Кай шумно втянула носом воздух. Рен вроде бы всегда разговаривал с Доем сдержанно.
– Что ты там вякнул? – яростно процедил Дой.
Рен все так же смотрел на ногу Кай, которую она продела в стремя. Дой толкнул Рена плечом, и тот оступился, но взгляда не поднял.
К ним подскочил Гото и остановил Доя, положив ему руку на плечо.
– Чем быстрее туда доберемся, тем быстрее нам заплатят! – сказал он. – Стоит ей надеть свой плащ – Такаги на остальное и не посмотрит даже.
Дой уставился на Рена, а потом заворчал и отвернулся, подойдя к своему коню. Кай облегченно выдохнула.
Они пересекли мелкую речушку и снова перешли на галоп, проносясь мимо ярких зеленых холмов. Кай натыкалась на тучки мошек, которые попадали ей в нос и застревали в волосах. Вот и прихорошилась. Как там говорил Рен? Пятки вниз, бедра двигаются в такт движениям лошади. Сегодня сосредоточиться на езде было сложнее, потому что Рен с ней не разговаривал. Не указывал на ослабшие поводья, не ругал за то, что она соскользнула на крупе слишком далеко. Благодаря этой тяжелой тишине Кай вдруг поняла, как ей повезло: она росла в семье, теплой, громкой, смешной. И лучше всего было то, что рядом находилась сестра. Кай никогда не оставалась одна. Когда Киши исчезла за деревом гинкго с сыном деревенского старосты, Кай казалось, что она чувствовала себя одинокой, но то чувство было несравнимо с тем, что снедало ее сейчас.
Когда они подбирались к узкому или неровному участку дороги, лошади замедляли шаг, и тогда Кай пыталась придумать, что скажет воеводе Такаги. Как убедит его не только купить ее, но и отпустить. Она не могла найти правильных слов – лишь представляла рыжеволосого великана с рогами и клыками.
Они перебрались через второй зубец реки, и мошкара исчезла, сменившись роем пчел, жужжащих меж гибких фиолетовых цветов. Кай не хотела нервировать Ношу и представила, что пчелы – это стайки рыб. Они двигались так же, в унисон, и к тому же отвлекались на цветы, а значит, не представляли опасности. Тем не менее Кай все равно вздохнула с облегчением, когда они миновали последнюю часть Трехзубцовой реки и оставили Бесконечную Долину Вечных Недугов позади. В Долине Ветреных Сосен земля стала более каменистой и пустой. Радовало, что движутся они в нужном ей направлении – к Небесной горе, а не от нее. Они забрались на холм, проехав мимо плоских белых камней и хвойных деревьев, согнутых под разными углами. Когда лошади добрались до поворота, Кай увидела вдали крепость: россыпь коричневых крыш, окруженных стеной. Место это казалось суровым, будто там не было места прощению. Грудь Кай сдавило. Ноша фыркнула и тряхнула гривой.
– Мы на месте? – спросила Кай, забыв, что Рен с ней не разговаривает.
Рен кивнул:
– На месте.
Она потянула поводья, не подумав, и Ноша остановилась. Рен оглянулся и тоже остановился. Кай хотелось задержаться в этом единственно безопасном для нее моменте – верхом на Ноше, когда слева от нее остается Рен.
– Ты встречал воеводу Такаги? Он хуже Доя?
– Я бывал только в его конюшне, – ответил Рен. – О лошадях он заботится хорошо – я такого никогда не видел. Будь ты лошадью, тебе не о чем было бы волноваться.
– Вот уж успокоил, – фыркнула Кай.
К горлу подкатила тошнота, и девушка прикрыла рот – не хватало еще облить рвотой лошадь! Но было слишком поздно. Рен спрыгнул с Обузы и стащил Кай на землю, придерживая ей волосы, пока ее рвало пустотой.
– Что такое? – закричал Дой, замерев на следующем повороте. – А ну залезай обратно на лошадь!
– Всё в порядке! – заорал в ответ Рен. – Мы сейчас!
Кай не хотела создавать Рену проблем и тут же выпрямилась. Голова кружилась – будто пчелы забрались ей в уши и залетели прямо в мозг. В итоге Рен не повел ее к Ноше – он подсадил ее на Обузу и запрыгнул следом, устроившись позади. Когда они выехали на широкую дорогу, ведущую к крепости, Кай откинулась назад и прижалась к груди Рена. Ей стоило бы храбриться, но она абсолютно расклеилась. Даже не могла притвориться, что ее ничего не беспокоит. Дорога пошла вверх – ров окружали растения, походившие на кровавые раззявленные рты с острыми зубами. Одно из них щелкнуло пастью и поймало бабочку. Разговору с воеводой Такаги Кай предпочла бы смерть в клыках кровожадного растения.
Гото и Дой остановились у протянувшегося надо рвом моста, который вел к деревянным воротам, укрытым соломенным навесом. В центре ворот зеленел герб клана – силуэт хвойного дерева. Гото позвал стражу.
– Чего вам? – отозвался один из стражников. – Воевода Такаги велел вас не пускать – если только вы не обладаете важной информацией.
– О, вы захотите нас впустить! – хитро проговорил Гото. – У нас с собой есть кое-что ценное и очень интересное.
