– Олимпиада Назаровна, что вы там делаете?
Женщина вскинула голову, с недоумением посмотрела на нас, а потом нахмурилась, с трудом выпрямилась, сделала несколько шагов нам навстречу и пробормотала:
– Вам чего не спится?
– А вам? – еще решительнее осведомилась я.
– У меня бессонница, вышла двери проверить, да вот заколку уронила.
– А здесь есть дверь? – вмешалась в разговор Женька.
– Есть, в кладовую. А вам на что?
– Я думаю, стоит разбудить охрану и проверить весь дом, – продолжила подружка. – Мы видели в окно какого-то человека, он шастал по саду.
– Что за чепуху вы говорите? – возмутилась старуха.
– Может, и чепуха, но проверить стоит, – не унималась Женька. – Мы не знаем, где ночует охрана, беспокоить Льва Николаевича не решились, вас в комнате не оказалось, вот и бродим по дому, в надежде хоть кого-то обнаружить.
– Лучше б вы спали… Идите, я ребятам скажу, они все проверят.
– А заколку нашли? – спросила я.
– Что? – не сразу сообразила Олимпиада.
– Вы же заколку искали?
– А… да, нашла. Идемте, я вас провожу, не ровен час заплутаетесь. – И старая ведьма проводила нас до лестницы, топая, как слон, и не проронив по дороге ни слова.
– Может, нам лучше с вами пойти? – предложила я, когда старуха пожелала нам спокойной ночи. – Вдруг ребята захотят узнать, где я заметила человека в саду?
– Какой человек? – разозлилась Олимпиада. – Откуда ему взяться? Вам привиделось. Вы эти глупости не вздумайте Левушке говорить, у него сердце больное. К чему ему эти ваши сказки? Идите спать, – повторила она и, резко развернувшись, пошла прочь, а мы с Женькой поднялись на третий этаж.
В доме по-прежнему стояла тишина, мы выждали минут двадцать, но тишина ничем не нарушилась.
– Дела, – пробормотала Женька. – Старушенция явно участвует в заговоре. Левушку расстраивать нельзя, и вообще, спите по ночам крепче. Этот тип в доме, старуха его прячет, и мы ей точно кость в горле. Что делать-то? Идти с доносом к Левушке? – Женька вздохнула: – Как бы после этого из окна не вывалиться. Здесь третий этаж. Заметь, только нас так высоко поселили, прямо нарочно.
– Не болтай глупостей, – рассердилась я. – Это крыло гостевое, нам же сам Левушка рассказывал. Мстислав, Олег и Руслан свои люди, выходит, из гостей только мы. К тому же у людей общий бизнес, серьезные разговоры, к чему им лишние уши?
– Ты думаешь? – с надеждой спросила Женька. – Ну так будем доносить на старуху?
– Не знаю, – вздохнула я. – Вот что, давай-ка вернемся в этот коридор.
Женька выкатила глаза и вроде бы лишилась дара речи, но ненадолго, потому что спросила:
– Ты что, спятила?
– Почему вдруг спятила? – пожала я плечами. – Просто хочу понять, что там делала старая карга. Ведь не заколку же искала в самом деле.
– И как ты это поймешь? Там обычный коридор, темный, мрачный… одни голые стены. Ты ж видела…
– Что-то должно быть, – возразила я. – Не зря она на полу сидела.
– Может, утром посмотрим? – переминаясь с ноги на ногу, предложила Женька.
– Сейчас, – отрезала я и начала спускаться по лестнице, подружка последовала за мной.
Если Олимпиада и сообщила охране о подозрительном типе в саду, то энергичных действий они предпринимать не стали. По крайней мере, зловещую тишину дома нарушали только наши осторожные шаги. Коридора мы достигли в рекордные сроки, я огляделась и недовольно поморщилась. Женька была права, коридор пуст, и что, собственно, я надеялась тут обнаружить – для меня самой загадка. Впрочем, Олимпиада говорила о какой-то двери… Мы прошли чуть дальше, и тут подружка заявила:
– Решетка.
– Что? – не поняла я.
– Посмотри под ноги. – Я посмотрела. В самом деле, в полу было небольшое отверстие, забранное решеткой. – Здесь она и сидела, – заметила Женька, тревожно оглядываясь. Я опустилась на колени и даже сунула руку между прутьев решетки.
– Похоже на вентиляционную шахту, – сказала я с умным видом, потому что ничего больше в голову не приходило.
– Может, у нее действительно что-то туда упало? – Женька, тревожно оглядываясь, опустилась на корточки рядом со мной. Включила фонарик и направила луч света вниз. Он потерялся в темной глубине, и тут слуха нашего достиг приглушенный стон. – Опять, – пролепетала Женька побелевшими губами, а я легла на пол и приложилась ухом к решетке. Вне всякого сомнения, звук шел оттуда. Мы подождали, но он больше не повторился. – А ведь она тоже слушала, – заявила Женька.
– Кто? – не поняла я.
– Олимпиада, естественно. Что-то в этом колодце есть.
– Он очень глубокий?
– Ты же видела, свет до конца не доходит, правда, фонарик слабенький и батарейки садятся.
– А ведь в дыру вполне можно пролезть, – заявила я.
Женька поспешно ответила:
– Только не сейчас, к подобным экспедициям нужно готовиться. Веревки, нож, бутылка воды и хотя бы газовый баллончик. Ты ж не собираешься прыгать, вниз надо как-то спуститься.
