– Дело представляется мне совершенно ясным, – увлеченно начала я. – Кто-то звонит Мстиславу, возможно, с угрозами. В тот же день я нахожу лодку, спрятанную в кустах, а затем мы с тобой сталкиваемся с таинственным типом в зарослях.
– Ты сталкиваешься, – перебила Женька. – Давай придерживаться истины. Я никого не видела.
– Зато я держала его за бороду, на что бы ты ни намекала. Отсюда вывод: человек, угрожавший Мстиславу, тайно прибыл на остров, и именно его, с трудом дождавшись рассвета, начали сегодня искать.
– Оно как будто бы так, да кое-что не складывается.
– Что не складывается? – нахмурилась я, лично для меня все было ясно, хоть сейчас садись и пиши детектив.
– Мстислав не хочет, чтоб о звонке узнал кто-то из его приятелей, оттого и побежал на лесную полянку, чтоб случайно не подслушали его разговор.
– Конечно, – кивнула я.
– Так если Мстислав о телефонном звонке промолчал, чего ж они тогда все испугались?
Я сидела на скамейке, хмуро глядя на Женьку, а она вздохнула:
– Сдается мне, наш Лев Николаевич не просто так выстроил замок на отдаленном острове. Чего-то дядя боится, точнее кого-то. Оттого и шарили по всему острову, лишь только услышали о лодке.
– Вот-вот, – подхватила я и тут же слабо ойкнула: – Это что ж получается? Человек, которого они боятся, шантажирует Мстислава, оттого он с утра сам не свой.
– Точно, – кивнула Женька. – Я же сразу сообразила: что-то тут затевается.
– Что затевается? – прошептала я.
– Не знаю, но ужас как мне интересно.
– Постой, – нахмурилась я. – А с какого бока тут Олимпиада? Ты же помнишь, как она вчера перепугалась, услышав о бородатом, меня дурочкой выставила, вроде бы мне все пригрезилось, а сегодня на стене торчала. Ведь неспроста.
– Олимпиадой следует непременно заняться. Хотя она Левина нянька и по идее должна любить его, как родное чадо. В этом случае ожидать от нее предательства как-то даже неприлично.
– А вдруг тут какая-то тайна? И человек, угрожающий Льву, ей не чужой?
– Классная версия, – порадовалась подружка. – Надо покопаться в истории семейства.
– В истории мы, возможно, и покопаемся, – вздохнула я, – но было бы здорово узнать, чего это Левушка так боится. Или кого.
– Богатый человек со связями, врагов у него полно.
– И от них богатый и со связями прячется на острове?
– А что твой Ромка про него рассказывал?
– Ничего. Сказал только, что Лев Николаевич темная лошадка, и советовал держаться от него подальше.
– Так, может, позвонишь мужу…
– Ага, он решит, что мы опять расследование затеяли, и явится сюда на следующий день.
От этой перспективы Женька поежилась:
– Да, только Ромки твоего здесь и не хватало. Что ж, будем рассчитывать на свои силы.
Я согласно кивнула, ожидая, что подружка предложит план следственно-розыскных мероприятий, но у нее, как и у меня, с планами оказалось не густо.
– С наших подопечных глаз не спускаем и вообще будь повнимательней, – заявила она, а я кисло улыбнулась:
– Ладно.
Завтракали мы с Женькой в одиночестве, так как мужчины после «охоты» от кофе плавно перешли к приему пищи. Олимпиада, гремевшая кастрюлями на кухне, успокоилась и даже подобрела. Во всяком случае, на мое «спасибо за такой вкусный завтрак» сделала слабую попытку улыбнуться. Когда мы выходили из столовой, я заметила Любу. С полотенцами в руках она шла по коридору. Подмигнув Женьке, я направилась следом и вскоре обнаружила ее в одной из комнат. Дверь в нее была открыта, и, заглянув в нее, я сказала:
– Доброе утро.
– Здравствуйте, – поспешно ответила женщина, испуганно глядя на меня.
– Какая чудесная комната, – разулыбалась я, нагло вторгаясь на чужую территорию. – И вид из окна прекрасный. – Я осмотрелась и увидела букетик цветов в вазочке возле постели. – Комната занята? – невинно осведомилась я.
– Да… Русланом Аркадьевичем. – При этих словах женщина взглянула на букетик и густо покраснела. Выходит, Женька права: налицо большая любовь, мерзавец вскружил бедняжке голову, а потом потерял к ней всякий интерес.
– Чудесные у вас места, – не обращая внимания на томление Любы, которой не терпелось избавиться от моего общества, заговорила я. – Деревня так живописно расположена. Лев Николаевич говорил, ваш дом возле самого озера?
– Да, – кивнула Люба.
– А не страшно вам через лес ходить?
Вопрос неожиданно вызвал у нее замешательство.
– А я лесом и не хожу никогда. По берегу мне ближе.
– Там тропинка узкая, а берег крутой, в темноте опасно.
– Я заканчиваю в шесть, еще светло, да и привыкла, могу с закрытыми глазами идти.
– А вчера вы по темноте возвращались?
Женщина испуганно замерла, потом кивнула:
– Да.
– Это вас Олимпиада Назаровна научила так отвечать? – добавила я суровости в голос.
– С какой стати? – рассердилась женщина. – Я вчера задержалась.
– Вы лжете, – спокойно возразила я. – Я видела, как вы домой возвращались, было еще светло.
