Кай трясло. Она металась туда-сюда по западному крылу. Подойдя к шторам и выглянув во двор, она заметила у лестницы двоих не слишком красивых стражников. Она могла бы поговорить с воеводой Такаги. Но стоит ли это того? Хамако посоветовала бы ей не высовываться и следовать плану: отправиться вечером к Рену и сбежать. Если она разозлит воеводу Такаги, то он приставит к ней стража. Или попросит Маму Нэнэ присматривать за ней получше. В любом случае выскользнуть из дома Кай тогда не удастся. Нет, стоит набраться терпения и сбежать сегодня ночью (до того, как к ней придет Югири), успев стащить плащ из кабинета воеводы Такаги. Кай чувствовала себя так, словно вновь оказалась в челюстях бакэ-кудзиры и течение несло ее прямо в его желудок.
Мама Нэнэ была слишком занята расстановкой вещей и потому послала к Кай двух служанок.
– По ней сразу видно – слишком часто выходила на солнце, – проворчала одна. – Во всей Хейвадайской империи не найдется столько пудры, чтобы скрыть ее загар. И только посмотри на эти мозоли!
Другая служанка с силой дернула расческой, пытаясь распутать колтуны Кай.
– И волосы сухие, словно щетка, – заключила она.
– Я об этом не просила! – рявкнула Кай. – Я предпочла бы работать и жить в крыле для слуг!
– Еще и тупая, как вол! – пробормотала первая. – Богач хочет одарить ее легкой жизнью, а она жалуется!
Кай умолкла – похоже, эти женщины будут критиковать все, что она ни скажет. К счастью, она привыкла к тому, как жители ее деревни отзывались об «этих ныряльщицах!» и «этих близнецах!». И Кай поступила так, как ее учила мама: выпрямилась и подняла голову. Прошло, кажется, несколько часов, прежде чем служанки закончили причесывать и красить ее. Мама Нэнэ передала им приготовленные одеяния, оставив слой с крыльями напоследок. От сладкого аромата жасмина у Кай засвербило в носу.
Остаток дня она провела в надежде на появление мальчишки-прислужника, хотя в глубине души знала, что сегодня ее вряд ли поведут на стрельбище. Слуга принес ей обед и поставил за передвижной ширмой. Кай едва притронулась к еде: лепешкам с хурмой, орехам, апельсиновым долькам, жаренной на гриле рыбе и маринованному редису на крошечных фарфоровых тарелочках. Она слишком нервничала, чтобы есть. В сумерках в западном крыле показалась группа служанок с банками, полными светлячков: они выпустили их над гортензиями в саду, а затем уселись на веранде, наслаждаясь видом. Мама Нэнэ отодвинула в сторону столик для игры в го и поставила на его месте очередную ширму, а за ней разместила кувшинчик с саке и плошки с мандаринами и орехами. Затем Мама Нэнэ зажгла в комнате свечи. В горле Кай пересохло – ни вздохнуть толком, ни сглотнуть.
– А Маленькая Нэнэ сегодня вернется? – спросила Кай у ее мамы, которая опустилась на колени у двери и принялась в свете ламп расставлять цветы в вазе.
– Нет, сегодняшний вечер она проводит с дочерьми воеводы, – ответила Мама Нэнэ, поглощенная своим занятием.
Сердце Кай ухнуло. Как же она доберется до Небесной горы без компаса? И как только она могла его проиграть! Как самонадеянно и как глупо!
– Но мы всегда играем с ней в лисий кулак, – прошептала Кай.
– Только не сегодня, – отозвалась Мама Нэнэ. – Сегодня не самая обычная ночь.
– А когда воевода приведет Югири? – как можно спокойнее спросила Кай, стараясь не показать своего страха.
– Через несколько часов, – ответила служанка.
– А рисовых пирогов разве не будет? – протянула Кай.
Мама Нэнэ замерла с цветком в руках и нахмурилась.
– Уверена, что рисовые пироги будут, – произнесла она. – На третью ночь.
То ли служанкам надоело наблюдать за светлячками, то ли у них появилась другая работа, но они ушли в сторону служебного двора. Сквозь щели в шторах Кай увидела, как над землями лагеря нависает почти полная луна.
– Что-то я устала, – сообщила Кай. – Прилягу ненадолго.
– Я разбужу тебя, когда он придет! – пообещала Мама Нэнэ.
Кай вышла в гардеробную – внутри нее все похолодело из-за того, что ей предстояло сделать. Кай сняла с себя все одеяния, кроме самого первого слоя, скатала их и положила под одеяло. Потом из того шкафа, где Мама Нэнэ хранила ее старую одежду, она достала синюю куртку и спрятала в ее потайной карман волшебную чашу, лисий свиток и пару ножниц. Кай погасила лампу, присела у двери гардеробной и принялась ждать, когда Мама Нэнэ отойдет в переднюю или выйдет на веранду. Она ждала и ждала, пока ее икры не заныли от постоянного сидения. Вдруг в дверь легонько постучали. Сердце Кай чуть не выпрыгнуло из груди – вдруг это Югири или воевода Такаги? К счастью, это оказалась какая-то женщина. Она поздоровалась с Мамой Нэнэ, и служанка вышла наружу. Кай выдохнула и подошла поближе, чтобы послушать, о чем они говорят.
