на его пути, и в мгновение ока оказался верхом на ветке.
Мустанг понесся вдаль, нагоняемый бизоном, и через секунду с жалобным ржанием взвился на дыбы: бизон нанес ему смертельный удар рогами, распоров благородному животному правый бок.
– Гм! Этот бык умеет бодаться! – резюмировал свои впечатления сидевший на суку Вильмор. – Не желал бы я подвернуться под такой удар рогами!
Покончив с мустангом, то есть обратив его тело в мешок с костями, бизон вернулся к дереву, на котором восседал благородный пэр Англии, и принялся за осаду этого дерева.
Разбежавшись, бизон с размаху всаживал крепкие рога в ствол дерева, отрывая целые пласты коры, но, разумеется, ему не удавалось сбить крепко державшегося за сук англичанина, чувствовавшего себя в сравнительной безопасности.
– Если бы я не потерял при бегстве моего карабина, – бормотал лорд, глядя на беснующееся внизу, под его ногами, животное, – я мог бы буквально расстрелять эту глупую деревянную башку. А теперь он заставляет меня изображать кукушку на ветке, что едва ли отвечает моему собственному достоинству.
Потоптавшись около дерева, бизон отошел в сторону, как будто не обращая ни малейшего внимания на лорда-кукушку. Но едва англичанин попытался пошевельнуться, бизон с ревом налетел на дерево.
– Интересно знать, что из этого может выйти? – соображал лорд. – Если подъедет Джордж Деванделль, то, конечно, он застрелит проклятого бизона первым, а вторым – меня. Или меня первым, а его вторым, что, в сущности, для меня совершенно безразлично. Если же Джордж Деванделль не появится тут, то я рискую, играя роль кукушки, просидеть на ветке до второго пришествия или, вернее, до того момента, когда от усталости и истощения свалюсь на землю. Любопытно выяснить, что у меня имеется в запасе из съестного?
Мой язык… То есть не мой, конечно, а вырезанный у буйволицы мною язык – остался в седельной сумке. Мне его не достать. На мне фланелевая рубашка. Она, кажется, в пищу не годится. По крайней мере, никогда не слышал, чтобы кто-нибудь ел фланель. Но зато я имею пару отличных сапог, которыми, при надобности, можно питаться два-три дня. Хотя, говорят, сапоги гораздо вкуснее в вареном виде, чем в сухом. Нет ли еще кожи маринованной? Надо будет навести справки…
Гм, гм! В общем, я переживаю интересное приключение, о котором можно будет после кое-что рассказать.
Еще раз или два Вильмор, когда бизон отходил от дерева-убежища, чтобы отыскать лежащую под снегом прошлогоднюю траву, пытался спуститься и добыть затоптанный в снегу карабин. Но обе эти попытки окончились неудачей, потому что бизон ни на мгновение не выпускал из виду своего врага.
Проголодавшись, Вильмор с серьезным видом стянул с себя один сапог и, отрезав охотничьим ножом кусок, принялся методически пережевывать кожу.
– Не очень вкусно! – гримасничал он. – Право, могли бы изготовлять специальные сапоги для охотников на бизонов из более съедобного материала.
Однако избавление близилось, и пришло оно со стороны, с которой никто этого не мог бы ожидать: в лесу послышался лай собак, замелькали сани. Это мчался гробовщик-канадец.
Завидев его, бизон покинул Вильмора и понесся в атаку на сани.
Гробовщик, вовремя увидевший грозившую ему опасность, моментально выхватил свои револьверы и принялся стрелять в бизона, буквально осыпая его пулями. Пробить череп бизона револьверной пулей, конечно, не так легко, но и в косматом туловище бизона немало уязвимых мест, и скоро степной гигант почувствовал неудобство от схватки с человеком, державшим в руке револьвер. Пули поранили тело бизона в нескольких местах, перешибли ему одну ногу, сбили один рог, и скоро бизон, как потерпевший поражение в бою броненосец, с ревом пустился наутек. Тем временем лорд Вильмор украдкой слез с дерева, разыскал и перезарядил свой магазинный карабин и терпеливо ожидал, что скажет ему гробовщик.
– Здравствуйте, джентльмен! – вымолвил тот, подъезжая к англичанину.
– Я не джентльмен! Я лорд! – высокомерно ответил Вильмор.
– Не знаю, с какой приправой едят это английское кушанье, – сделал глубокомысленное замечание гробовщик. – Мне никогда еще не приходилось таскать в своих санях ни единого, хотя бы самого грошового покойника, который откликался бы на такую кличку.
– Лорд – не кличка, а титул!
– Очень рад узнать! Вот, поди ж ты, на сколько ладов люди с ума сходить умеют! Но это их полное право. Я слышал, у вас денег куры не клюют. Правда это, а?
– А вам на что знать это? – насторожился лорд.
– Вот тебе на?! Да разве не приятно познакомиться с человеком, у которого куры денег не клюют?! Притом же я человек далеко не богатый… Возня с покойниками, уверяю вас, совсем ничего не стоящее дело! Советую вам, знаете, лорд, никогда не становиться гробовщиком! Плевое это дело!
– Да я и не думаю конкурировать с вами!
– То-то! Если и вздумаете конкурировать, из этого, знаете, ничего не выйдет. Мой искренний совет вам! Потом… Потом я дам вам еще один совет: если у вас в карманах есть золото, выкладывайте-ка вы его!
– Это почему? – удивился лорд.
– А очень просто! Все говорят, что вы – полоумный человек. На что полоумному деньги? Только бед наделать! А кроме того, у меня ваши деньга будут в сохранности. Но довольно болтать! Высыпай, болван, из карманов что у тебя там есть! А не то…
И гробовщик, обратившийся в грабителя больших дорог, с угрозой поднял руку, вооруженную револьвером. Но раньше, чем он выстрелил, Вильмор, быстрый как молния, взмахнул своим карабином и ударил им негодяя по лбу с такой силой, что гробовщик пулей вылетел из саней.
– У него череп столь же крепок, как у бизона! – подытожил свои впечатления маньяк, осматривая безучастное тело грабителя. – Будет шишка на лбу, и больше ничего! Право, жаль, что тут нет Сэнди Гука! Я заставил бы их стукаться лбами! Это было бы и интересно, и поучительно в научном отношении!
Тем временем ошеломленный гробовщик пришел в себя и раскрыл глаза.
– Что вы думаете делать со мной? – жалобно пробормотал он. – За что вы так жестоко поступили со мной? Ведь, право же, я питаю к вам серьезные симпатии!
– Ладно!
– Если я что говорил вам, так это же было в шутку! Право же, спросите кого угодно про Билла-гробовщика – все скажут вам, что я самый безобидный шутник в мире!
– Ладно, ладно! – гримасничал лорд. – Я тоже самый безобидный шутник в мире. Мы как нельзя более подходим один к другому. Я тоже хочу пошутить с вами. Берите этот черный ящик!
– Это не ящик, а настоящий гроб! И в нем лежит тело мистера Иеремии Смитсона, примерного гражданина, патриота и лучшего семьянина в мире. Наложенный платеж в сумме пятисот долларов.