– А как же борода? – растерялась я.
– Какая еще борода?
– Я его за бороду держала, – чуть не плача, напомнила я.
– Хорошо хоть за бороду, – усмехнулась старая ведьма и исчезла за дверью, а я едва не задохнулась от возмущения.
– Вот что, в зарослях кто-то был. И я держала его за бороду. Если учесть, что все присутствующие бреются, выходит, в зарослях сидел чужак. Что он там делал, не знаю, но он зачем-то прятался, а Ник… – Неожиданно я нашла очень простое объяснение поведению собаки и не задумываясь выпалила: – А Ник знал этого человека, оттого и вел себя по-дурацки. Не мог же он в самом деле по команде «фас» вцепиться ему в горло. – Я перевела дыхание и лишь тут обратила внимание, какой эффект произвели мои слова: мужчины пялили глаза в пустоту, хмуря лбы, поджав губы, на их физиономиях читалась тревога. Женька, обратив на это внимание, робко кашлянула и потянула меня за руку. Я точно под гипнозом пошла за ней, но на пороге оглянулась – заключительная сцена из «Ревизора» продолжалась, а сквозь приоткрытую дверь напротив на меня взирала Олимпиада, и в глазах ее стыла самая настоящая ненависть.
– Вот осиное гнездо, прости господи, – бормотала Женька, когда мы поднимались по лестнице. – Угораздило нас вляпаться. Чую, не видать мне денежек, придется уносить отсюда ноги.
– Тут какая-то загадка, – зашептала я, лишь только мы оказались в моей комнате. – Ты глаза этой мегеры видела?
– Ну…
– Что ну? – разозлилась я. – Видела, как она на меня посмотрела? А почему? Потому что я сказала: Ник знал этого человека в зарослях.
– И что с того? – не поняла Женька.
– А то, что Олимпиада его тоже знает.
– Постой, чего-то больно мудрено…
Я принялась носиться по комнате, высказывая самые фантастические предположения.
– Тут явно какой-то заговор…
Женька слушала, чесала в затылке и вдруг изрекла:
– Ты Ромку своего любишь?
– Конечно, – опешила я. – Ромка-то здесь при чем?
– Ромка точно ни при чем. Просто я подумала…
– Да ты хоть слышишь, что я говорю? – возмутилась я.
– И слышу и вижу. Руслана, к примеру. Умный, сволочуга. Тактику сменил. «С тобой все в порядке, дорогая», – передразнила Женька. – А ты купилась.
– Я купилась? – ушам своим не веря, рявкнула я.
– Конечно. Я вот Ромке настучу, он тебе мозги-то вправит.
– Только попробуй, – запаниковала я. – И что за глупости? Что значит купилась?
– А кто ему головушку на грудь положил?
– В минуту слабости.
– Вот-вот, сначала головушку на грудь, а потом и ножки на ширину плеч.
– Какие ты гадости говоришь, – ахнула я и совершенно неожиданно заревела. Опустилась на кровать, отвернувшись от Женьки, та тут же пристроилась рядом и тяжко вздохнула:
– Я гадости не для своего удовольствия говорю, а для твоей пользы. Потому что бабья натура мне очень хорошо известна. Ты ж Ромку правда любишь, наделаешь глупостей, а схитрить сообразительности не хватит, начнешь терзаться да каяться. А у него ума самый минимум, зато темперамент ого-го, и выйдет полное дерьмо: молилась ли ты на ночь, Дездемона. А вы мне люди не чужие, и я переживаю.
– Что это ты мужа моего дураком обзываешь? – обиделась я.
– Дурак не дурак, но и не больно умный, к тому же ревнивый и на тебе вконец помешался.
– Так что ж нам теперь, уезжать? – шмыгнула я носом.
– Если чувствуешь, что Руслан тебя зацепил – сматываемся. Это, я тебе скажу, такой психолог… А человек – дрянь.
– Он мне совсем не нравится, – заверила я. – Честно. Опять же ты за мной приглядишь. Правда, Женечка? Уж очень любопытство разбирает. Что-то тут не так.
– Это точно, – кивнула подружка. – Я тебе больше скажу… – В этом месте Женька метнулась к двери и толчком распахнула ее. Очам нашим предстала Олимпиада.
– Чаю подать? – как ни в чем не бывало, осведомилась она.
– Нет, спасибо, – улыбнулась Женька. – Мы уже ложимся. – И закрыла дверь.
Мы замолчали, прислушиваясь к шагам в коридоре.
– К этой ведьме надо приглядеться, – перешла на шепот Женька. – А спать я у тебя лягу, – добавила она. – Так спокойнее будет. Ох, нечисто тут.
– Нечисто, Женя, нечисто, – согласно кивала я, торопливо раздеваясь.
Полночи мы зловещим шепотом строили предположения и уснули ближе к утру. Разбудил нас заливистый лай Ника. Женька приподняла голову, взглянула на часы и чертыхнулась.
– Который час? – сонно спросила я.
– Шести нет, чего он растявкался?
Я перевернулась на другой бок с намерением продолжить сон, ожидая, что подруга поступит так же. Вместо этого Женька поднялась и прошлепала к окну. Постояла немного и шепотом позвала меня:
– Анфиса, иди-ка сюда.