Повисла долгая пауза, а потом ворота открылись. Путники пересекли пыльную полосу между наружными и внутренними стенами: справа возвышались конюшни, а слева – должно быть, бараки. Дом воеводы Такаги наверняка находился где-то по ту сторону внутренней стены. Рен слез с лошади у поста, отвечающего за подъем ворот, и приложил руку к спине Кай – та перекинула ногу и практически свалилась на землю. Колени ее подогнулись – если бы Рен не подхватил, она определенно упала бы прямо на дорогу. Он зажал под мышкой сверток с перьевым плащом и поздоровался со стариком, который забрал лошадей, – похоже, они были знакомы. Рен не спросил Доя и Гото, может ли пойти с ними. Он просто пошел вперед, и Кай была ему благодарна: только его доброта ее и поддерживала.
У ворот во внутренний двор их ждал человек с седеющими волосами, одетый в коричневые штаны и рубаху с узором из сосен. Одежда солдат у внешних ворот была темно-зеленой, и Кай решила, что это, должно быть, слуга. Они проследовали за ним до прямоугольного внутреннего двора: над мелкими воротами справа от них виднелись деревья, а за воротами сада раскинулось поместье длиною во весь двор. Построенный из темного дерева дом стоял на платформе и был поделен на три секции: главное здание в середине и два здания поменьше по бокам, соединенные двумя крытыми проходами. Постройка напомнила Кай краба с двумя клешнями. У всех трех зданий были низкие карнизы и огромные веранды, опоясывающие их кругом.
Слева раскинулось огромное поле, на котором солдаты верхом на лошадях упражнялись в стрельбе из лука. Всадники неслись по дерну, а на середине поля поворачивались и стреляли по мишеням. На доспехах у солдат и лошадей красовалась эмблема сосны – четкая и угрожающая.
В столице слуги всегда проводили Кай с семьей через боковой вход, а не через главный, которым пользовались лишь господа и дамы. Здешний слуга поступил так же: подвел их к веранде одного из зданий поменьше, а потом через крытый проход – в главное помещение. Внутри царили темнота и прохлада. Деревянные полы были начищены до блеска. В комнате для приема гостей другой слуга разложил циновки напротив ширмы с изображением ада и атакующих людей демонов. Гото и Дой преклонили колени в центре. Гото забрал у Рена свернутый перьевой плащ и положил рядом с собой.
Рен подвел Кай к циновке рядом с Гото. Она дрожала от страха и, опускаясь на свое место, чуть не упала. Рен расположился на циновке рядом с ней и уставился на ширму с демонами. Кай сдавило горло и защипало глаза. Ей хотелось свернуться в клубок прямо здесь, на полу. Хотелось сказать Дракону-повелителю и Бэндзайтен, что она сдается, что она слишком напугана, что уже устала от страха и желает лишь оказаться дома. Кай собрала все силы, чтобы не разреветься.
Полы заскрипели, и из-за ширмы вышел высокий мускулистый мужчина, рядом с которым даже отец Кай показался бы коротышкой. Воздух заполнил аромат хвои и мускуса – похоже, военное темно-зеленое одеяние было пропитано благовониями, как делали господа и дамы столицы. В руке мужчина держал книгу – он изучал ее с таким видом, словно был монахом, читающим сутры. Кай удивилась этому. Разве Такаги не воевода? Ведь учение – это для монахов и детей благородных кровей. Воины обычно не отличались образованностью. Воевода поднял взгляд, закрыл книгу и картинным движением передал ее своему дрожащему помощнику.
– Гото, что тебе нужно на этот раз?
На вид воевода Такаги был ровесником ее отца. Несмотря на крепкое телосложение, на великана он не походил. Его кустистые брови напоминали совиные, а левая рука была чуть длиннее правой. Или Кай просто так показалось? Но нет, воевода не заваливался набок и не сутулился. Его любопытные глаза поймали ее взгляд, и Кай смотрела прямо в них до тех пор, пока он не отвернулся.
– Мы принесли вам кое-что особенное, воевода. – Гото потер руки. – Несколько дней назад мы охотились и заметили над Зеркальным озером необычную птицу – вдвое больше орла и намного ярче утки-мандаринки. И мы сбили ее с неба. А потом обнаружили, что это вовсе не птица, а тэннё. И мы сразу же решили, что такая редкость должна принадлежать вам.
– Тэннё, – надменно улыбнулся воевода Такаги. – Из сказок, что читают мои дочери.
– Да, представьте наше удивление! – воскликнул Гото.
Воевода Такаги вытянул руки – любой из них он смог бы без труда проломить человеческий череп.
– И где же это небесное создание?
– Прямо перед вами. – Гото простер руку и указал на Кай, которая скорее походила на уличную попрошайку: в волосах мошкара, на лице и руках порезы от вороньих клювов, рукав куртки порван и окровавлен.
Воевода Такаги оглушительно рассмеялся.
– Эта девчонка – тэннё?
– Конечно, мы забрали ее перья, чтобы она не улетела. – Гото развязал веревку на плаще, развернул его и поднял повыше.
Воевода Такаги нахмурился, взял у него перьевой плащ и осмотрел со всех сторон. Перья сияли в приглушенном свете: синие, желтые, красные, зеленые, белые, коричневые, черные. Плащ, достойный императрицы или богини, но никак не Кай.
– Полагаю, вы знаете ей цену, – произнес воевода Такаги.
– Вы всегда отличались щедростью, – ответил Гото. – Назовите цену сами. Но знайте, что советник императора, узнав о ней, подумывал о том, что тэннё станет хорошим подарком правителю.