— Король Филипп VI Валуа — 57 лет.
— Король Эдуард III Английский — 65 лет.
— Великий герцог Бургундский Филипп II Смелый — 62 года.
— Король Альфонсо XI Кастильский — 39 лет, умер от чумы.
— Папа Римский Климент V — 50 лет.
— Папа Римский Иоанн XXII — аксакал, все рекорды побил: 90 лет. И это при такой нервной работе!
— Папа Римский Бенедикт XII — 57 лет.
— Магистр тамплиеров Жак де Моле — 69 лет, смерть насильственная.
Так что «пенсионный» возраст по тем временам не был чем-то необычным или из ряда вон выходящим.
Очередной стереотип укладывае+тся в одну фразу: «Они все были грязные и мылись только случайно упав в реку, а вот на Руси…» — далее следует пространное описание культуры русских бань.
Увы, это не более, чем миф.
Надо сразу сказать, что среднестатистический русский князь XII–XIV веков был ничуть не чище немецкого или французского феодала. А последние в большинстве не были грязнее. Возможно, для кого-то эти сведения являются откровением, но банное ремесло в ту эпоху было весьма развито и, по объективным причинам описанным ниже, оказалось полностью утрачено как раз после Возрождения, к наступлению Нового времени. Галантный XVIII век стократ более пахуч, чем суровый XIV.
Давайте пройдется по общедоступным сведениям. Для начала — известные курортные зоны. Взглянем на герб Бадена (Baden bei Wien), дарованный городу императором Священной Империи Фридрихом III в 1480 году. Мужчина и женщина в купальной кадушке. Незадолго до появления герба, в 1417 году Поджо Браччоли, сопровождавший лишенного престола Папу Иоанна XXIII в поездке в Баден, дает описание 30-ти роскошных бань. Для простолюдинов действовали два открытых бассейна
Даем слово Фернану Броделю (книга «Структуры повседневности: возможное и невозможное»):
«Бани, давнее наследие Рима, были правилом во всей средневековой Европе — как частные, так и весьма многочисленные общественные бани, с их ваннами, парильнями и лежаками для отдыха, либо же с большими бассейнами, с их скученностью обнаженных тел, мужских и женских вперемежку. Люди встречались здесь столь же естественно, как и в церкви; и рассчитаны были эти купальные заведения на все классы, так что их облагали сеньориальными пошлинами наподобие мельниц, кузниц и заведений питейных. А что касается зажиточных домов, то все они располагали «мыльнями» в полуподвалах; тут находились парильня и кадки — обычно деревянные, с набитыми, как на бочках, обручами. У Карла Смелого был редкостный предмет роскоши: серебряная ванна, которую за ним возили по полям сражений. После разгрома под Грансоном (1476 г.) ее обнаружили в герцогском лагере».
В отчете парижского прево (эпоха Филиппа IV Красивого, начало 1300 годов) упоминаются 29 общественных бань в Париже, облагаемых городским налогом. Они работали ежедневно, кроме воскресенья. То, что Церковь смотрела на эти заведения косо, вполне естественно — поскольку бани и прилегающие к ним трактиры зачастую использовались сводниками и девицами легкого поведения, хотя, конечно, народ все-таки собирался в баню именно помыться. Дж. Бокаччо пишет об этом прямо: «В Неаполе, когда настал девятый час, Кателла, взяв с собой свою служанку и не изменяя ни в чём своему намерению, отправилась в те бани… Комната была очень темна, чем каждый из них был доволен».
Не только Париж. По состоянию на 1340 год известно, что в Нюрнберге было 9 общественных бань, в Эрфурте — 10, Вене — 29, Бреслау (Вроцлаве) — 12. Рейнмар фон Беляу из «Башни Шутов» Анджея Сапковского вполне мог посещать одну из них. Богатые предпочитали мыться дома. Водопровода в Париже не было, и воду доставляли за небольшую плату уличные водоносы.
Про мыло. Существует две версии появления мыла в средневековой Европе. По одной, мыло производили с VIII века в Неаполе. По другой, его начали делать в Испании и на Ближнем Востоке из оливкового масла, щелока и ароматических масел арабские химики, (существует трактат Аль-Рази 981 г., где описывается способ получения мыла), и Европу с ним познакомили крестоносцы. Потом, как будто бы, около 1100 года появились производства мыла в Испании, Англии, Франции — из животного жира. Британская энциклопедия дает более поздние даты — около 1200 года. В 1371 некий Crescans Davin (Sabonerius), завел производство мыла из оливкового масла в Марселе, и его часто упоминают, как первое европейское мыло. Оно-то точно достигло большой известности и коммерческого успеха. В XV веке в Европе торговали уже венецианским и кастильским мылом, да и многие стали заводить свое производство.
Документов о банях тоже сохранилось немало. Вот цитата из устава монашеского ордена Августинцев: «В баню ли, в иное ли место надобно вам идти, пусть будет вас не менее двух или трех. Имеющий же надобность выйти из монастыря должен идти с тем, кого назначит начальствующий.»
