– Ты меня обманула, – нахмурилась она.
– А ты повелась! – надменно улыбнулась Маленькая Нэнэ.
– Два из трех, – предложила Кай.
Маленькая Нэнэ покачала головой.
– Так мы будем играть до утра.
Кай закипела от ярости. Не стоило ей играть на компас. Но договор есть договор: она отдала подвеску Маленькой Нэнэ. Та надела ее себе на шею и запрыгала по комнате – иголка крутилась в разные стороны. Кай же растянула губы в улыбке и притворилась, что ей все равно. Но потеря компаса ее расстроила. Она больше не могла ждать.
Вечером, когда дыхание Маленькой Нэнэ выровнялось во сне, Кай свернула в комок три платья и положила их под одеяло. Если Маленькая Нэнэ или Мама Нэнэ проверят спальню, то не сразу поймут, что что-то не так. В комнате было темно: Кай задела стойку с одеждой, чуть не уронив ее. Она добралась до двери и высунула голову, чтобы проверить, одна ли она. Вокруг было тихо. Кай прямо поверх пижамы нацепила форму прислужника и шапочку, а затем выскользнула на служебный двор, мимо луж пробралась к короткой лестнице и вышла на тропу к северному крылу. Шторы еще не закрыли, и в свете ламп Кай увидела изящный носик и профиль белого лица. Кай была уверена – это жена воеводы.
– Этим браком ты опозоришь свою семью, – произнесла женщина.
– Мы можем получить могущественного союзника. Этот брак – наше тайное оружие. Вот увидишь.
Кай задумалась: знает ли Маленькая Нэнэ, за кого воевода Такаги планирует выдать свою старшую дочь. Может, она и не поедет в столицу? Кай завернула за угол и прошла мимо площадки для игры в мяч. На ведущей к веранде лестнице блестел белый мячик. Кай приготовилась ступить на тропу в сад, а потом услышала мужские голоса. Она пригнулась и прислушалась. Они доносились с веранды, выходящей в сад. Кай медленно подняла голову. В свете ламп она увидела двух мужчин в форме: они сидели на веранде с чашками саке. Вдруг открылась дверь, и из нее вышел воевода Такаги.
– Посмотрим, так ли вы хороши в кэмари[3], как в стрельбе из лука, – произнес он.
Мужчины поднялись и направились в сторону Кай. Она попятилась к лестнице и забралась под нее. Штаны ниже колен промокли. Заскрипели ступени, и Кай услышала, что мужчины начали играть в мяч. Она мысленно застонала: придется сидеть тут до тех пор, пока они не доиграют.
Выглянув из-под ступеней, она наблюдала за тем, как мужчины подбрасывают мяч высоко в воздух, не давая ему упасть на землю. Когда воевода Такаги вышел вперед и поймал мяч боковой стороной стопы, солдата рядом с ним это застало врасплох. Он споткнулся о собственные ноги и упал. Остальные засмеялись.
– Что такое? Лисицу увидел? – спросил у него другой солдат.
– Да ты бежал, как испуганная свинья, когда сегодня открыли клетку, – пробурчал упавший.
– Почему мы вообще связались с лисами?
– Бэндзайтен хочет получить жемчужину Дакини, – ответил воевода Такаги, отбив мяч грудью и позволив ему скатиться вниз, а потом снова подбросив в воздух. – И мы достанем для нее этот камень. Если она поможет мне избавиться от советника императора, то я сделаю ее верховным божеством этой страны.
С тем же успехом воевода мог запустить этот мяч прямо в грудь Кай. Позволит ли он вернуть ей Киши? Или это не входит в его планы? Мяч пролетел в сторону здания, и Кай снова спряталась. Мяч отскочил от веранды и приземлился прямо на ступени. Кай увидела сапоги воеводы Такаги. Он толкнул мяч, забросив под лестницу – наверное, потому что выпил. Кай оттолкнула его обратно, но недостаточно сильно. Тихонько выругавшись, воевода Такаги опустился на четвереньки и вытянул руку – в поисках мяча он чуть не задел коленку Кай. Наконец он нащупал его и поднялся. Кай облегченно выдохнула.
Игра продолжилась. Кай прикидывала, стоит ли подождать или попытаться сбежать в сад, но тут ступени над ней легонько скрипнули.
– Простите, что прерываю, господин, – произнес мальчишка-прислужник.
– Да, что такое? – вздохнул воевода Такаги.
– С вами хочет поговорить госпожа.
Заворчав, воевода Такаги ушел. Солдаты пожелали друг другу доброй ночи и тоже разошлись. Когда голоса их исчезли вдали, Кай выползла из-под лестницы и побежала к воротам в сад, мимо пруда и под увитой виноградом беседкой. Но когда она потянула затвор, ворота не поддались. Она попыталась открыть замок веточкой, засунув ее в замочную скважину, но ничего не вышло. Тогда Кай поднялась на нижние перекладины ворот, схватилась за верхние и подтянулась. Руки ее задрожали от натуги – опоры под ногами у нее не было, и Кай разжала пальцы.
Утерев потные ладони о рубаху, она разбежалась, подпрыгнула в воздух, схватилась за край ворот и перекинула через них правую ногу. Острый край впился в ее юбку-штаны и оцарапал кожу на ноге. Тем не менее Кай умудрилась перекинуть через ворота и левую ногу, а затем спрыгнула на землю с другой стороны.
