еподходящего человека. Мало того что он был простолюдином… не в обиду вам будь сказано, тарр Жескар, неравный брак ничего хорошего не несет.
– Ну, это как сказать.
– У вас другая ситуация. И брак почти равный, – сухо заметил лэрр Адам. – А Миралия была молода и глупа. Она повелась на сомнительную романтику. Именно ее муж практиковал магию крови. И магию рун тоже. Может, и приворожил Миру, кто ж знает? Я до сих пор так считаю, но доказательств не было.
Лэрр Керт поощрил его кивком.
– Потом его приговорили к смертной казни. Как раз за это. Порчу доказать не смогли, но никто не сомневался, а потому обвинение было другим. За кражу крупной суммы денег…
Я подумала, что что-то не сходится. И лэрр Керт тут же сдвинул брови.
– Пожалуйста, подробнее.
– Порчу он наводил по заказу, – вздохнул лэрр Адам. – Взял деньги, расстроил помолвку, наведя порчу на невесту. Жених-то достался другой, это понятно, но семья у девушки была влиятельная, они докопались до истины. Муж Миралии на тот момент числился в лавке, торговал древностями из Бархейна, они и договорились с хозяином. Пропало бесценное колье, потом нашлось у него… суду все было ясно. Миралия пришла ко мне вся черная, говорила, что муж невиновен, умоляла помочь.
Лэрр Адам вздохнул. Мне даже жалко его стало, все же человек, хоть и Индюк, не все человеческое в нем умерло.
– Вряд ли вы могли помочь, – тихо сказал лэрр Керт.
– Вы меня в этом вините?
– Сколько вам было лет? Двадцать? Двадцать два?
– Двадцать один год. Сопляк, только-только в гвардии, родители померли двумя годами раньше, отец даже внучку не повидал…
Мира всхлипнула.
– Пап… а мама?
– Мама твоя знала об этом скандале. И все равно за меня замуж вышла, мы тогда уже обвенчались, жили бедно, но честно. И сама знаешь, родня нас со временем простила.
Мира кивнула:
– Да… я помню.
Я пригляделась к девушкам. Оказывается, Тира старше? Года на три, получается? А то и больше? Интересно…
Допустим, Мире шестнадцать, ладно, семнадцать – восемнадцать, это точно. Тогда той двадцать два – двадцать три. И все еще в девках? А нравится ли это брюнетке?
Ладно, посмотрим за ней, понаблюдаем.
– Миралия билась в истерике, умоляла меня помочь, я честно сказал, что попробую, ходил к командиру полка… лэрр оказался порядочным человеком, вызвал меня и объяснил, что так и так. И в чем обвинение, и в чем вина. И сказал, что ничего у меня не получится. Помочь не смогу, а сам замараюсь по уши. Миралии я тоже об этом сказал, но сестра меня не услышала. Кажется, что-то она пыталась сделать своими методами… не получилось. Ее мужа казнили, еще через год сестра умерла от чахотки. А я забрал ее дочь и стал воспитывать как свою.
– Но это не объясняет вашего увольнения, – безжалостно приговорил лэрр Керт.
– А чего тут объяснять? Когда мы бабу не поделили – уж прости, Асти, – лэрр посмотрел на супругу виноватым взглядом, и та ответила ему улыбкой, мол, бывает, главное, что до меня, а не после. – Так вот, командир у нас старый ушел, новый оказался из столичных щеголей, ну и… раскопал он ту историю. Или подсказал кто. Вызвал меня к себе и сказал, что у меня найдены книги по магии крови… ни одной я даже в глаза не видал! Вот чем хотите… хотите – кровь на алтаре отдам?
Какая-то клятва? А почему я о ней не знаю?
– Не надо. Я вам верю, лэрр.
Лэрр Адам перевел дух. Я положила себе узнать, что это за клятва на алтаре, а то вдруг можно просто всех через нее провести, и убийца сам покажется?
