А потом из Кай вырвался вопрос, который она не успела сдержать.
– Почему воевода меня здесь держит? Для того чтобы забрать жемчужину, я ему не нужна – он может сделать все сам. Ну или думает, что может.
– Может, он надеется, что ты захочешь остаться? – протянул Рен.
Кай чуть не подавилась чаем.
– С чего бы? Зачем я ему здесь нужна?
Рен прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться.
– То есть кроме очевидной причины?
– Что за очевидная причина? – недоумевала Кай.
– Может, он хочет заиметь собственную онну-бугэйся? – предположил Рен.
Онна-бугэйся – женщина-воин. Такой была, например, императрица Дзингу, которая несколько веков назад позаимствовала у Дракона-повелителя его камни приливов и отправилась на битву с Силла в Свежем море. Кай находила такое предположение забавным.
– Я ведь ныряльщица за жемчугом. Я не умею сражаться.
Рен посмотрел на нее задумчивым взглядом.
– Но ты способная, и сильная, и храбрая. Он может тебя обучить… уже обучает. Летающая над полем боя онна-бугэйся – должно быть, потрясающее зрелище.
Кай вздрогнула, хотя холода она не чувствовала.
– Он не отпустит меня, так? – спросила она.
– Нет, не думаю, – ответил Рен.
Кай застыла на месте, пораженная. Ее накрыло тупой усталостью. Она хотела бы остаться здесь, с Реном, и уснуть под лошадиным одеялом, и проснуться утром безо всяких обязательств. Барабан отбил час Быка. Час ночи.
– Мне нужно выбраться отсюда. Может, спрятаться в повозке?
– Стража проверяет их и на выходе, – покачал головой Рен.
– Может, я смогу перелезть через стену по лестнице? – спросила Кай. – У садовника ведь наверняка она есть.
Рен снова покачал головой:
– Даже если тебе удастся найти ее, то, упав, ты переломаешь все кости. Ров не так уж и глубок.
– То есть, по-твоему, это невозможно? – рявкнула Кай. – И я должна смириться с этим!
Он закатил глаза и посмотрел на Кай так, словно она совсем глупая.
– Я думаю, что лучше всего тебе выкрасть свой плащ и улететь отсюда.
Кай вскинула руки.
– Он отдал его швеям! Я не знаю, где он!
Рен наклонился и подлил ей холодного чая.
– Уверен, он держит плащ у себя в кабинете, – произнес он.
– Предлагаешь просто заявиться туда, не обращая внимания на стражу?
Этот план был так же глуп, как… пожалуй, попытка залезть в пасть чудовищу.
Рен усмехнулся:
– К счастью для тебя, мне кое-что известно о грабежах и взломах.
У Кай в горле встал комок.
– Я не могу тебя об этом просить, – произнесла она. – Если тебя поймают, я… я этого не выдержу.
– От старых привычек избавиться трудно. – Рен пожал плечами. – Завтра я осмотрюсь – поглядим, что мне удастся узнать. Встретимся у каменного фонаря рядом с прудом после захода солнца. Приноси с собой все, что возьмешь в дорогу. Когда найдем плащ, ты сразу улетишь.
– Спасибо, Рен, – прошептала Кай.
Она понимала, что он многим рискует, но отказаться не могла. На кону стояла жизнь ее сестры.
Кай поднялась и открыла дверь.
– Кай! – позвал ее Рен.
Она обернулась – Рен стоял позади. От него пахло соломой и костром, и Кай вдруг подумала, что он стоит достаточно близко для того, чтобы поцеловать ее. В животе запорхали бабочки. Однако вместо этого Рен снял что-то с крючка на стене прямо у ее лица.
– Тебе не придется лезть через ворота, – сообщил он. – У меня есть ключ.
11
По дороге к западному крылу Кай спряталась в тени лишь раз – когда мимо прошел слуга. Она тихонько поднялась по задней лестнице, на цыпочках вошла в западное крыло и спрятала форму прислужника обратно в шкаф. Затем она вернулась в постель, не потревожив Маленькую Нэнэ. Кай закрыла глаза и тут же представила лицо Рена – мрачное, но с тенью улыбки на губах и в глазах. Она снова подумала о поцелуе и заворочалась, перевернувшись набок. С чего она вообще решила это представить? Просто потому, что Рен сделал ей комплимент? Может быть. Однажды мама отругала ее за упрямство и горячность, и потом тетя Хамако сказала: «Твое упрямство – все равно что сила духа. А горячность – все равно что храбрость». Кай поверила в это лишь теперь, когда то же самое сказал Рен.
Она прижала к губам пальцы. Похож ли поцелуй на такое касание? Как же ей хотелось поговорить об этом с Киши! А потом Кай подумала: вдруг Киши целовалась с сыном деревенского старосты и промолчала об этом? Кай попыталась вспомнить тот момент под деревом гинкго: Киши хихикала в его объятиях. Когда она застала их? Помешала ли она им? Или появилась уже после поцелуя? Стала бы Киши скрывать от нее что-нибудь настолько важное просто потому, что Кай не нравился сын деревенского старосты? Кай поклялась, что, если Бэндзайтен вернет Киши к жизни, она никогда и слова не скажет против избранника сестры, кем бы он ни был.
Проснувшись, Кай обнаружила, что Маленькая Нэнэ куда-то ушла. Она села и потянулась. Интересно, чем сейчас занят Рен? Чистит лошадей? Убирает стойла? Может, ей удастся забежать к нему по пути на стрельбище! Кай услышала, как открывается дверь, и поднялась проверить – не Маленькая ли Нэнэ решила ее навестить? Кай заглянула в комнату для переодеваний и услышала громкий шепот.
