– Что это? – проявила я любопытство.
– План дома. Ну-ка, попытайся сообразить, в какой части подвала вы с Русланом путешествовали?
Соображала я никак не меньше получаса, и Женька изо всех сил мне помогала, только толку от этого было мало. Как узнать, по всему подвалу мы прошлись или самого главного мне не показали?
– Обрати внимание на то, что Наташа сказала, – закончив со схемами, вздохнула Женька. – Охраны на месте не было. И в нашем случае они появлялись как черт из табакерки. То, что в кладовой есть ход, мне совершенно ясно. Вот только куда он ведет?
– Будем искать ход в кладовой? – спросила я без энтузиазма.
– Будем. А эту ночь проведем в таинственной комнате.
– Я не пойду, – торопливо заявила я.
– Значит, я пойду одна, – вздохнула Женька, и мне стало ясно, что идти придется. – Не худо бы заручиться мужской поддержкой, – почесав в затылке, продолжила Женька. – Как тебе Олег? По-моему, очень приличный парень.
– Возможно. Только доверять ему нельзя. Вдруг он знает о проделках Льва Николаевича… Постой, ведь к Илларионову милиция приезжала, мы-то думали – из-за нашей машины… – Я почувствовала, что бледнею. – Значит, действительно кого-то ищут?
– Анфиса, давай не будем слишком фантазировать. Наша задача обследовать подвал и приглядеться к Олегу. Подвал придется обследовать вместе, а пригляжусь к нему я одна.
– А как же Олимпиада? – воскликнула я. Женька только глаза вытаращила, явно мало что понимая. – Мы же решили, что она кого-то прячет. И на Наташу она разозлилась, ведь неспроста же.
– Олимпиада кого-то заманила в подвал и там держит? – спросила Женька хмуро.
– Подожди, не путай меня, – махнула я рукой. – Кто-то стонет в подвале, а мы знаем, что рядом с домом бродил тип с бородой. И скрылся он скорее всего в дурацком замке при помощи Олимпиады, и та нервничает, когда речь заходит о подвале.
– Хочешь сказать, старая ведьма помогает своему воспитаннику? Они заманили в дом бородача и…
Не сходится, – в два голоса сказали мы. – Наташа слышала стоны до нашего приезда.
– Хватит гадать, – вздохнула подружка. – Пора действовать. – И решительно поднялась.
Возвращались мы другой дорогой, прошли через деревню, затем по тропинке к лесу, а уж потом вдоль берега озера. Выходило значительно дальше, но в логово Льва Николаевича мы не спешили.
Путь наш лежал через новостройку: кому-то, как видно, лавры нашего хозяина не давали спать, и он решил посоревноваться с ним в размахе. Дом стоял в стороне и пока только-только начал приобретать очертания. То есть строительство находилось в начальной стадии.
На стройке трудились трое рабочих. По крайней мере мы заметили только троих, а когда свернули на тропу, я увидела четвертого. Он замешивал раствор, весело насвистывая. Что-то в его облике показалось мне знакомым. Я замерла, дернув Женьку за руку, и уставилась на парня. Тут он как раз повернулся, и я узнала нашего питерского знакомого, а Женька даже имя вспомнила.
– Юра! – окликнула она. Он удивленно посмотрел на нас, но почти тут же улыбнулся и пошел нам навстречу.
– О, девчонки, смотри, как судьба сводит. Вы как сюда попали?
– Мы в гостях, вон в том доме. – Женька неопределенно махнула рукой, потому что дом Льва Николаевича отсюда при всем желании увидеть было невозможно. – А ты как здесь оказался?
– Так я сюда работать приехал. Платят прилично, и отдохнуть можно, а в Питере у меня сейчас работы нет.
– Ясно. Что ж, приходи в гости, у нас пляж отличный.
– Обязательно, – пообещал он.
Мы помахали ему на прощанье и стали подниматься по тропинке. Обернувшись в очередной раз, я вдруг увидела Наташу, она стояла в нескольких шагах от Юры с литровой банкой молока в руках. Лицо ее имело какое-то странное выражение, то ли испуганное, то ли растерянное. Юра направился к ней, взял банку, и они о чем-то заговорили.
– Кажется, наша девушка влюблена, – прокомментировала все это Женька, а я пожала плечами.
Дальше мы шли молча. Я была полностью погружена в свои мысли, и разговаривать мне совсем не хотелось, зато очень хотелось, чтобы рядом шел мой бравый полковник. Уж он-то бы быстренько вывел всех жуликов на чистую воду. С ним можно и в подземелье привидений ловить. В этом месте я поежилась – перспектива провести ночь в Наташиной комнате вгоняла меня в тоску.
Мы вышли к озеру и стали подниматься по тропинке. Подъем оказался не из легких. Шли мы друг за другом, вскоре я стала задыхаться и подумала, что лучше было бы нам возвращаться через лес.
– И как только здесь люди ходят, – охая за моей спиной, пробурчала Женька. – Шею свернуть – раз плюнуть.
– Привычка, – пожала я плечами. И в этот момент откуда-то сверху мы услышали девичий голос:
– Евгения Петровна, Анфиса Львовна! – Я подняла голову и в нескольких метрах над собой увидела Наташу. – Я вас спросить хотела… Поднимайтесь, я жду. – Она махнула рукой, а мы с Женькой заспешили вперед, и тут произошло нечто в высшей степени неожиданное. Наташа шарахнулась от кустов, возле которых стояла, нелепо взмахнула руками, жалко вскрикнула и, сорвавшись с тропинки, камнем рухнула вниз.
