сь хоть куда и рога ветвистые имел еще до меня.
– Лаврентий, ты меня сопроводи на прогулку, – сказала Мария, прижимая к себе сумочку.
– Как прикажете, – склонил тот голову.
Графиня прошла мимо меня, а у двери заметно выдохнула. Хм, она меня опасается? С чего бы? Впрочем, гадать некогда, нужно найти знахарку и наметить дальнейшие шаги. Пару дней еще тут покручусь, посмотрю, как и что, а потом к Макару подамся. Что ни говори, а с «односельчанами» контакт необходимо наладить. После того как осмотрюсь, вживусь в роль, можно и в ближайший город наведаться, где и решить все о дальнейших шагах. Оставаться в селе и крестьянствовать, не собираюсь. Но чем в городе заниматься? На завод или фабрику идти? Увы, собственного дела не открыть, производства не наладить, на все необходимы деньги и связи, это я отчетливо понимаю. Да и заняться-то чем? Автомат изобрести? Теоретически всякое оружие разбирал, и схемы известны, но дьявол кроется в деталях и технологических возможностях. Ладно, потом решу.
Пелагею отыскал в сарае, где та по моей просьбе занималась перегонкой самогона.
– Иван, а почему раньше так не делали? – удивилась она при моем появлении. – Чистый же спиртус почти!
– Это все замечательно, – усмехнулся я. – Скажи мне лучше, чем кормить на ужин собираешься?
– Так это не мои заботы, – удивленно посмотрела на меня знахарка. – Графиня со своими людьми по всем правилам у меня столуется, а простой нахлебник мне даром не нужен.
От такой речи я оторопел и даже не нашелся, что в ответ сказать. Мало того что научил ее спирт из сивухи добывать, девушку вроде как лечу, и та только из-за этого и столуется у нее!
– Спать можешь там же, а вот с едой – сам себя корми, – подвела Пелагея итог.
Взял в руки бутыль – на глаз там где-то литр получившегося спирта:
– Это мне для лечения, – буркнул и вышел из сарая, но потом остановился и, вернувшись, предупредил: – Возможно, еще потребуется, графине счет выставишь.
Та хотела что-то сказать, но смолчала. А передо мной встал вопрос пропитания. Макар унес ружье Григория, револьвер я отдал Лаврентию, у меня даже ножа нет!
В этот момент у изгороди остановилась телега, и Макар прокричал:
– Еды привез! Разгружай!
Подошел к своему «бате» и посмотрел на раздутые мешки, загруженные в телегу.
– Пелагея с тобой рассчиталась? – спросил после обмена рукопожатиями.
– Ага, – заулыбался тот, – выгодную сделку совершил. Так бы пришлось в городе сбывать, а тута, почитай, денег больше получил, а времени не затратил. Да и расходов никаких! Ты мне удачу принес!
– Рад за тебя, – потер я устало лицо. – Надеюсь, про «сына», – чуть улыбнулся я, – не забыл и ему еды привез?
– Э-э-э, – почесал затылок Макар, – рассчитывал, что тебя Пелагея прокормит.
– Боится, что объем ее, – хмыкнул я. – Ты бы мне хоть что-то дал: нож, спички, веревку…
– Понял, понял! – перебил он меня. – Не волнуйся, отдам все, что найдется, до дома быстро доеду.
Честно говоря, не сильно-то за него переживаю. Мне досталось не так и мало, наверное, даже не рассчитывал на такую удачу: моток тонкой веревки; засапожный нож; спички; пара рыболовных крючков и плетенный из конского волоса шнур; кулек соли; три вареных яйца; две лепешки с картошкой; кисет с табаком и бумага на самокрутки. При ловкости и удаче с таким набором в лесу выжить легче легкого, попадал в тяжелые ситуации. Правда, не один – с товарищами по оружию. Помог «отцу» разгрузить телегу, Пелагея показала, что и куда сложить. Макар со мной распрощался, но напоследок сказал:
– Ты это, если что нужно – скажи, пришлю братьев или сам приеду. У нас, честно говоря, сейчас времени не так много, но обязательно поможем, как-никак, ты имеешь к нам прямое отношение.
Он не называл меня сыном, даже имя старался не произносить. Понимаю, сложно смириться с таким положением вещей. Каким бы предыдущий владелец тела ни был, его по-своему в семье любили, что мне заслужить вряд ли возможно. Но если сумею «подняться», то их постараюсь не забыть.
– Благодарю, в селе говори, что занят у знахарки – мол, она меня в помощники взяла, дров там наколоть или еще чего. Да не тебе объяснять, сам лучше знаешь, и не переживай, ничего не нужно, да еще с таким-то богатством, – похлопал я себя по карманам, куда сложил дары Макара.
– Ну, бывай тады, наш дом для тебя открыт, поможем, – неловко как-то произнес Макар, похлопал меня по плечу и, не глядя в глаза, забрался в телегу.
Я стоял и смотрел, как он уезжает: добрая у него душа, и человек хороший, повезло мне в этом, ничего не скажешь. Ладно, пора и о животе своем позаботиться да Пелагею подразнить! Ухмыльнулся и отправился вязать силки. Пока за медом да обратно ходил, зайцы чуть ли не из-под ног выпрыгивали: стоит одного-двух поймать и рядом с жилищем знахарки пир устроить. От идеи сделать лук отказался – долго и муторно, а жрать-то хочется. Тем не менее срезал деревце ольхи и смастерил что-то типа копья – так, на всякий случай. Силки расставил, набрал хвороста и рядом с изгородью Пелагеи стал обустраивать лагерь, чем-то напоминающий стоянку туриста. Спать на сене мне не слишком понравилось – хотя мягко и дух отличный, но сухая трава так и норовит пощекотать и уколоть, да еще именно в тот момент, когда только-только заснул. Нарезал ножом ветки елки, устроил лежбище, а потом и за шалаш принялся, на случай непогоды. Знахарка время от времени появлялась во дворе и наблюдала за моими действиями через плетень, но от комментариев воздержалась. Одну из лепешек я съел, как и два яйца, – пообедал так. За работой не заметил, как вечер настал, сходил в погреб, где взбаламутил настойку, посмотрел на хлеб, который и не думает плесенью покрываться, а потом и с Лаврентием столкнулся у выхода.
