– Длинное путешествие, – пробормотала Кай.
Она бывала однажды у Соленого моря вместе с семьей. Они добирались туда на запряженной волом повозке и ехали долго. Кажется, целую неделю.
– Я смогу дойти туда пешком?
– Конечно, сможешь. – Богиня резко тряхнула всеми восемью руками. – Или бакэ-кудзира съел твои ноги?
– Есть и другой способ, – проговорил Дракон-повелитель. – С Плащом Тысячи Перьев идти ей не придется.
Плащ Тысячи Перьев? Звучит так, будто его носил горный отшельник.
– А что делает этот плащ? – спросила Кай.
– Дарит способность летать, – ответил Дракон-повелитель. – Он висит на высоком хвойном дереве по ту сторону Великого Раздела Четырех Отречений. Путь туда начинается на Палочном пляже, к северу от Бамбукового острова. Я отведу тебя туда.
Папа иногда говорил, что однажды грянет революция. Кай надеялась, что, если это и впрямь случится, новая власть все переименует – так, чтобы не осталось названий длиннее, чем звук, с которым с дерева падает спелый плод.
– Плащ охраняют Вороны Вечной Ночи, – предупредила ее Бэндзайтен. – Тебе придется идти мимо них.
– И как же мне это сделать? – спросила Кай.
– Ты находчивая девочка, – ответила она. – Придумаешь.
– А как мне найти Дакини, когда я доберусь до Небесной горы? В меня не вселится лисица? – разволновалась Кай.
Ей вспомнилось, как однажды лисица завладела дедом деревенского ткача корзин, заставив его бродить по улицам голышом.
– Столько вопросов не задавал даже персиковый мальчишка Момотаро, когда его послали сразиться с демонами на острове Черта, – заметила Бэндзайтен.
Кай часто утомляла всех расспросами. Зачем мести пол, если завтра он снова будет грязный? Почему деревней управляет именно мужчина? Стоит ли ограничивать себя одним моллюском, если можно с такой же легкостью захватить со дна два?
– Но ведь это всего лишь… – Кай спохватилась, и слово «сказка» не успело сорваться с ее губ, а потом добавила. – Но у Момотаро были помощники. Собака, обезьяна и фазан.
– Благородная Бэндзайтен, возможно, ты сможешь одарить девочку чем-то, что пригодится ей в этом путешествии, – произнес Дракон-повелитель. – Наверняка в твоих карманах что-нибудь да завалялось.
– Рюдзин, ты смеешь надо мной потешаться? – мягко проговорила Бэндзайтен. – Что ж, хорошо.
Бэндзайтен пошарила в своих таинственных карманах и вынула из одного серебряный лук, а из другого – колчан, полный стрел. Они подплыли к Кай и замерли прямо перед ней, на уровне груди.
Она взяла лук и посмотрела на сияющие серебром стрелы.
– А для чего он? – спросила она.
Должно же быть в нем что-то особенное. Может, этот лук никогда не промахивается?
– Для стрельбы, – ответила Бэндзайтен.
Кай не унималась:
– Я имею в виду… у него есть какие-то волшебные свойства?
– О боги, вовсе нет. Он просто стреляет, вот и всё. – Богиня почти тряслась от смеха, змеи ее тоже затряслись и тихонько зашипели.
И чего это они смеются? Это ведь божественный дар! А в нем нет ничего особенного!
– Я должна убить Дакини?
У ее отца был лук, и иногда они с Киши играли с ним: старались попасть стрелами в разложенные по камням и бревнам пустые раковины. Но Кай никогда не стреляла в живое существо.
Глаза Бэндзайтен вдруг сделались по-змеиному холодными. Кай пробрала дрожь. Может, потому богиня и выбрала облик старой женщины? Чтобы обманывать других богов, убеждая их в своей беззащитности.
– Ты сделаешь все, что придется, – сказала Бэндзайтен. – Для того, чтобы спасти сестру.
В воздухе вновь разлилась мелодия флейты. Восемь рук Бэндзайтен слились в белое чешуйчатое тело. Кудрявые серебряные волосы опали и исчезли, лицо расширилось и приплюснулось. Она показала раздвоенный черный язык и покачала головой, словно гипнотизируя добычу. А потом Бэндзайтен вместе со своей змеиной свитой проскользнула обратно во дворец, забрав с собой носилки с Киши. Кай прикусила костяшку указательного пальца, чтобы не закричать. Она очень беспокоилась о сестре и не хотела оставлять ее с Бэндзайтен, пусть та и сказала, что ее дух уже покинул тело.
Кай перекинула лук и стрелы через плечо, подплыла к спине Дракона-повелителя и схватилась за чешую. Он махнул своими могучими крыльями и поплыл меж дворцовых ворот. Кай, оглянувшись, наблюдала, как дворец все уменьшается и уменьшается, превращаясь в белую точку – словно мерцающий в глубинах темно-синего моря огонек светлячка.
«Как я найду путь к Небесной горе? Я ведь почти никогда не покидала деревню Сионома. А когда покидала, никогда не была одна».
Кай не хотела делиться сомнениями с Драконом-повелителем. Это была просто мысль, промелькнувшая у нее в голове.
– Не бойся, доблестная ныряльщица за жемчугом, – ответил ей Дракон-повелитель. – У меня тоже есть для тебя дары.
