в аппарат самого Медведева, по сути, ничего уже не надо, за союз с Гудковым ратует секретарь по идеологии Константинов, а сопредседатель Карпенко тянет ПСС к сотрудничеству с «эсерами». А главное, Кремль давно ясно дал понять, что не собирается делать «третью ногу» из НПРФ.
«Третьей ногой» сделают (если сделают) другую партию лево-правой ориентации, хотя бы даже и СЕПР, во главе которой сейчас стоит бывший тренер Путина Шестаков. (Эту партию в 2002 году создал Подберезкин, в 2003-м он отдал ее «под Глазьева», сам же в 2004-м сменил Кишенина на посту председателя ПСС. Кремль использовал СЕПР как блокостроительный материал при создании «Родины». После несанкционированного самовыдвижения Глазьева в президенты в 2004 году СЕПР зачистили от его людей.)
АПР планируется влить в «Единую Россию», хотя дело это непростое. Партия эта вполне себе живая, ее председатель Плотников (член думской фракции единороссов) актив полностью не контролирует. В 1999 году, когда тогдашний лидер АПР Лапшин решил отказаться от многолетнего партнерства с КПРФ и перейти под руку Лужкова, часть партии во главе с руководителем думской группы аграриев Харитоновым взбунтовалась и осталась верна коммунистам. В 2004 году Лапшина «свергли» по инициативе главного партийного спонсора Чепы, а в 2005-м сам Чепа был исключен из АПР. Живая партия, как и было сказано.
Нельзя исключать, что часть аграриев возмутится, когда Плотников официально поставит вопрос о самороспуске и вливании в «Единую Россию» (даже если ему будет помогать министр сельского хозяйства Гордеев, в прошлом входивший в руководство АПР). Антиплотниковцы также могут предложить присоединиться к «эсерам», Миронову АПР интересна, и соответствующая работа ведется. Единороссам нужно бы поторопиться.
После того как будут решены вопросы с «третьей ногой» и АПР, настанет черед оставшейся партийной мелочи. Кого-то рекрутируют на роль дополнительных «ног», точнее «ножек» (спойлеров), для обкладывания «Справедливой России». Кого-то вполне могут пожрать сами «эсеры». А кто-то может сгодиться в пищу единороссам (весной им могут понадобиться соответствующие PR-поводы).[66]
«Возрожденцы»
В начале декабря прошли выборы в парламент Пермского края, образованного путем объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа. При явке в 36,2 процента «Единая Россия» получила 34,5 процента голосов, СПС — 16,3, ЛДПР — 13,8, Российская партия пенсионеров (РПП) — 11,6, КПРФ — 8,6 процента.
Активнее всего экспертное сообщество и СМИ комментируют прорыв СПС на второе место, ведь в последние годы эта партия находится в состоянии глубочайшего кризиса. Увы, многие политологи, в том числе вполне авторитетные, то ли из-за незнания фактов, то ли в силу ангажированности интерпретируют результат СПС как начало возрождения партии. Более того, его подают как свидетельство того, что «идея модернизации российского общества на основе либеральных ценностей» может быть востребована избирателями. Мол, надо только кампанию правильно отстроить.
Популярно мнение, что СПС помогали пермские власти, поскольку нынешний лидер партии (и номер один списка) Белых раньше служил заместителем губернатора области. Еще можно услышать о каком-то «благословлении Кремля». На самом деле в победе «правых» никто из серьезных игроков, мягко говоря, заинтересован не был. Кроме энергетиков (Чубайс), расщедрившихся на региональную кампанию СПС едва ли не впервые за последние два года.
Губернатор Чиркунов и его команда, как и положено в наше время, работали на «Единую Россию». Но одновременно они, по общему мнению, «симпатизировали» РПП. У КПРФ в Пермском регионе традиционно слабые позиции. И «пенсы», развернув качественную популистскую кампанию, стали уверенно собирать левый электорат, в первую очередь пенсионерский. В итоге возникла угроза (зафиксированная соцопросами), что РПП получит слишком много голосов и ненамного отстанет от «Единой России». Краевое руководство получило соответствующий «импульс» из столицы, и последние недели РПП прекратила агитацию. Было сделано все, что можно и нельзя, для снижения ее результата.
СПС к тому времени сидел у РПП на хвосте. В том смысле, что «правые» практически отказались от своей традиционной риторики (защита интересов бизнеса и среднего класса, дерегулирование экономики, правозащита и прочее) и тоже сделали ставку на левый популизм. Призывали увеличить пенсии в 2,5 раза(!), а зарплаты бюджетникам в 4(Ш). Однако эта «социальная переориентация» вряд ли принесла бы больше 6–8 процентов, если бы РПП не «слили». СПС по сути подобрал чужой электорат. А то, что это удалось сделать эффективно — заслуга никакого не Белых, а руководителя кампании «правых» Бакова.
