— О, Ретт Батлер, ты и сам прекрасен! — выдохнула я, когда он положил руки мне на талию (точнее, на то место, где она когда-то была) и потащил меня по ступеням.
В холле никого не было, за исключением голубей: один сидел на бабушкиных часах, а другой — на рамке портрета Унылой Дамы.
— Шпионят, видать, мерзавцы, прямо не терпится им сдать тебя за поведение, недостойное потенциального Кулинара, — шепнула я.
Бен придержал для меня дверь.
— Определенно не завидую этой паре пташек, если Бинго проиграет. Идем, любимая? — Он галантно выставил локоть, и мы торжественно спустились по кирпичным ступеням, а далее — по зигзагообразной тропинке к стоящему под сенью двух деревьев длинному и узкому (наподобие монастырского) столу, застеленному белой дамастовой скатертью.
Остатки Кулинаров — Валисия Икс, мать и сын Хоффманы, Марджори Задсон — стояли у входа в сад камней, держа высокие бокалы из мутноватого стекла. Пипс с Джеффриз хозяйничали у бокового столика: расставив серебряные блюда, они принялись выкладывать на одно из них какую-то штуку, смахивавшую на съедобный американский флаг.
— Пикантный пирог с сыром. — Бен ускорил шаг. — Я краем глаза видел, как Пипс над ним колдовал. Полосочки выполнены из красного перца, а…
Остального я не услышала — меня отвлекла упавшая на мою руку капля дождя, за которой последовала вторая и негромкий раскат грома. Как жаль, что пикник придется перенести в дом. Увернувшись от осы, я столкнулась с Мэри Фейт. Бен бросился к ней. Мэри, балансируя на скользких камнях, упала прямо ему в руки.
— Прошу прощения. — Она невольно отпрянула.
— Что вы, что вы! — успокоил ее Бен.
— Чудесно выглядите, Мэри! — солгала я. — На ней было желтое — под цвет лица! — платье с застежкой спереди. Помада на губах слишком фиолетовая, серьги в ушах — слишком массивные, а эти идиотские очки стоило бы выбросить в реку.
— Элли, знаю, вы ужасно на меня рассердитесь, — но я должна это сделать!
— Сделать что? — И снова увесистая капля, на сей раз доставшаяся моему носу. Легкий ветерок относил голоса остальных в нашу сторону, отвлекая мое внимание. Бинго рассуждал о необходимости использования различных отдушек в приготовлении кетчупа. По его мнению, аромат авокадо станет хитом сезона.
— Пообедаете вместе с нами? — Бен одарил Мэри улыбкой, которую, надеюсь, она не истолковала превратно.
— Весьма сожалею, но не смогу. Отправляюсь в Грязный Ручей на встречу с матерью. Она передала сегодня с Пипсом — когда он плавал за продуктами, — что если я не прибуду к пяти часам, то пожалею об этом.
— Но уже больше пяти, — возразила я.
Вздернув подбородок, Мэри дерзко сверкнула очками.
— Вот именно. Я хочу подчеркнуть, что меня не запугаешь, — но повидаться с ней все же придется. — Губы ее изогнулись в напряженной улыбке. — Меня тут посетила приятная мысль: может, она хочет попросить денег? В конце концов, я вдруг сделалась очень даже завидной дочерью. Благодаря «Мамочке-монстру» превратилась в мультимиллионершу. Пожалуй, раскошелюсь для матушки на пять баксов — нынче на чай меньше не дают.
Меня вдруг захлестнула волна жалости.
— Мэри, не ходите!
— Жаль, что вы пропустите такую занятную вечеринку. — Лично мне мимолетная улыбка Бена показалась просто неотразимой.
Мэри глянула на часы, сжала меня в торопливых объятиях, шепнула: "Навек вместе!" — и поспешила по замшелым камням к пристани. Я же замешкалась, размышляя о том, к сколь грустным последствиям могут привести несложившиеся отношения матери с дочерью.
Из задумчивости меня вывели ароматы. Я встрепенулась.
— В чем дело? — прищурился в нашу сторону Бинго. — Решили опоздать для понту?
— Ну полно, полно, деточка! — встряла Эрнестина — ни дать ни взять Кенга, увещевающая шкодливого крошку Ру. — Наверное, мистер Хаскелл потерял счет времени, готовясь к зачету по калориям.
Марджори Задсон громко фыркнула из-под вуали пчеловода. И — черт побери! — тут на сцене появилась Валисия Икс в ярко-красном платье, перетянутом на талии широким и блестящим черным ремнем. Ха-ха! А я-то думала, эта мода закончилась вместе с Гражданской войной.
— Как поживаете? — осведомилась Валисия, будто я была выставленным для созревания сыром, и не успела я разлепить губы, как она, взмахнув широкими рукавами, потянула Бена к столу. — Мистер Хаскелл, мне очень хотелось бы узнать ваше мнение по поводу приготовленных Джеффриз крема из смородины и искусственных земляных груш.
Ну ясное дело, какие у меня основания чувствовать себя обделенной вниманием?! Эрнестина жалостливо улыбнулась в мою сторону, рядом возник Пипс и сунул мне под нос блюдо с гофрированными блинчиками собственного изобретения. Я размышляла, прилично ли взять больше шести штук, когда появилась Джеффриз с крабами, источающими дивный аромат.
— С напитками каждый разбирается самостоятельно! — провозгласила карлица.