Не слушая Женьку, я подергала решетку. Держалась она на четырех болтах, отвинтить их не проблема, будь у нас плоскогубцы, но, кроме фонарика, который горел подозрительно тускло, у нас ничего не было. Подружка права, к экспедиции надо готовиться.
В крайней досаде я поднялась с колен, решив обследовать коридор, через несколько шагов он плавно поворачивал и заканчивался дверью. Я толкнула ее, и она открылась. Вниз вели каменные ступеньки, фонарь высветил большое помещение, вдоль стен – полки, сплошь заставленные банками, бутылками и прочей тарой, в которой хранилась всевозможная снедь. С такими запасами вполне можно пересидеть длительную осаду.
Слева у стены стояли две огромные винные бочки. Женька, проявив неожиданную отвагу, подошла поближе и открыла кран на одной из них. Тонкой струйкой полилось вино. Рядом стоял кувшин с остатками вина, вторая бочка оказалась пустой. Я села на стул возле бочки и задумалась.
– Где мы находились, когда чуть не столкнулись с охраной?
– А что? – спросила Женька, разглядывая банку с вареньем с наклеенной сбоку бумажкой. На ней от руки было написано: «Абрикосы» – почерк неровный, крупный, точно писал ребенок.
– Пытаюсь сообразить, откуда они шли.
– А это важно?
– Откуда мне знать?
Выбравшись из кладовой, мы немного пробежались и пришли к выводу, что охрана как раз из этой самой кладовой и возвращалась или просто бродила по коридорам, что, в общем-то, маловероятно. Кладовая для них явно предпочтительнее.
– Глупо лезть в эту дыру, – заявила Женька, когда мы наконец вернулись ко мне в комнату. – Она же совсем рядом с кладовкой, а там, где хранятся продукты, должна быть вытяжка, это всякий знает.
– Значит, кладовая и эта самая шахта должны как-то сообщаться? Но мы ничего похожего не нашли.
– Да там все полки заставлены, – возразила Женька. – Ты же видела.
– Видела… Не нравится мне эта шахта. Не зря Олимпиада возле нее сидела. Что-то там есть.
– Хорошо, – кивнула Женька. – Давай в нее заглянем, вот только раздобудем веревку.
Мы наметили план кампании. И хотя я принимала в этом самое деятельное участие, но при мысли, что в самом деле придется спускаться в шахту, мне делалось нехорошо.
Постояв под душем и приведя нервную систему в порядок, мы наконец-то легли спать.
Утро опять началось с суеты во дворе. Ник громко лаял, двери в доме хлопали, а несколько голосов одновременно звучали на повышенных тонах. Женька, чертыхаясь, побрела к окну, я делала вид, что сплю, подружка некоторое время молчала, потом изрекла:
– Кажется, кто-то нас покидает.
– Как это? – всполошилась я, не зная, что и думать.
– Охрана из дома вещички вытащила, чемодан и сумку.
– Это Мстислав, – зашептала я, подходя к Женьке. – Решил, что оставаться здесь для него опасно.
Пока мы с Женькой гадали, в дверь аккуратно постучали.
– Да, – сказала я почему-то дрожащим голосом, дверь приоткрылась, и появилась Наташа.
– Доброе утро, – улыбнулась она. – Вас Лев Николаевич просит спуститься вниз.
– А что случилось? – спросила подружка.
– Лев Николаевич уезжает. С братом что-то произошло. Он вам сам все скажет.
– Мы спустимся через десять минут, – кивнула Женька. – Мне кажется, – зашептала она, лишь только за Наташей закрылась дверь, – это удобный предлог от нас избавиться.
– В самом деле? – охнула я.
– Конечно. Старушенция не в восторге от того, что мы ночами по дому шастаем, наверняка присочинила что-нибудь хозяину, а мы и так на подозрении. Вот Левушка и придумал какую-нибудь нелепицу, чтоб мы съехали…
– Что же делать? – запаниковала я, хотя позавчера сама настаивала на отъезде. Но теперь даже помыслить не могла, что придется покинуть дом, так и не узнав, что здесь происходит.
– Если нас отсюда выставят, устроимся в деревне. Мир не без добрых людей. Найдем способ сюда проникнуть.
Сказанное Женькой мне очень не понравилось, путешествие по дому в ночное время и без того казалось мне опасным, а если нам придется проникать в него… Но ничего разумнее предложить я не могла.
Наспех одевшись, мы спустились вниз, готовясь достойно встретить удар судьбы. Но никакого удара не последовало. Лев Николаевич ждал нас в малой гостиной в компании Мстислава и Олега. При нашем появлении он поднялся и пошел навстречу.
– Простите, что вынужден был разбудить вас, – начал он. Мы с Женькой выдавили из себя улыбку, тут в комнату вошел Руслан, кивнул нам и спросил, обращаясь к Льву Николаевичу:
– Уезжаешь?
– Да… Видите ли, – сказал он, вновь поворачиваясь к нам, – у моего брата неприятности. Мне необходимо срочно уехать. Евгения Петровна, я надеюсь, это никоим образом не отразится на нашей с вами работе. Я вернусь уже завтра, в крайнем случае, через пару дней. Отдыхайте, дом, катер к вашим услугам.
– Не беспокойтесь. – Женька с трудом сдерживала радость. – Я пока займусь записями, прослушаю их, намечу план, подумаю над расположением глав… До десятого сентября я в вашем распоряжении.