У сарая были низкие карнизы и отделка в виде перекрестных реек. Кай проскользнула внутрь и подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Она оказалась прямо перед стойлами: лошадей удерживали лишь горизонтально установленные бамбуковые палки. Животные шуршали соломой и тихонько ржали. Входная дверь на другой стороне задрожала, там зажегся фонарь. Кай замерла – она совсем забыла про старика. Когда вперед вышла высокая тощая фигура, девушка улыбнулась. Осмотрев стойла, подняв фонарь над головой, Рен нахмурился.
Кай он не заметил – она стояла в тени. Когда Рен уже собрался уходить, она окликнула его. Он тут же обернулся и вздрогнул.
– Ты меня напугала! – пожаловался он. – Что ты тут делаешь?
Его толстые брови обеспокоенно нахмурились.
– Я не знала, что ты здесь, пока ты не подвел к воеводе его коня на соревнованиях, – выпалила она. – Я хотела тебя увидеть, но мне пришлось дождаться, когда дочка служанки уснет.
– Откуда у тебя эта форма? – спросил он.
– Воевода учит меня стрелять, – объяснила она. – Он не хочет, чтобы об этом узнали.
– Значит, ты здесь не просто прохлаждаешься, – заключил Рен. – Хочешь поздороваться с Ношей?
Кай прошла за ним чуть дальше вдоль стойл. Ноша лежала на боку в куче соломы. Рен чмокнул губами, и она поднялась. Уши ее подались вперед, и она тут же легонько толкнула Кай в грудь. Та радостно рассмеялась и обняла ее – не было радости чище!
«Она меня запомнила!» – подумала Кай.
Вот почему, даже находясь с разбойниками, Рен не растерял свою доброту – у него были лошади.
– Она по тебе соскучилась. – Рен чуть приподнял уголок рта.
– Я тоже по ней соскучилась! – Кай похлопала Ношу по шее и заглянула в ее широкие доверчивые глаза.
– У меня чай есть, если хочешь, – предложил Рен.
– Звучит заманчиво, – ответила Кай, внезапно смутившись.
Он открыл дверь в кладовую: с вешалок свисали свинцовая упряжь и уздечки. На полках стояли ведра с жесткими щетками. В углу притаилась кучка одеял – похоже, здесь Рен устроил себе кровать. Он поднял одно одеяло и расстелил его на полу. Кай опустилась на колени и принялась наблюдать за тем, как он что-то ищет за стопкой тарелок, оставленных на сундуке. Он вытащил чашку и наполнил ее чаем из маленького кувшина.
– Он холодный! – сказал он извиняющимся тоном, а потом опустился напротив Кай и протянул ей чашку.
Прошло всего несколько дней, но Рен преобразился. Благодаря чистой одежде и, должно быть, постоянному питанию он уже не выглядел таким тощим. Рен казался отдохнувшим. Расслабленным. Он все еще носил на лбу повязку, но темные волосы больше не торчали во все стороны – они стали короче и аккуратнее.
Рен задержал взгляд на грязных коленках Кай. Выглядела она неважно – и это еще не считая той дыры на штанах, заметить которую он сейчас никак не мог.
– Мне пришлось прятаться под лестницей от воеводы, и я перелезла через забор, чтобы сюда добраться, – пояснила она.
– Так, значит, ты не небесное создание.
– Не-а. Обычная девчонка.
Их взгляды встретились, и Кай тут же уставилась на отколотый край своей чашки.
– Расскажи мне, что случилось, – попросила она, чтобы хоть как-то скрыть свое смущение. – Как ты здесь оказался?
Глаза Рена наполнились изумлением, будто он сам не верит в произошедшее.
– Меня спас Дзиро, главный конюший. Я понял, что ты понравилась воеводе Такаги и что все идет совсем не по плану Гото. Тогда я решил, что пора действовать. Пора бежать от них. Так что, пока все пялились на тебя, я выскользнул со двора. Подумал, что возьму Обузу и поскачу прочь как можно быстрее. Дзиро стоял у внутренних ворот вместе с группкой солдат, и, когда я шел мимо, он сказал: «Сегодня воевода в плохом настроении, легкого прощения ждать не стоит. Твоего друга не оставят в живых». А я ответил: «Он мне не друг». И тогда Дзиро последовал за мной и сказал: «Если ищешь работу, мне не помешала бы помощь. Можешь начать прямо сейчас». И я ответил, что мне это по душе. А через минуту к посту у ворот подскочил Дой: он запрыгнул на лошадь и был таков. За ним погнались солдаты. Когда они вернулись, я спросил их о Дое. Они ответили, что у подножия горы в него попала пара стрел.
– Не могу сказать, что мне жаль, – произнесла Кай.
– Да, я тоже, – отозвался Рен.
Кай отхлебнула чай. Она никогда больше не увидит Доя – какое облегчение!
– Тебе нравится здесь работать? – спросила она.
Рен мечтательно улыбнулся.
– У меня есть крыша над головой. Меня кормят. И все, что я должен делать, – это приглядывать за лошадьми. Лучшей доли и не пожелаешь.
– Хорошо, – кивнула Кай. – Ты этого заслуживаешь.
– Ходят слухи, что ты живешь в западном крыле, словно принцесса.
Кай кивнула:
– Это очень красивая тюрьма.
Она рассказала Рену обо всем, что произошло после смерти Гото: что ее не выпускают из западного крыла, потому что тогда что-то плохое случится с Мамой Нэнэ; что они одевают ее в шелк и обращаются с ней как с госпожой; что воевода Такаги хочет сам добыть для Бэндзайтен жемчужину.