– Это несправедливо, мама! – причитала Маленькая Нэнэ. – Жена воеводы сказала, что я не поеду в столицу, если останусь сегодня тебе помогать. Сказала, что пошлет вместо меня Сёсё. А она ведь не так хороша в каллиграфии! И у нее ни о чем нет своего мнения!
Кай выглянула из-за двери и увидела спину Мамы Нэнэ: ее гладкие черные волосы лежали поверх платья с цветочным узором, словно плащ. Маленькая Нэнэ стояла лицом к спальне, но отвернулась, чтобы не видеть матери.
– Не глупи! – произнесла Мама Нэнэ. – Как ты думаешь, кто стоит за этими решениями? Воевода, конечно! Ты нужна мне здесь. Одна я не справлюсь со всеми этими приготовлениями.
– Но, мама! – всхлипнула девочка, а потом вдруг разрыдалась.
Мама Нэнэ вздохнула.
– Хорошо. Собери книги, которые ты взяла в библиотеке, и можешь идти.
Сердце Кай заколотилось. Не справится с чем? К чему они готовятся? Мама Нэнэ с дочкой прошли к передней комнате. Кай вернулась к столу – оттуда удобнее было наблюдать за дверью. Через несколько минут в нее зашла Маленькая Нэнэ с деревянным сундуком, доверху наполненным историями о лисах. От рыданий лицо ее опухло и пошло пятнами.
– Что случилось? – спросила Кай.
– Ничего. – Маленькая Нэнэ замерла у двери. – Когда у жены воеводы плохое настроение, она портит его и всем остальным.
– Я слышала, что тебя могут не отпустить в столицу, – призналась Кай.
Маленькая Нэнэ пожала плечами.
– Она считает меня ужасной. Но я больше всего знаю о поэзии, и об искусстве, и о музыке. Я должна поехать.
– Ты вовсе не ужасная! – возмутилась Кай.
Маленькая Нэнэ покраснела и отвела взгляд.
– Это все потому, что жена воеводы думает, будто мама предана ему больше, чем ей. Она думает, мы его шпионы. – Маленькая Нэнэ посмотрела во двор, смаргивая слезы, а потом вдруг сказала: – Стражи просто обязаны быть красивыми, ты так не считаешь? – Она произнесла это с напускной радостью. – То есть нам ведь приходится на них смотреть, а у дневных стражей такие серьезные лица. Мне больше нравятся ночные. Самый красивый стражник как раз работает по ночам: его поставили в эту смену, потому что остальные жаловались, что у него газы. А днем в дом могут заглянуть важные гости – нельзя так рисковать. Но мы-то отсюда ничего такого не чувствуем, потому для меня он все равно номер один.
Если бы Кай не волновалась насчет таинственных приготовлений, она бы подразнила Маленькую Нэнэ за то, что у той, судя по всему, на уме одни мальчишки. За дверью раздались шаги и голоса. Маленькая Нэнэ распахнула ее – в комнату вошла целая армия слуг с огромными деревянными сундуками. А потом девочка ушла, даже не попрощавшись.
Внутрь вбежала Мама Нэнэ и тут же начала командовать. Из сундуков достали вазы, картины, циновки и шторы. В угол у столика для игры в го поставили такую красивую деревянную лютню, что Кай было страшно даже дотронуться до нее. Испугавшись, что слуги могут затерять ее вещи, она поспешила в спальню и взяла в руки кедровый ящик, в котором хранила волшебную чашу и лисий свиток. Мама Нэнэ зашла в гардеробную и принялась вешать на стойку одежду. В руках ее показалось зеленое платье с узором из птичьих крыльев, и Кай поняла, что уже видела его прежде – у вышивальщиц, когда проходила мимо северного крыла по пути на стрельбище.
– Что происходит? – взволнованно спросила Кай.
– Мы решили освежить западное крыло, – так же натужно, как до этого Маленькая Нэнэ, ответила ее мама.
Кай подошла к вешалке с другой стороны и поймала взгляд служанки.
– Почему? Мама Нэнэ, пожалуйста. Объясните мне, что происходит.
Мама Нэнэ выдавила улыбку.
– Тебе очень повезло! – произнесла она. – Воевода решил сделать тебя частью своей семьи! Вы с Югири поженитесь – до вашей экспедиции как раз осталось три дня.
Кай словно сшибло яростной волной прибоя.
– Но я не хочу становиться женой Югири! – возразила она. – Воевода не может за меня решать.
– Ты уже не маленькая девочка, – заметила Мама Нэнэ. – И должна понимать, что живешь не в сказке, а в реальном мире. И в нем женщинам редко дают право выбора.
– Но я – ныряльщица за жемчугом. – Глаза Кай застилали слезы. – В моей семье все не так.
– Но сейчас ты далеко от дома, верно? – мягко сказала Мама Нэнэ.
Чтобы заключить брак, жених должен посещать невесту три ночи подряд. Он должен пробираться к ней под покровом тьмы и выскальзывать до рассвета, будто у них тайные свидания, но все это происходит не по-настоящему, потому что родители невесты знают об этом и оставляют в ее комнате вино и рисовые лепешки. Кай подошла к столику для го и посмотрела на гортензии, прикрыв рот руками, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Она не готова к браку. И совсем не хочет выходить замуж за Югири.