А вот из «Валенсийского кодекса» XIII века: «Мужчины пусть идут в баню сообща во вторник, четверг и субботу; женщины идут в понедельник и в среду; и евреи идут в пятницу и в воскресенье; ни мужчина, ни женщина не дают больше одного меаха при входе в баню; и слуги как мужчин, так и женщин ничего не дают; и если мужчины в женские дни войдут в баню или в какое-либо из зданий бани, пусть платит каждый десять мараведи; также платит десять мараведи тот, кто будет подглядывать в бане в женский день».
И уж совсем не шуткой является история, как в 1045 году несколько важных персон, в том числе епископ Вюрцбурга, умерли в купальной бадье замка Персенбург (Persenbeug) после того, как рухнул потолок купальни.
Итак, миф испаряется, вместе с банным паром. Высокое Средневековье вовсе не являлось царством тотальной грязищи.
Исчезновению банного дела в постренессансные времена способствовали и природные и религиозно-политические условия. «Малый ледниковый период» длившийся вплоть до XIX века привел к массовой вырубке лесов и чудовищному дефициту топлива — заменить его смогли только в Новое Время каменным углем.
И, конечно, огромное влияние оказала Реформация — если католическое духовенство Средневековья к баням относилось сравнительно нейтрально (и мылось само — есть упоминания о посещении бань и Римскими Папами), лишь запретив совместное мытье мужчин и женщин, то протестанты запретили вообще — не по-пуритански это. В 1526 году Эразм Роттердамский констатирует: «Двадцать пять лет тому назад ничто не было так популярно в Брабанте, как общественные бани: сегодня их уже нет — чума научила нас обходиться без них». В Париже бани практически исчезли при Людовике XIV.
Именно в Новое Время европейцы начинают удивляться русским публичным баням и парным, которые в XVII веке уже заметно отличают Восточную Европу от Западной. Культура была утрачена.
Не смотря на минувшие 660 лет свидетельств современников о великой эпидемии чумы 1347-51 годов сохранилось предостаточно — возьмем хоть «Декамерон» Джованни Боккаччо, где автор добросовестно описал бедствие во Флоренции:
«…На переполненных кладбищах при церквах рыли преогромные ямы и туда опускали целыми сотнями трупы, которые только успевали подносить к храмам».
Что характерно, такие инфекции как натуральная оспа или тиф были злом общеизвестным и привычным: оспой переболевал чуть не каждый третий, что осталось в поговорках: «Von Pocken und Liebe bleiben nur Wenige frei», «Немногие избегнут оспы и любви». Причем, отдельно заметим, среди крестьянства дела с оспой обстояли более благополучно из-за работы с домашней скотиной — овцы, козы и коровы, болевшие «коровьей оспой», при постоянном контакте передавали иммунитет хозяевам. Единственная массовая эпидемия оспы с большой смертностью в раннем Средневековье отмечена только в 846 году при нашествии норманнов на Париж.
«Черная смерть» середины 1300-х годов становится ударом, от которого Европа не могла оправиться столетие. Смертность в разных регионах — от 30 % (при большой удаче) до 90 % — так в Авиньоне в январе 1348 года чуму обнаружили только после того, как все монахи одного монастыря (около 700 человек) умерли в одну ночь. Хронисту вполне можно верить — легочная форма чумы исключительно скоротечна и очень заразна. Сын византийского кесаря Иоанна Контакузина Андроник умер в течении трех часов после появления первых симптомов.
Даже при сравнительно небольшой плотности населения (город в 10000 человек — уже мегаполис) распространяется чума молниеносно. Началось все в 1346 в Константинополе, на Сицилии и на Адриатическом побережье Италии. В 1347 — всё побережье Средиземноморья и острова. 1348 — самый пик эпидемии, — вся Европа от Валенсии на западе, до норвежского Бергена на севере.
В целом вся первая половина XIV века — эпоха сплошных неприятностей, однозначно предрекающих Судный день:
— Невероятное распространение крайне злокачественной формы проказы (20 тысяч лепрозориев, если верить Матвею Парижскому и его «Chronica majora», а он наверняка знал, о чем писал).
— Великий голод 1315–1317 из-за очень холодной весны 1315. Неурожай по всей Европе. Потери — несколько миллионов.
— Малое похолодание — т. н. «малый ледниковый период».
— Сильное землетрясение 25 января 1348 года, имевшее всеевропейский характер, повторилось 2 февраля. Трясло даже в Скандинавии, хотя очаг был на Средиземном море. Особенно пострадали Ломбардия, Каринтия, Истрия, Швабия, Бавария, Моравия, Рим, Парма. С меньшей силой землетрясения повторились в 1349 г. в Польше, Англии и Северной Европе (подземные толчки на европейском континенте прекратились не ранее 1360 г.).
— В 1342 г. — обилие снега зимой и сильные дожди летом — поля Франции опустошены сильным наводнением, в Германии затоплено много городов.
— С 1345 г. по всей Европе период «особенной сырости», продолжавшийся еще несколько лет, постоянные неурожаи, нашествия саранчи аж до Голштинии и Дании.
— 1349 год — эпидемия ящура в Британии, сокращение численности домашнего скота впятеро.