Вода вокруг стала ярко-синей – они приближались к берегу. Стаи рыб огибали Дракона-повелителя по широкой дуге, крабы торопились зарыться в песок. Он остановился у густых водорослей и повернулся к Кай. Вдруг на ее шее появилась серебряная цепочка с подвеской из розового коралла.
– Скажи этому компасу, куда хочешь отправиться, и он всегда покажет тебе верное направление, – сказал он. – Обращайся к нему: «О Странник».
Кай взяла кулон кончиками пальцев.
– О Странник, как мне попасть к Небесной горе?
Серебряная игла задрожала и начала вращаться, растворившись на циферблате. В конце концов она замедлилась, и ее острый конец указал куда-то на юго-восток. В тот же момент перед глазами Кай зависла деревянная чаша, которая поместилась бы в ее ладони.
– Эта чаша накормит тебя во время путешествия, – сказал Дракон-повелитель. – К ней обращайся: «О Великий Источник Щедрости».
– О Источник Великой Щедрости, – проговорила Кай.
– О Великий Источник Щедрости, – поправил ее дракон. – Любая щедрость велика, но не все источники таковы.
– Спасибо, Дракон-повелитель, – поблагодарила его Кай.
Да, он был щедр, но в душу Кай закрадывались сомнения. Она устала. Она была испугана. Ей хотелось поговорить с Киши – больше, чем когда-либо. Когда родители давали им какое-то задание, Кай готова была тут же погрузиться в него с головой, но Киши сначала всегда рассчитывала, как все сделать лучше. Раньше Кай часто смеялась над тем, что сестре нужен целый план, чтобы просто подниматься по утрам: первое – открыть глаза, второе – сесть, третье – опустить ноги на пол. Теперь же Кай сама нуждалась в подобном плане. Она понятия не имела, как добыть жемчужину.
– Насчет того плаща, – сказала Кай. – Все эти тысячи перьев – они от одного рода птиц? Или это тысячи перьев от разных?
Дракон-повелитель, кажется, впервые смутился.
– Не знаю, – признался он. – Я никогда его не видел.
– А что, если я приду туда, а плаща там не будет? – допытывалась Кай.
Дракон опустил свои остроконечные уши.
– Тогда тебе придется идти до Небесной горы пешком, – прорычал он. – Я – бог морей, а не земли.
– Ты был невероятно щедр и добр, – быстро проговорила Кай, вспомнив о том, что после того, как Дракон-повелитель как-то рассердился на медузу, у нее пропали все кости.
Но привести в порядок свои мысли она не могла.
– Носит ли Дакини свою жемчужину в кармане? Что, если в ее карманах тоже полно барахла, как у Бэндзайтен?
– Жемчужина есть у каждой лисицы, – ответил Дракон-повелитель. – Это источник их магии. Они носят жемчуг в своих хвостах, а жемчужина Дакини – самая большая и самая могущественная.
Кай внезапно вспомнила, что по пути в столицу видела со своего места в повозке странное свечение. Отец тогда сказал, что это лисье пламя, которое разгорелось, потому что в том месте собралось много лисиц. Теперь Кай поняла – это сияли их жемчужины.
– Если Дакини бессмертна, стрела ее не убьет, – заметила Кай.
– Каждый раз, когда стрела попадет в цель, Дакини лишится одного хвоста, – произнес Дракон-повелитель. – Когда хвост останется один, лисица станет смертной.
Кай и в дерево-то стрелой не могла попасть.
– Как мне попасть в волшебную лисицу девять раз подряд и не умереть? И все это – до того, как в меня кто-то вселится?
Дракон-повелитель вздохнул и подплыл к берегу. Накатили знакомые волны, они будто укрыли Кай.
– Смертная, ты ведь ныряльщица, – сказал он. – Прислушайся к жемчугу, и все поймешь.
Может, волшебные жемчужины и в самом деле способны указывать верный путь? Обычным это точно не по силам. Однако Кай не стала перечить богу. Голова Дракона-повелителя показалась над поверхностью, и они вышли из воды. Жабры Кай сжались, вновь появились уши. Она уже не чувствовала давления… Неужели кожа вокруг ее челюсти растянулась и теперь так и будет болтаться, как у сдувшейся рыбы фугу? Кай опустила взгляд и поняла, что на ней та одежда, которую она оставила на Бамбуковом острове: куртка цвета индиго, рубашка с широкими рукавами, пеньковая юбка-брюки и соломенные сандалии. Дракон-повелитель каким-то образом призвал ее вещи. Кай спрятала волшебную чашу в один из двух тайных карманов, которые мать вшила в их куртки, – там они держали жемчужины, когда ездили в столицу.
Кай оглядела пляж поверх неровной головы Дракона-повелителя: вынесенные волнами куски дерева, песчаные дюны, расцвеченные розовым закатом, и черная гряда, впивающаяся в темно-фиолетовое небо, словно могильная плита. Завтра она окажется по ту сторону бездны – кто знает, что там произойдет? Но завтра не умрет ее сестра, а значит, хуже, чем сегодня, не будет.
Они добрались до мокрого от волн песка, и Дракон-повелитель выгнул хвост, чтобы Кай соскользнула по нему на землю.