Трюк удался, Люба бросилась к двери, закрыла ее и, привалившись к ней спиной, зашептала:
– Олимпиада Назаровна велела, если спросит кто, сказать, что вчера допоздна задержалась, а на самом деле я ушла как обычно, в шесть. Вы уж меня не выдавайте.
– А вас кто-нибудь об этом спрашивал?
– Нет, – покачала она головой.
– Странно, что Олимпиаде Назаровне понадобилось заставлять вас лгать. Она не объяснила, зачем ей это нужно?
– Нет. И я не спрашивала. У нее не спросишь.
– А что она вообще за человек? – нахмурилась я.
– Строгая. Ее здесь все боятся.
– Все? – не поняла я. – Вы имеете в виду Льва Николаевича?
– Нет, – растерялась Люба. – Он ей все равно что сын. А вот наши местные…
– Постойте, – не поняла я. – Разве Олимпиада Назаровна с кем-то из местных общается? Я думала, Лев Николаевич живет здесь недавно.
– Да что вы, – махнула рукой Люба. – Он, можно сказать, наш, местный. Этот дом год назад построил, а раньше здесь старый дом стоял, после пожара его снесли… И отец Льва Николаевича здесь жил, и дед.
– Олимпиада Назаровна тоже из местных?
– Она из лагерных, – перешла на шепот Люба. – Может, вы слыхали, у нас повсюду лагеря были. А отец Льва Николаевича как раз здесь всем и командовал, в больших начальниках ходил.
– Очень интересно, – пробормотала я. – Послушайте, Люба, а нет ли в деревне у кого-нибудь лодки с надписью «Фаина» на борту?
– У наших точно нет. Может, кто-то с большой земли или с соседних островов порыбачить решил. Хотя у нас чужаки редкость… Вы ей не скажете? – помолчав, спросила она.
– Олимпиаде? Нет, конечно.
Люба отошла от двери, я выглянула в коридор и мысленно чертыхнулась, обнаружив в трех метрах от двери Олимпиаду. Не иначе как старая ведьма следит за мной.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила она.
– Просто немного хотелось поболтать с Любой, – выдала я беззаботную улыбку. – Жизнь островитян так романтична.
Олимпиада одарила меня тяжелым взглядом, а я бросилась искать Женьку.
Она прогуливалась по саду в компании Льва Николаевича.
– Анфиса, мы сейчас отправляемся в город, – сообщила она. – Лев Николаевич так любезен, катер в нашем полном распоряжении.
– Отлично, – кивнула я, хотя в настоящий момент мне было не до катера.
– Вы едете в город? – неожиданно появляясь из-за кустов, спросил Мстислав, старавшийся выглядеть беззаботным. – В такую погоду неплохо совершить прогулку. – Мне показалось или они со Львом Николаевичем в самом деле заговорщицки переглянулись? – Вы не против, если я составлю вам компанию? – спросил Мстислав, и мы с Женькой горячо заверили, что будем просто счастливы.
Через пятнадцать минут мы уже шли к пристани. Мне не терпелось выложить Женьке новости, но Мстислав не отходил от нас ни на шаг. Мало того, он и на катере пристроился рядом с нами и всю дорогу трещал, как сорока, распинаясь о местных красотах. В общем, в моей голове в конце концов созрела идея, что Мстислав приставлен к нам хитроумным Львом Николаевичем. Тут я вспомнила разговор между ним и Русланом, когда тот прозрачно намекнул, что мы явились сюда не просто так. Выходило, нас в самом деле в чем-то подозревают, только вот в чем?
Над этим я и ломала голову, время от времени выразительно поглядывая на Женьку. Она с увлечением слушала болтовню Мстислава до тех самых пор, пока катер не пристал к берегу. Здесь ему ненадолго пришлось заткнуться, но радость моя по этому поводу оказалась преждевременной, с Женькой я тоже не успела перемолвиться словом.
Договорившись с нашим капитаном, что вернемся часа через два, мы отправились по магазинам, и Мстислав, разумеется, с нами. Все мои сомнения отпали: он за нами приглядывает. Мы зашли в универмаг, где провели около часа, Мстислав терпеливо таскал за нами пакеты.
Возле секции дамского белья он замешкался, что дало нам возможность наконец-то уединиться. Мы прошли в примерочную кабину, и я сразу же зашептала:
– Олимпиада соврала, Люба ушла вчера как обычно, в шесть, и открыть калитку не могла.
– Ее мог открыть Олег или тот же Мстислав.
– О чем ты говоришь? – возмутилась я. – Ясно как день, здесь Олимпиада замешана. Иначе зачем ей заставлять Любу говорить неправду. К тому же она подглядывала со стены, когда обыскивали побережье, значит, боялась, что кого-то найдут. Это еще не все. Нашему хозяину остров не чужой…
– Он мне рассказывал, – кивнула Женька, пребывая в задумчивости. – Пока ты болтала с Любой, а старушенция за вами следила, я заглянула в ее комнату…
– В Олимпиадину? – не поверила я.
– Ну, там Наташка убиралась. Конечно, провести обыск по всем правилам не удалось, но кое-что я заметила.
– Что? – задыхаясь от волнения, прошептала я в преддверии страшной тайны.
– Насквозь промокшие туфли. Они стояли в ванной, убранные с глаз долой, а еще там сушилось платье.
– Ну и что? – разочарованно произнесла я.
– А ты подумай, – наставительно изрекла Женька. – Ты сообщила о лодке, и сегодня утром Руслан пытался ее отыскать. Безуспешно. Я спросила у Льва, не нашлась ли эта самая лодка, и он ответил «нет». Должно быть, ты что-то напутала.