С тяжким вздохом я присоединилась к Женьке. За окном, с моей точки зрения, не было ничего интересного, так что вскакивать ни свет ни заря вовсе не стоило. Сад, крепостная стена… Я попыталась обнаружить Ника и вскоре действительно увидела его, он носился возле зарослей. Тут я увидела еще кое-что, точнее, кого: Руслан, двое охранников, Олег и даже Мстислав шли цепью вдоль берега. Поначалу я решила, что они спятили, так как выглядело это, мягко говоря, необычно, а тут еще Ник бестолково метался от одного к другому.
– А ведь они кого-то ищут, – тихо сказала Женька. Я испуганно взглянула на нее, а подружка добавила: – Дождались, когда солнышко встанет, и пошли прочесывать остров.
– Смотри, – вздрогнув, сказала я, хватая Женьку за руку, – на стене, выходящей к озеру, появилась Олимпиада, она с не меньшим, чем мы, любопытством следила за мужчинами.
– А старушка переживает, – кивнула Женька, и тут проклятая ведьма, точно почувствовав, что за ней наблюдают, повернулась к нам. Мы с Женькой отпрянули от окна, но было поздно, Олимпиада нас наверняка заметила. Когда я опять выглянула в окно, старухи на стене уже не было.
Нас с Женькой так разбирало любопытство, что ни о каком сне больше не могло быть и речи.
– Пойдем-ка в кухню, – предложила я. – Попросим у ведьмы чаю, глядишь, узнаем что-то путное.
Мы спустились вниз и в кухне неожиданно для себя обнаружили хозяина. Он сидел с чашкой кофе возле окна и выглядел мрачнее тучи, однако при нашем появлении расцвел улыбкой.
– Я всегда думал, что молодые девушки любят поваляться в постели, а вы, оказывается, жаворонки.
– Нас разбудил Ник, – защебетала Женька. – Мужчины отправились на охоту?
– Это очередная блажь Руслана, – отмахнулся хозяин. – Какая сейчас охота? Чай, кофе? Давайте я за вами поухаживаю.
– Спасибо, а где Олимпиада Назаровна?
– По делам хлопочет. Я, признаться, бессовестно эксплуатирую ее привязанность. Не знаю, что бы я без нее делал.
Мы выпили кофе. Старая ведьма так и не появилась.
– Лев Николаевич, – сказала Женька, – если уж мы поднялись так рано, может, не будем терять времени и приступим к работе?
– Похвальное рвение, – мягко улыбнулся он. – Что ж, я ничего против не имею.
– Простите, а можно мне поприсутствовать? – робко спросила я, надеясь, что на вопрос, заданный ангельским голоском, ответ может быть только положительным.
– Разумеется. – Лев Николаевич взял меня за руку и приложился к ней губами, глядя на меня с повышенной любезностью. – Боюсь, правда, что мои рассказы покажутся вам скучными.
– Вы такой интересный человек, – запела я. – Уверена, ваши рассказы произведут впечатление не только на меня.
– При условии, что Женечка с ее талантом и вкусом придаст им необходимую литературную форму. – Женечка раздвинула рот до ушей. В общем, вели мы себя как персонажи известной басни.
Получив милостивое разрешение остаться, я пристроилась в кресле возле окна, Женька сбегала в свою комнату и вернулась с диктофоном, а Лев Николаевич приступил к изложению. Вскоре меня постигло разочарование. Я-то надеялась узнать что-нибудь о старой ведьме, которая, наконец вернувшись, оставила дверь в кухню приоткрытой и явно подслушивала, но Лев Николаевич, рассказывая об истории своего рода, углубился основательно и сейчас подходил то ли к деду, то ли к прадеду. Рассказ оказался довольно занимательным, но сейчас меня интересовала совсем другая история, оттого я мысленно подгоняла Льва Николаевича, надеясь, что он вскоре родится и среди персонажей объявится его дражайшая няня. Однако через час я начала подозревать, что мы и через неделю не приблизимся к этому торжественному моменту.
Прошло часа полтора, когда хлопнула дверь черного хода, и вскоре в малой гостиной возник Руслан. Я сидела у окна, Женька в сторонке возле кофейного столика, а Лев Николаевич в кресле прямо напротив двери, оттого Руслан в первое мгновение нас не заметил и сказал хмуро:
– Все прочесали, чисто. – Тут взгляд его задержался на Женьке, он усмехнулся и добавил: – Охота была неудачной.
– Не сезон, – пожал плечами Лев Николаевич.
Руслан удалился, а он продолжил рассказ, но чувствовалось, что к работе наш хозяин охладел и вскоре предложил сделать перерыв, как видно, ему не терпелось побеседовать с Русланом. Тот в компании охраны и Олега пил кофе на кухне, Олимпиада заметно успокоилась и плотно закрыла дверь в гостиную.
Мы с Женькой вышли в сад, где и столкнулись нос к носу с Мстиславом. Он шарахнулся от нас в сторону, затем, точно опомнившись, заговорил о погоде, глаза его испуганно бегали, и по всему было видно, что человек страдает.
– Как прошла охота? – весело поинтересовалась Женька. Простой, казалось бы, вопрос поставил нашего собеседника в тупик.
– Охота? – переспросил он и вдруг побледнел: – Какая охота?
– Но вы ведь с утра на охоту ходили? – состряпав удивленную физиономию, заявила подружка.
– Ах да… знаете, я не любитель всех этих диких развлечений. Отправился вместе со всеми для прогулки, свежий воздух и все такое…
– Жаль, что мы не знали о ваших планах, – продолжала мучить его Женька, – а то бы с удовольствием составили вам компанию. – Мстислав пробормотал что-то невнятное, и мы наконец расстались. – Что скажешь? – спросила подружка.