Мы с Женькой истошно заорали, Наташа упала у самой воды, а я тяжело осела на тропинку.
– Осторожней, – пролепетала Женька. – Привались вот так, а я к ней… Может, жива, может, как… может, повезло… – Подружка и сама-то не верила в то, что говорила, высота была приличная, и упала Наташа прямо на камни. Я с трудом поднялась и сказала:
– Да… идем. – И вот тут я увидела Олимпиаду. Она замерла метрах в ста впереди и, глядя вниз, медленно перекрестилась.
– Вот ведьма, – в ужасе пробормотала Женька. – Неужто она?
Олимпиада скрылась, а мы попытались спуститься. Но не тут-то было, склон оказался слишком крутым, пришлось возвращаться к деревне, а это заняло минут пятнадцать, хотя мы спешили изо всех сил. Навстречу нам от ближайших домов бежали люди, как выяснилось чуть позже, один из жителей вышел на своей моторке в озеро на рыбалку и увидел падение Наташи.
Вскоре возле тела девушки собралась вся деревня. Женщина лет пятидесяти прибежала последней, взглянула на Наташу и страшно закричала, соседки подхватили ее под руки. К нам подошел Юра, лицо его было растерянным, он взял меня за локоть и спросил:
– Как же это так получилось?
Женька принялась сбивчиво рассказывать, а я тупо смотрела в одну точку где-то у себя под ногами. Мать Наташи судорожно всхлипывала, ее кто-то утешал, а мужчина в комбинезоне, размазывая по лицу слезы, обиженно говорил:
– Ведь сколько раз ругал, не ходи здесь… будто дороги нет. Прошлым летом только чудом жива-то осталась, на спине съехала, ободралась вся… И вот, пожалуйста.
– Может, врача? – нерешительно спросил кто-то. Ответа не последовало, врач Наташе был уже без надобности.
– Надо за участковым послать, – шепнула женщина в пестром платке.
– Максим уже отправился.
Буквально через десять минут в поле нашего зрения появился катер с милицейскими чинами на борту. Оперативность милиции произвела на нас впечатление… Однако скоро стало ясно, что прибыли они сюда совсем по другому делу и о происшедшей трагедии еще и не знали.
Катер подошел к берегу чуть дальше того места, где на каменистом пятачке собрались все обитатели деревни, и двое мужчин в форме направились в нашу сторону.
– Что случилось? – зычно спросил один. Ему разом ответило несколько голосов. Раздвинув толпу, он подошел к телу, стянул фуражку и произнес: – Ах ты, господи…
Я пристроилась на каком-то валуне и пыталась прийти в себя. Рядом Женька разговаривала с Юрой.
– Зачем она побежала за нами?
– Не знаю, я цемент понес, оглянулся, вижу, она вверх по тропинке бежит, а потом крики… – Он нахмурился и покачал головой.
Лицо Наташи прикрыли платком, народ стал потихоньку расходиться. Незаметно исчез и Юра. Нежелание людей находиться рядом с трупом было вполне понятно. Но мы с Женькой упорно продолжали торчать на берегу. Наконец на нас обратили внимание.
– Вы видели, как это произошло? – спросил пожилой дядька в погонах капитана. Женька принялась объяснять ему, а дядька смотрел вверх на тропинку и качал головой. – Да… вот ведь…
Тут в поле нашего зрения появился катер, в нем находились Мстислав Наумович и охранник по имени Саша. Через минуту Мстислав оказался возле нас и деловито осведомился:
– В чем дело? – Должно быть, адвоката здесь знали – местная власть разговаривала с ним в высшей степени уважительно.
Милиционер, тот, что помоложе, поднялся наверх и обследовал тропинку. Спустился он минут через двадцать.
– Все ясно, – сказал он со вздохом. – Там тропинка совсем узкая, девчонка вниз посмотрела, голова закружилась…
– Отец говорит, тем летом едва не разбилась, и вот на тебе…
– Как будто другой дороги нет.
– Я думаю, Анфиса с Евгенией могут быть свободны, – заявил Мстислав, и оба милиционера согласно кивнули.
– Конечно, дело-то ясное…
При этих словах все во мне возмутилось. Лично для меня дело было отнюдь не ясным.
– Вам следует поговорить с Олимпиадой Назаровной, – вмешалась Женька. – Она вон там стояла и, должно быть, все видела.
– Что? – вроде бы не понял Мстислав.
– Видела, как девушка упала…
– Произошел несчастный случай. Думаю, и без лишних вопросов картина вполне ясна. Но если вы хотите поговорить с Олимпиадой Назаровной… – обратился адвокат к капитану.
– Зайду, – кивнул тот. – Хоть особой нужды не вижу. Вот и отец ее говорит… Жалко девчушку.
Беседуя, мы вышли на дорогу. Где-то рядом хрустнула ветка, я резко повернулась, но никого не увидела, вроде что-то мелькнуло между деревьев, впрочем, нет, показалось.
– Вы, говорят, зачем-то девушку искали? – обратился ко мне капитан. Мстислав нахмурился, а Женька, выпорхнув вперед, затараторила:
– Наташа у Льва Николаевича работала, сегодня приболела, а мы пошли прогуляться, в деревню заглянули, ну и решили ее проведать.