– Иван, графиня прогулялась, теперь отдыхает, – доложил слуга и замялся.
– Говори, – напрягся я, чувствуя, что он что-то сказать хочет, но не знает, как разговор начать.
– Дело в том, что Мария Александровна ко мне прислушивается не всегда. Для нее я не являюсь авторитетом, да и своенравна она, упряма…
– Не тяни, у меня дел полно, – поторопил я его. – Необходимо об ужине подумать. Кстати, ты приглашен, можешь с собой и кучера взять.
– Прошку? Дык его графиня в город послала, список товаров написала и велела купить. Боюсь, что пару дней мы его не увидим, пока он доберется туда-обратно…
– Деньги графини в кабаке спустит, – продолжил я мысль и усмехнулся.
– А тебе откуда это известно? – поразился Лаврентий и сбился с шага.
– Да чего там! – махнул я рукой. – Достаточно на его опухшее лицо взглянуть и в паре метров воздух втянуть – такого амбре не утаишь.
– А! Понятно, – заулыбался слуга графини, а потом вновь глазами «вильнул».
– Ты что-то про непослушание Марии Александровны говорил, – сдерживая улыбку, напомнил я.
За Лаврентием интересно наблюдать. На лице слуги сменилось сразу несколько выражений – от удивления от такой моей наглости, что выразился о его хозяйке, до полного согласия и смущения, что посыл-то изначальный шел от него. Тем не менее он графиню сдал:
– На прогулке Мария Александровна нервничала и изволила выкурить почти две папиросы.
– Откуда взя… – возмутился я было, но осекся и захотел ударить себя по лбу.
На столике в пепельнице я наблюдал окурки, а папиросы-то не те, что в портсигаре слуги лежат! Меня сбило с толку то, что, когда после драки мы пришли, графиня у Лаврентия просила курева! А на прогулку девушка с собой сумочку взяла…
– Соты с медом жевала? – спросил я, раздумывая, как поступить.
Идти к девушке и изымать папиросы? Это уже совсем наглостью будет со стороны деревенского парня. Пристыдить? Не выйдет. Н-да, тупик, и ведь хочет она излечиться, но указаниям следует неохотно. Впрочем, большинство людей себя так ведет: едва немного отпустит – тут же забывают обо всем.
– Да, принес от знахарки котелок, пару ложечек съела, – ответил Лаврентий.
Я молча на него взглянул и головой покачал, а потом направился в сторону дома. Придется еще раз ругаться и отношения выяснять. Иду и себя накручиваю, уже за ручку двери взялся и решил зайти с другого бока. Графиня же что тот ребенок неразумный, упряма, но не глупа. Не понимаю, кому и что все время хочет доказать.
Осторожно постучал в комнату, где девушка обосновалась.
– Войдите! – послышался голос графини, в котором скрывалась тревога.
Ага, считает, что ругаться пришел: из окна-то двор отлично просматривается, и видела, как мы с Лаврентием беседовали, а потом я к дому направился.
– Мария Александровна, – входя, чопорно произнес я, – позвольте вас пригласить на ужин, который собираюсь через пару часов организовать. Стульев и стола нет, если решитесь и обществом Лаврентия и моим не побрезгуете, то одеяло захватите.
– Э-э-э, – развела руками девушка, – постараюсь прийти.
Склонил голову и молча покинул дом. План пересмотрел, решил объяснить вечером, в чем заключается болезнь графини и лечение. Скрывать ничего не собирался, за исключением того, откуда знания. Пока же направился в лес, где, к своему удовольствию, увидел попавшихся в силки трех зайцев. Одного отпустил – слишком он мелкий, почти детеныш, петля его за туловище обхватила и совсем недавно. С трудом, но смог его освободить. А два других зайца уже мертвыми оказались, да и добыл их первыми. Удачная охота, не ожидал такого результата, чтобы из пяти петель три сработали. Зайцев таким методом приходилось ловить, но часто без добычи оставался. А тут прямо праздник какой-то! Тушки освежевал в реке, зарыл требуху и шкурки под кустом: нечего напрасно мусор разводить. Хоть и уверен, что найдутся желающие на требуху – мелкого зверья тут в достатке. Кстати, всплески на реке впечатляют, рыбы тут много, завтра побалую себя жареной, а в том, что улов окажется удачным, не сомневаюсь. Завернув тушки зайцев в листья лопухов, наконец-то от души искупался: вынужденное прятанье в воде от пчел не в счет. Наплавался вдоволь, понырял, а от одного сома, лениво проплывшего мимо, даже шарахнулся сперва, но не удержался и решил попытаться его поймать. Естественно, справиться не сумел – сом под двадцать килограммов, если не больше, удержать такую тушу в родной стихии возможности никакой. Но, блин, рыбалка тут окажется не такой простой – если подобные особи начнут клевать, то никаких крючков не напасешься, а их у меня мало. Найти пару гвоздей и привязать их к веревке, а потом «динозавра» половить? Да ну на фиг! Что мне с такой рыбой делать? Ничего, найду, где не так глубоко, и мелочовки натаскаю, но это завтра, пора уже ужин готовить.