Старик зачмокал губами, как лошадь, и продолжил:
– Лучше уж висеть вниз головой, чем носить в себе лисицу.
Кай содрогнулась. Ей хватило и того раза, когда ее мысли слышал Дракон-повелитель, – хотя он даже не пытался ее контролировать.
– Но вы смогли ее изгнать, – напомнила ему Кай.
Старик Басё просиял.
– О нет! Мне просто повезло. В старых сказках лисицы всегда вселяются в прекрасных молодых девушек, чтобы обманывать глупых мужчин. Правда же в том, что лисы готовы вселиться в кого угодно – мужчину или женщину, ребенка или старика. Каждое полнолуние лисица заставляла меня идти к Небесной горе – там они собирались. Однажды, когда мы танцевали в лунном свете, одна лисица решила покинуть тело мойщицы, в которую вселилась. Та легла на землю и заплакала, приговаривая: «Десять лет. Десять лет я потеряла из-за этой лисицы!» То же случилось и со мной. Прошло три года, и бесстыдница решила просто оставить меня в покое.
Кай посмотрела на Рена, который слушал Басё словно зачарованный.
– Господин Номура сказал, что вы их изгоняли, – проговорил Рен. – Как вы это делали?
Басё склонил голову к плечу и почесал висок.
– Это нелегко, – ответил он. – Какое-то время я пытался помочь тем, кого встретил на Небесной горе. Со мной путешествовал ученик. Мы ловили того, в ком сидела лисица, и связывали его. Остальные священники вечно устраивают эти представления с песнопениями, но на лисиц все это не действует. Сначала мы пытались договориться с ней. Потом – подкупить ее тофу. А если это не срабатывало, мы грозили утащить ее к водопаду. Лисицы ненавидят холодную быструю воду.
– В сказках одержимых жгут огнем и делают с ними другие ужасные вещи – всё, только бы лисица ушла, – произнесла Кай. – Вы что-нибудь такое пробовали?
– Нет. Это только ранило бы – или убило – самого одержимого, – ответил Басё. – Лисицы захватывают наши тела, но они все еще наши.
– А можно ли убить лису? Вне тела одержимого, конечно, – уточнил Рен.
Кай знала ответ на этот вопрос – не только благодаря Дракону-повелителю, но и благодаря лучникам воеводы Такаги. Но ей было интересно послушать, что скажет Басё. Ответит ли правильно?
– Да, но это нелегко, – произнес он. – Уверен, вы знаете, что лисица отращивает новый хвост каждое прожитое столетие – пока не становится белой и девятихвостой. Каждый такой хвост дарит лисице дополнительную жизнь. Для того чтобы убить девятихвостую лисицу, нужно убить ее девять раз.
Рен глянул на свой колчан. В нем лежало всего двенадцать стрел.
– Я и рад бы болтать с вами дальше, – сказал Басё, – но мне хотелось бы знать, почему вы об этом спрашиваете.
– Бэндзайтен послала меня за волшебной жемчужиной Дакини, – ответила Кай. – Я обменяю ее на душу моей сестры.
Кай поведала Басё свою историю, и в глазах его заплескалась скорбь.
– Мой милый мальчик. Это бесполезная затея.
Пальцы Кай потянулись к волосам, которых у нее больше не было.
– Я не могу не попытаться, – сказала она.
– Лучше смириться со смертью сестры, – возразил Басё. – Это тоже храбро. В каком-то смысле.
Его слова пронзили сердце Кай, словно стрела. Киши – ее близнец! Человек, которого она любила так сильно, как больше не полюбит никого! Но ей не стоило удивляться. Басё был священником, а они всегда твердят, что нужно отринуть все земные прихоти и наслаждения.
– Я не могу этого сделать, – повторила Кай. – Вот что значит быть близнецами: мы – половинки одного целого.
Басё хорошенько посмотрел на нее и вдруг смягчился.
– Чем еще я могу помочь?
– Где Дакини хранит свою жемчужину? – спросила Кай. – Она всегда при ней или лисица ее держит где-то в секретном месте?
– В жемчужинах заключена лисья магия, – ответил Басё. – Лисы вынимают их только в одном случае – если их вызовут на охоту. В ночь полнолуния любая белая девятихвостая лисица может вызвать Дакини на битву и попытаться свергнуть ее.
Кай потеряла дар речи.
– То есть Дакини – это не одно существо?
– Нет, Дакини – это титул лисьей главы, – пояснил он. – Я наблюдал такую охоту лишь однажды. Ровно в полночь участницы выходят сражаться, чтобы узнать, кто лучший лидер.
Чем больше Кай узнавала, тем меньше у нее оставалось веры в свои силы. Разрешат ли ей вызвать Дакини на охоту? Как ей сразиться с лисицей?
– Они дерутся до смерти? – спросила Кай.
Ей это не нравилось. Она не смогла бы убить лису голыми руками. Да и лук ей вряд ли позволят использовать.
– Нет, лисы довольно цивилизованы. Человечнее, скажем, военачальника, – ответил Басё. – Смерть на охоте – это всего лишь иллюзия. Но только самая могущественная, самая уверенная и самая амбициозная девятихвостая лиса бросает вызов предводительнице. Если она проиграет, то не только станет смертной, но и лишится всех своих хвостов. Знак ее унижения останется с ней до конца жизни.
Кай вдруг вспомнила про свиток. Она достала из потайного кармана бумагу, положила на пол и разгладила рисунок.
– Это охота?
Рен и священник склонились над свитком, и Басё радостно рассмеялся.
