Вдруг Кай услышала, как где-то открылась дверь. Она выглянула из-за ширмы и увидела женщину – такую же нарядную, как те, которых она встречала в столице. Ее гладкие черные волосы, разделенные пробором, ниспадали почти до пола. Она была одета в несколько слоев длинного, свободного шелка – розового и нежно-зеленого. На ее подбородке красовалась большая запудренная родинка.
– Вы жена воеводы? – выпалила Кай, тут же покраснев. Для начала стоило поклониться!
На секунду госпожа недоуменно нахмурилась, но потом рассмеялась.
– Я? О нет. Я Нэнэ, одна из ее служанок.
Откуда ни возьмись появившаяся девочка, немногим младше Кай, протащила в дом ветвь, усеянную белыми цветками. Ее круглые розовые щеки и многослойные оранжевые одежды напомнили Кай спелый батат. Она пристроила ветвь в большую нефритовую вазу у двери.
– Я Рури, но все зовут меня Маленькой Нэнэ, а мою мать – Мамой Нэнэ! – выпалила девочка, и ее медные глаза засияли. – Совсем скоро я сравняюсь с ней в росте, и тогда им придется искать мне новое прозвище. Но к тому времени я уже наверняка буду в столице с одной из старших дочерей воеводы. Хорошо, что ты приехала именно сегодня. Если бы приехала вчера, нас бы здесь не было. Мы очень поздно вчера вернулись с женой воеводы из паломничества к Великой Святыне. Ты была там?
Кай покачала головой – у нее перехватило дыхание от такого темпа разговора. Имя Нэнэ означало «спокойствие», но в Маленькой Нэнэ ничего спокойного не было.
– Мы должны были вернуться домой три дня назад, – продолжила девчушка. – Но мастер пророчеств сказал, что дом лежит в несчастливом направлении, и нам пришлось сделать круг, чтобы избежать злых духов. По мне, так все эти несчастливые направления – та еще скука, а ты как думаешь?
– Не знаю, – отозвалась Кай. – В нашей деревне нет мастеров пророчеств.
Она с любопытством наблюдала за тем, как Мама Нэнэ укладывает ветвь в вазе так, чтобы та указывала в определенном направлении. Затем она чуть сдвинула сосуд влево. Потом сделала шаг назад, чтобы полюбоваться делом своих рук, и передвинула ветвь чуть вправо. И так еще несколько раз. Кай хотела заверить Маму Нэнэ, что все выглядит очень красиво, как ни крути, но побоялась ее оскорбить.
– Слышала, тебя похитили разбойники! – сказала Маленькая Нэнэ, когда в комнату вошли еще три женщины с наполненными водой чашами и деревянным сундуком. – Это так волнительно! Здесь ничего подобного не происходит!
Слуги были разодеты в такие же чудесные шелковые одеяния, что и Маленькая Нэнэ и ее мама. Если бы не вещи, которые они принесли, Кай бы и не приняла их за слуг. Мама Нэнэ отправилась за ними в ту часть комнаты, что предназначалась для переодевания, и начала вынимать из сундука одежду: что-то отдавала назад, а что-то размещала на вешалках. Маленькая Нэнэ подошла к ней, выхватила из рук одной служанки розовое платье с цветочным орнаментом и приложила к себе.
– Мы в провинции Босо? – спросила Кай.
Именно в этой провинции находилась Великая Святыня.
– Мы в провинции Микава, – отозвалась Маленькая Нэнэ и небрежно бросила платье на пол. – Воевода Такаги властвует еще над Оми, Босо и Дзомо. Четыре провинции. Советник называет его когтями и клыками Хейвадайской империи.
Кай кивнула. Провинция Микава находилась у Соленого моря, к югу и востоку от ее родной провинции. Разбойники хотя бы вели ее в нужном направлении.
– Может, мне показалось, – пробормотала она, – но у воеводы Такаги левая рука не длиннее правой?
Маленькая Нэнэ кивнула.
– Ага, его левая рука длиннее на семь сантиметров, и потому он прекрасный лучник. Может прострелить одной стрелой двух человек в латах.
– Рури, прекрати надоедать нашей гостье, – произнесла Мама Нэнэ и подала Кай белую блузу с широкими рукавами и фиолетовую юбку-брюки. – Давай оставим ее одну.
Мама Нэнэ и девчушка ушли, а Кай переоделась. Сначала она положила волшебные компас и чашу на столик, затем надела чистую одежду – она была такой нежной, что прежняя, грубая и грязная, показалась Кай еще грубее и еще грязнее. Когда она закончила переодеваться, вернулась Мама Нэнэ и попросила ее прилечь и положить шею на край одной из каменных чаш. Кай почувствовала, как тело ее расслабляется, – Мама Нэнэ помыла ей волосы, помассировав кожу головы. Кай лежала с закрытыми глазами и думала о том, куда делся Рен. Поймал ли его Дой? Ей хотелось верить в то, что ему удалось ускользнуть и он галопом скачет на Обузе, свободный, как ветер.
Она присела у зеркала, а обе Нэнэ расчесали ее колтуны, дергая Кай за волосы, совсем как Вороны Вечной Ночи, – она морщилась, стараясь не заплакать. Когда они закончили, Кай едва себя узнала. Обычно волосы ее выглядели дикими и растрепанными из-за океанского бриза, а теперь спокойно лежали у Кай на плечах и казались ей чуть ли не такими же мягкими, как и новая одежда. Служанки закончили с ее прической, и пришло время платья: Мама Нэнэ помогла ей один за одним надеть пять слоев розового шелка, поправляя рукава и ворот так, чтобы было видно каждый оттенок.