— Спасибо. — Удовлетворенно чавкая, я получила еще одной каплей дождя по подбородку. Неужели в этой стране не считается дурным тоном позволять погоде расстраивать социально значимые мероприятия? А если ливень зарядит — нам что, полагается отважно улыбаться? Задумчиво глядя на реку, я позволила себе немножко пофантазировать: мы с Беном вдвоем на этом островке и переживаем волшебные приключения; он — главарь шайки контрабандистов, а я — его дама, похищенная из замка на Корнуэльских утесах. А вечерами — такими, как этот, — мы отправляемся покататься на нашей старой доброй лодке, я слушаю плеск весел, погружаю ладонь в пену, белую и мягкую, как лучшие французские кружева. А на закате солнца мы возвращаемся обратно в Менденхолл, возвышающийся, точно украшение на носу огромного пиратского судна…
И вдруг фантазии мои разбились вдребезги: небо пронзила ослепительная вспышка. Первой моей мыслью было: фейерверк — в конце концов, сегодня ведь четвертое июля, День независимости. Но вспышка была слишком сильной и сверкнула слишком близко, а следом за ней раздался взрыв, который не имел ничего общего с празднеством.
Рядом с лодочным ангаром, прямо на воде, заполыхало яркое пламя.
— Боже мой! — вскричал Бен. — Моторка взорвалась!
Глава пятнадцатая
Спотыкаясь о валуны и друг о друга, мы бросились к берегу. Со стороны можно было подумать, будто мы провели двадцать лет на необитаемом острове и в один прекрасный день обнаружили на горизонте корабль. Марджори Задсон вырвалась вперед. Эрнестина сползла в сидячую забастовку, Бинго одним прыжком перемахнул через родительницу. Валисия Икс показывала отличную скорость, ее высокие каблучки ни разу не увязли в мокром песке. Бен схватил меня за руку, когда я резко оглянулась назад. Кажется, я недосчиталась двоих? Ага, вот они, Пипс и Джеффриз! Карлица придерживала старикана за локоть — то ли чтобы не упал, то ли чтоб не убежал. Глаза мне застилали слезы — вызванные не только потрясением, но и едким дымом, окутавшим остров. Я всматривалась в воду, которую еще лизали языки пламени. Несколько дрейфующих щепок — вот и все, что осталось от моторной лодки.
— Бен! Есть ли хоть крупица надежды? — Я тупо наблюдала, как он сбросил пиджак, отшвырнул в сторону туфли и, на бегу развязывая галстук, ринулся сквозь пелену дождя к реке. Однако Марджори Задсон обошла его и первой оказалась в воде. Я и не заметила, когда она успела разоблачиться до лифчика и подштанников, — правда, шляпу пчеловода снять забыла, если только не вознамерилась использовать ее для пущей плавучести.
— Посторонись, мальчик, это женская работа! — Мощный шлепок по воде, и мой муж захлебывается в лавине брызг. Марджори же поднялась во весь рост, бледная и блестящая, как морская свинья, широко распахнула рот, будто намереваясь заглотнуть весь окружающий воздух, — и исчезла в пучине.
Бен, отплевавшись, последовал ее примеру, с грацией святого мученика, которого бросают в кипящее масло. Мой отважный, он терпеть не может опускать лицо под воду — даже когда моет голову.
Время от времени на поверхность всплывала голова, и у меня перехватывало дыхание. Господи, только бы на сей раз это была Мэри! А когда это оказывалась не она, сердце мое ныряло вместе со спасателями. Безысходность навалилась на меня, столь же сырая и холодная, как и промокшая насквозь одежда. Из всех присутствующих только у Валисии Икс волосы не были растрепаны ветром. Ее совершенный по форме пучок на затылке оставался столь же гладким и ровным, как и ее голос:
— В Грязном Ручье наверняка заметили взрыв. Должна же у них быть какая-нибудь примитивная служба спасения?
— А что, если они подумали, будто мы просто развлекаемся и устраиваем фейерверк? — робко предположила я, глядя на беспокойные воды.
Никто не ответил. Звездно-полосатый шарфик Эрнестины трепетал на ветру, упорно затыкая ей рот.
— Если… если Мэри действительно… обрела покой, то думаю, вы понимаете что это означает? Полагаю, нет нужды произносить это вслух, в присутствие Бинго?
— У-БИЙ-СТВО! — В рубашке с тропическим рисунком и шортах цвета хаки толстый парнишка напоминал охотника на львов. — На сей раз, мамочка, ты совершенно права. Даже люди со средним коэффициентом умственного развития доперли бы, что это отнюдь не несчастный случай. — Очкам не удалось скрыть вытаращенных от возбуждения глаз Бинго.
Может… Неужели этот кошмар вот-вот обретет счастливое завершение? Судорожно сцепив руки, я запрыгала взад-вперед, едва не сбив с ног Валисию Икс. Марджори Задсон, рассекая волны, плыла к берегу — и вот она выволокла из воды… о нет! Не Мэри, а Бена. Прошу понять правильно: конечно же, я была рада его возвращению на сухую землю и умиленно внимала его горячим заверениям, что он ни на секунду не терял сознания. Но мысль о том, что Мэри Фейт скорее всего нет в живых, оказалась горькой пилюлей.
Так мы и стояли в сгущавшихся сумерках: Марджори натягивала на себя платье, Бен выжимал брючины, Пипс снял с шеи черный галстук и молча передал его Джеффриз, та, приподнявшись на цыпочки, обвязала галстук вокруг его руки.