– Как чудесно! Интересно, кто смог это нарисовать? Тут показано, как Дакини и та, что бросила ей вызов, вынимают жемчужины и кладут их в центр поля. Потом звучит музыка. Судя по тому, как возбуждены остальные лисицы, действующая Дакини и претендентка на лисий трон охотятся в поле. Победитель забирает обе жемчужины.
– Мы можем украсть жемчужины, пока они играют, – сказал Рен.
Басё покачал головой:
– Зайти на поле с двумя девятихвостыми лисами? Это самоубийство! Чтобы убраться с Небесной горы живыми, вам придется победить Дакини в ее игре. Лишить ее силы. Не могу предсказать, как тогда поступят остальные лисы. Они привыкли к тому, что у них есть вожак. Не знаю, сможет ли человек контролировать их с помощью жемчужины.
Они замолчали. Вдалеке шумело море.
– Как мне убедить Дакини сыграть со мной? – спросила Кай.
– Боюсь, здесь я не помощник! – Басё грустно улыбнулся. – Но я могу кое-что дать вам. Кое-что полезное!
Старик поднялся и открыл дверку в свою крохотную комнатку. Он вышел из нее с маленьким мешочком: из него выпали четыре мячика размером с горошину.
– Это травяное средство, которое я принимал, когда занимался экзорцизмом. Оно позволяет видеть сквозь лисьи иллюзии – лишь то, что реально. Действует примерно час.
Басё убрал лекарство обратно в мешочек. Кай поблагодарила его и положила подарок в карман.
– Где нам их найти? – спросил Рен. – Как высоко на горе?
– О, они вовсе не на горе, – ответил Басё. – Их нора – под горой.
Кай недоуменно посмотрела на Рена. Она знала, что лисы живут в норах, но, как и Рен, представляла, что Дакини со своим двором собирается на вершине.
– То есть нужно искать дыру в земле, – произнес Рен. – Это займет целую вечность.
– Вход находится с северо-восточной стороны горы, – добавил Басё. – Я бы рассказал вам больше, но не хочу испортить удовольствие. Поверьте – вход этот невозможно пропустить.
Кай оставила лисий свиток Басё – в знак благодарности. Всю дорогу до дома Номура Кай была мрачнее тучи. Она всегда понимала, что украсть жемчужину – задача непосильная. Но пока она маячила где-то в будущем, Кай не задумывалась, насколько это сложно. Кай надеялась, что придумает, как все провернуть. Но время вышло. Басё рассказал ей, чего ожидать, и Кай испугалась. Она не хотела, чтобы лисицы разорвали ее. Не хотела, чтобы в нее вселялись. Не хотела, чтобы что-то из этого произошло с Реном. На этот раз на помощь не придет Дракон-повелитель или кто-то еще. Погруженная в отчаяние, Кай не заметила, что Рен повернул не к гряде, а к морю.
– Я думала, мы вернемся в дом Номура? – спросила она.
– Мы так и сделаем, – произнес Рен.
– Тогда куда мы едем?
– А ты угадай!
Рен вел ее к морю. Глаза Кай застлали слезы, она улыбнулась. Лошади ступили на песок, и путники захохотали от радости. Рен остановил Обузу, бросил лук и колчан на песок, снял куртку и обувь. Кай сделала то же самое. А потом они заехали в волны прямо на лошадях. Когда морская вода брызнула Ноше и Обузе в морды, они заржали. Следующая волна ударила Ношу в грудь и окатила Кай с головы до ног. Когда они дошли до глубокой воды, Кай ощутила, как Ноша шевелит ногами, но не касается дна.
– Они плывут! – закричала Кай Рену, и он улыбнулся. – Они умеют плавать!
Кай подняла ноги и схватилась за гриву Ноши. Это было волшебно: Кай чувствовала под собой лошадиную мощь и в то же время просто скользила по поверхности. Волны окатывали их одна за другой, поднимали и опускали, каждая больше предыдущей. Рядом с ними, то и дело ныряя за рыбой, кружили пеликаны. Время перевалило за полдень, и позднее солнце окрасило синеву океана редкими всплесками золота. Когда Ноша устала и повернула к берегу, Кай разжала руки и осталась парить на воде. Рен помахал ей – Обуза вынесла его на пляж. Кай качалась на волнах, а потом сделала глубокий вдох и нырнула – глубоко-глубоко вниз, сквозь золотые ветви водорослей, мимо красных рыбок и глупых иглобрюхов. Кай проскользнула сквозь морские заросли и увидела черепаху. Почувствовав жжение в легких, она выгнулась и всплыла на поверхность, слегка оттолкнувшись от дна. Она покачивалась в приливе, наблюдая за тем, как Обуза и Ноша катаются по песку и брыкают ногами. Рен склонился над песком и рассматривал ракушку. Кай последовала за волной и вернулась на сушу – она вышла из моря будто бы очищенной, оживленной и благодарной. Пусть Кай и не умела читать мысли Рена, но он знал, о чем думает Кай. Знал, что в свою, возможно, последнюю ночь на земле она захочет вернуться к морю.
13
Той ночью Кай не сомкнула глаз. Она лежала без сна в темной мастерской на соломенном матрасе рядом с Реном и смотрела в темный потолок. Волосы ее завились от морского бриза, кожа побелела от соли, а от одежды пахло морской водой. В лунном свете луки составляли на стене витиеватый узор. Завтра Кай сразится с девятихвостой лисицей. Когда она пыталась представить свой триумф, у нее ничего не выходило.