– А как вы понимаете, в каком порядке надевать цвета? – спросила Кай.
Она подумала, что это как-то глупо: дамы в столицах всегда сидели за ширмами и занавесками, изредка показывая кромку платья. Киши нравились эти цвета и заключенный в них смысл – по ним можно было много узнать о положении дамы в обществе. Кай же претила сама мысль о том, что ее будут судить по одежке.
– Все зависит от сезона, – ответила Мама Нэнэ, помогая ей забраться в жесткий кусок ткани с квадратными рукавами. – Но иногда мы просто выбираем цвета, которые подходят, говорят что-то о личности: присущи ли одеваемой изящество и сдержанность или же дерзость? Когда я узнаю тебя получше, цвета изменятся. Эти, пожалуй, слишком уж традиционны.
Для последнего слоя Мама Нэнэ выбрала лоскут насыщенного розового оттенка, который Маленькая Нэнэ бросила на пол. Кай чувствовала себя разодетой куклой.
– Она стала гораздо красивее, мама! – похвалила ее Маленькая Нэнэ. – Прямо как в той истории о девочке, на голове которой застрял горшок. Она тоже оказалась красивой!
– Да, она очень красивая, – произнесла Мама Нэнэ, снисходительно улыбнувшись.
– А это что? – Маленькая Нэнэ взяла со столика коралловый компас.
Кай запаниковала. Она хотела надеть его на шею до того, как обе Нэнэ примутся за ее волосы. Какая она беспечная! Да еще и в отношении такой важной вещи!
– Это подарок. – Кай протянула руку, но Маленькая Нэнэ отпрыгнула в сторону.
Она повернулась влево, затем вправо, а потом хихикнула.
– Игла указывает на твой ночной горшок! Полагаю, это пример несчастливого направления.
Кай подумала, что Маленькая Нэнэ едва ли ведет себя соответственно своему возрасту, – по крайней мере, девочки из ее деревни в эти годы казались взрослее. Там, дома, Кай бы она взбесила. Но после стольких дней, проведенных с разбойниками, она не возражала против подобных выходок.
– Гортензии в саду просто прекрасны. – Кай сменила тему в надежде, что Маленькая Нэнэ вернет ожерелье на место.
– Гортензия – мой четвертый по счету любимый цветок! – заявила она, а потом закинула компас в волшебную чашу, которая, к счастью, совсем не привлекла ее внимания. – Первый – глициния, потому что ветки ее похожи на фиолетовые слезы. Второй – вишневый цвет, потому что это счастливый и свободный цветок! А третий – луноцвет. Когда он распускается в сумерках… это так красиво!
Кай легонько улыбнулась, подошла к столику и надела компас на шею. А затем спрятала волшебную чашу в рукав – после найдет место получше! Она вдруг поняла, что ужасно устала. Ей хотелось лечь, закрыть глаза и слушать, как Маленькая Нэнэ перечисляет цветы.
– Ты очень уверенно выражаешь свое мнение, – произнесла она.
Девочка накрутила на палец локон своих темных волос и хитро улыбнулась.
– Очень важно иметь свое мнение о природе, стихах, картинах, музыке и героях легенд, – ответила она. – Когда старшая дочь воеводы Такаги переедет в столицу, именно об этом мы и будем говорить.
– Похоже, ты уже готова, – заметила Кай.
Амбиции воеводы Такаги оставались для нее загадкой. Военные представлялись ей грубыми людьми, что смотрят на господ столицы свысока и считают их слабыми, но воевода играл в их игры и стремился повысить статус своей семьи через брак.
В тот вечер Мама Нэнэ установила передвижную ширму, за которой Кай должна была обедать: тонко нарезанная рыба, маринованные овощи, орехи, дыня – все это подали на красивейших тарелках. Когда Кай заметила, что она не стоит таких хлопот, Мама Нэнэ объяснила: воевода Такаги гордится тем, что дом его управляется так же, как столичный, где члены семьи едят по отдельности.
– Считается, что есть при других людях неприлично, – закончила она.
– Но я ведь простолюдинка, – возразила Кай.
– Сейчас ты наша гостья, – произнесла Мама Нэнэ.
Спорить смысла не было, и Кай зашла за ширму. Впервые с тех пор, как она покинула Свежее море, она была зверски голодна. Маленькие порции лишь раззадорили ее аппетит. Она спрятала волшебную плошку в спальне, в случайно найденном кедровом ящике, и теперь жалела об этом. Она бы с удовольствием съела несколько чашек риса.
После еды Маленькая Нэнэ решила посоревноваться с ней: они старались удержать на пальце как можно больше камушков для игры в го. Маленькая Нэнэ с легкостью построила башню из одиннадцати, что поразило Кай, – ей едва удавалось удержать три. Ей нравилось быть чистой и сытой, находиться в таком прекрасном доме и играть в игры. Кай почти страшилась следующего утра: завтра ей придется уйти.
Когда пришло время ложиться спать, Маленькая Нэнэ прилегла рядом с Кай и принялась болтать о скучных уроках игры на кото[2] и о своей учительнице, которая постоянно сморкалась.
– В самом центре лица у нее не нос, а прямо какая-то клубника, – захихикала Маленькая Нэнэ.
– Это не ее вина, – возразила Кай. – Не стоит над ней смеяться.