Некогда на всю страну прославилось созданное им левое движение «Май». В 2003 году Баков избрался в Госдуму от Партии возрождения России (состоит во фракции единороссов). Два года назад он сошелся с энергетиками и начал подряжаться организовывать кампании СПС (провел партию на выборах в Амурской, Брянской, Курганской и Тульской областях). Работает Баков и на других. Так, он обеспечил победу «Свободной России» на недавних выборах в Новгородской области (11 процентов голосов). Обычно он запускает агитационную сеть, дотягивающуюся до самых отдаленных деревень, используя технологии сетевого маркетинга, сосредотачивается на работе с наиболее активным электоратом, то есть с пенсионерами, и концентрирует агитацию на актуальных для них темах (пенсии, льготы). Для пермских выборов Баков ничего нового не придумывал.
Так что все «возрождение партии» и «востребованность либерализма» объясняются перекрашиванием стараниями опытного маляра Бакова в густо розовый цвет. И ситуативным отсутствием (ослаблением) конкурентов.[67]
Кадавр на марше
В последнее время много говорят о «возрождении СПС» и «укреплении либеральной оппозиции». Выскажусь и я. А то уже нет сил слушать глупости.
Начнем с истории. Партия «Союз правых сил» выросла из одноименного блока, сколоченного для участия в думских выборах 1999 года из движений и общественных организаций либеральной ориентации. Первую скрипку в блокостроительстве сыграл «семейный» Кремль. В тройку лидеров входили бывший премьер Кириенко, бывший первый вице-премьер Немцов и бывший председатель Госкомитета по поддержке и развитию малого предпринимательства Хакамада. То есть три отставных чиновника.
Позиции либералов в элитах тогда были еще довольно сильны, а главное, считалось, что либеральная идеология и риторика вполне востребованы в обществе. Лужков и примкнувший к нему Примаков, развивая наступление на Кремль, вовсю использовали актуальную антилиберальную риторику. Это, а также конфигурация внутриэлитных связей (Чубайс и ряд других либеральных авторитетов были тесным образом связаны с «семьей» и конфликтовали с Лужковым и Примаковым), предопределило встраивание значительной части либеральной тусовки в кремлевский предвыборный «пул».
Фактически СПС выступал в роли младшего партнера блока «Единство», предлагавшего избирателям попсовый микс из левых и правых лозунгов. Но в конечном счете победы обоих блоков были предопределены не столько их риторикой, сколько их непосредственной привязкой к резко набравшему популярность Путину и административным ресурсом.
Фракция СПС в Госдуме была миноритарием (в лучшие времена в нее входили 37 депутатов), но довольно заметным и активным. Кремль, вплотную занявшись «Единой Россией» и Народной партией, практически отпустил «правых» в свободный полет. За четыре года в их отношениях с президентурой случалось всякое. Однако с околокремлевской орбиты они не сходили.
В одно общественное объединение блокообразующие движения и организации слились в 2001 году (в 2002-м Минюст зарегистрировал его как партию). Кириенко к тому времени уже служил полпредом и отдалился от «правых». И СПС нередко воспринимался как «партия Чубайса» или «партия Чубайса — Гайдара». Формально эти деятели занимали посты сопредседателей партии наряду с Хакамадой и Немцовым. Гайдар, однако, старался дистанцироваться от повседневной политической деятельности, предпочитал играть роль «идеолога» и «духовного отца». Чубайс же, будучи распорядителем госмонополии РАО «ЕЭС России», располагая широкими связями в элите и авторитетом в либеральном сообществе, выступая основным инвестором и совладельцем партии, действительно мог считаться ее лидером.
Однако Анатолий Борисович не имел ни времени, ни особого желания осуществлять текущее руководство. Официально первым среди равных стал Немцов — он возглавлял федеральный политсовет партии и фракцию. И старался по возможности проводить самостоятельную линию, например, как рассказывают, длительное время сотрудничал с хозяевами «Альфы». В 2003 году в СПС при его содействии инвестировал Ходорковский. При этом часть руководителей региональных организаций были финансово и организационно независимы от Чубайса и его энергетиков, а тем более от Немцова.
Чем очевиднее становилось желание Путина максимально откорректировать принятый в начале 1990-х «либеральный проект» в сторону патриотизма, государственничества, державности, тем острее обозначались противоречия внутри СПС по вопросу отношения к режиму. Чубайс, по понятным причинам, выступал и выступает последовательным лоялистом (отдельные «взбрыкивания» не в счет). В первую очередь его стараниями партия официально приняла компромиссный подход: либеральные начинания поддерживаются, нелиберальные — критикуются. Даже если первых кот наплакал. Конструктивная оппозиция. Как КПРФ. Однако чем дальше, тем больше либералов скатывалось в оппозицию непримиримую. Неадекватные заявления стали позволять себе не только рядовые члены фракции и политсовета, но и Немцов. В Кремле это вызывало вполне естественное раздражение.