– Госпожа имеет право злиться, – сказала незнакомка. – Воевода с ума сошел – женить Югири на простолюдинке! Он что, думает, стоит ему одеть ее в красивую одежду, как мы все забудем, кто она есть? Он отказывается от союза с северным воеводой, да еще и уменьшает шансы своих дочерей на хорошую партию! Это просто ужасно! Его словно зачаровали! Должно быть, она лисица.
– Она вовсе не лисица, – ответила Мама Нэнэ. – Я помогала ей одеваться – хвоста у нее нет. Бедная девочка всего лишь хочет отыскать свою сестру. Это не ее вина.
Больше Кай не желала это слушать. Она быстро вернулась к шкафу, схватила форму прислужника, нацепила сандалии и выскользнула из здания через задний вход. Летний воздух был теплым и влажным – Кай казалось, что она идет по воде против течения. Она спряталась за домик слуг, переоделась и накинула поверх рубахи куртку. Затем отрезала ножницами волосы и забросала их грязью и камешками. Теперь ее было не отличить от мальчишки. Она нацепила шапочку и надвинула ее на брови. Проходя мимо северного крыла, Кай услышала, как воевода Такаги ругается с женой. Она остановилась у лестницы, под которой пряталась прошлой ночью, и оставила там одежду и ножницы. Слов господ Кай не разобрала, но понадеялась, что ссориться они будут еще долго.
Кай бежала по запутанным тропинкам сада подальше от воеводы Такаги и его планов, подальше от Мамы Нэнэ с ее словами о том, что Кай уже не маленькая девочка. Она бежала так быстро, что у пруда чуть не врезалась в Рена – из-за темной одежды его было почти не видно.
– Эй! – Он схватил ее за плечи. – Кай? Это ты?
Глаза его расширились от удивления, когда он увидел ее волосы.
Кай кивнула и рвано вдохнула.
– Ты был прав!
Рен убрал руки и нахмурился.
– Прав в чем? Что случилось?
– Воевода! – Кай с трудом выдыхала слова, слишком уж все это ее поразило. – Его сын. Воевода хочет нас поженить!
Кай сделала еще несколько рваных вдохов. На лице Рена отразились удивление, шок и что-то еще, чего Кай не поняла… Что-то вроде гнева, но не совсем.
– Единственное, что с тобой сегодня случится, – это то, что мы вытащим тебя из этого дома, – выдохнул он.
Кай кивнула. Выбравшись из западного крыла и оказавшись рядом с Реном, она почувствовала себя спокойнее. Они отправились по тропе к восточному крылу – Кай попыталась подражать тихой поступи Рена.
– Насколько я понял, в восточном крыле никто не живет, так что на слуг нарваться мы не должны, – сказал Рен. – Дойдем до веранды, а потом по крытому проходу доберемся до главного здания.
– Разве его не запирают на ночь? – удивилась Кай.
– Запирают, – ответил Рен. – Но не особо надежно. Их больше беспокоят чужаки, чем те, кто находится в самом лагере.
Они прошли мимо красивых камней, похожих на крошечные горы, и подстриженных деревьев. Над стенами лагеря нависала огромная луна. Кай вдруг засомневалась. Даже если ей удастся отыскать плащ и улететь, воевода Такаги все равно придет к Небесной горе за жемчужиной. И почему все оборачивается против нее! Бэндзайтен и Дракон-повелитель наверняка смеются над ней, попивая чай. Рен остановился у края сада и уставился в темноту восточного крыла.
– Я осмотрелся здесь днем, – сказал он. – Одна из лошадей захромала, и я ходил к слуге воеводы, чтобы узнать, что с ней делать. Его кабинет находится сбоку от главного здания.
– Это ведь хорошо, так? – спросила Кай. – Подальше от стражников.
– Да. Пока ты будешь искать плащ, я присмотрю за крытым проходом, – кивнул Рен.
– Тогда вперед! – Кай постаралась отогнать сомнения.
Она нервничала, но это было приятное волнение – оно заставляло ее не терять бдительности.
– Иди за мной и не высовывайся! – сказал Рен.
Они взошли по ступеням на веранду, не поднимая голов выше перил. Когда они добрались до двери, ведущей к проходу, Рен достал из кармана тонкий кусок дерева длиной с палочку для еды. Он просунул ее между дверью и косяком, и замок открылся. Они проскользнули сквозь дверь и снова пригнулись. Отсюда Кай могла различить профиль одного из патрулирующих территорию стражников – он смотрел прямо перед собой. Интересно, это тот самый номер один из списка Маленькой Нэнэ? Рен отворил дверь главного здания и заглянул внутрь, а затем открыл панель так, чтобы они оба смогли проскользнуть в комнату.
Шторки были опущены, лунный свет проникал сюда лишь сквозь щели в них. Кай подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и разглядела целые ряды книг. На одной из подушек на полу кто-то забыл неплотно скрученный свиток – он раскинулся по комнате, словно призрачная улитка. За следующей перегородкой в центре комнаты стоял широкий барабан, а на стенах висели карты. Кай остановилась – на тугой ткани барабана красовался морской конек. Она пригляделась и поняла, что тело было расписано разными цветами. Затем Кай увидела кое-что еще: на животе морского конька был изображен большой замок, а на его спине – маленький. Внезапно она осознала, что перед ней вовсе не морской конек, а карта Хейвадайской империи, где каждая провинция выделена своим цветом. Большой замок, расположенный ближе к Соленому морю, – это, должно быть, лагерь воеводы Такаги. А маленький, ближе к Свежему, – столица. Отец Кай бы посмеялся над подобным высокомерием – если, конечно, ей удалось бы ему об этом рассказать.