– Ну и пришлось уходить. Не хотел я, чтобы имя сестры трепали, да и меня бы в грязи вываляли. А тут племяшка на выданье, дочь подрастает… хочу сразу сказать – жене я не изменял. Супруга у меня за два года до того умерла, вот и загулял малость, было дело. Ушел в отставку, встретил Асти, мы поженились. Хурт повелит, так и еще дети у нас будут. Сдалась мне та магия!
– Наследство?
– Не откажусь. Но и так… за Тирой я приданое дам, хоть и небогатое, у Миры материнские деньги есть, я свои тоже не растрепал… уж найду на что прожить. И должность мне предлагают, управляющего в имении. Старый друг, лэрр Дивайн… Асти?
Асанта была бледна как смерть.
– Нет-нет, все в порядке.
– А мне кажется, что вы в тягости? – Колетт глядела на женщину, чуть прищурившись.
– Асти?
– Уж простите, что вот так выдала ваш секрет, но стоит ли скрывать от мужа?
– Я сама хотела сказать! – Асанта мигом оправилась от слабости и сверкала глазами.
– Ларра Дален права, – махнул рукой лэрр Керт. – Подозреваю, что где-то в этом доме находится тот, кто проклял лэрра Эрарда. И лучше не скрывать такое…
– Почему?
– Потому что на ранних сроках вы очень уязвимы для проклятия. Если вы получите то, на что рассчитывал убийца… вот что, ларра. Я неплохой ритуалист, так что сделаем для вас защиту. И носить будете как миленькая.
– Будет, – кивнул лэрр Адам. – Сам прослежу. Спасибо, лэрр.
Ну какая умилительная картина! А кто Алисин недавно трахал? Или это как – чисто телом, а душа остается незапятнанной? Он при этом процессе в кармане фигу держал али пальцы на ногах скрещивал?
– Я сегодня же ночью займусь.
А где это он заниматься таким общественно полезным делом собирается? Не в моей ли лаборатории?
Это еще что за новости?
Не пущу! Самой места мало!
И – да. Я угадала.
Ночь, и тишина, и кто-то топает по особняку боевым слоном.
Кто?
Да вот этот самый хуртар и топает. Дошел до библиотеки, уселся за стол, потом вытащил из кармана мелок, я за этим делом наблюдала со всем вниманием, прямо на столе начертил пентаграмму, вписал в нее несколько рун и достал пробирку с кровью.
Капнул в центр пентаграммы.
– Кровью призывающего и моей властью, я приказываю явиться домовому духу.
Неведомая сила подхватила меня… и бесцеремонно потянула в круг.
За хвост!
Сволочи!!!
Деньги – это хорошо. А без денег – плохо.
Эту истину лэрр Ластан уяснил еще в юности, став лэрром.
Любил отец картишки. И скачки любил, и женщин… а мать любила отца. Потому и помешать ему не могла. Да и занималась она больше сестрой, и сгорела рановато…
Отец умер, когда Адаму было пятнадцать.
И оказался юноша с младшей сестрой в таком положении, что ни единого слова, кроме черных, и не найти.
Имущество заложено-перезаложено, долги висят, хорошо хоть по закону требовать их с детей можно, а вот на улицу их выгнать нельзя. Оставили им какой-никакой, но домик.
Адам заметался, что делать и как быть, а потом решил просто.
Нет у него склонности ни к чему, кроме военного дела. Вот туда и пойдет…
Кинулся в ноги старому отцовскому другу, тоже гуляке, но командиру полка. Тот и пригрел сироту.
Жалованья аккурат хватало на содержание дома и сестры. Ну и пары слуг тоже.
Адам огляделся, подумал и понял, что надо жениться. Вот как возраст подойдет, так и…
Свои способности он оценивал трезво. Воровать не умеет, играть в карты… после отца он вообще к азартным играм испытывал отвращение. Торговать?
Торговать – капитал нужен, кое-какие связи, да и разбираться не худо бы в том, чем торгуешь. Не то прогоришь, как свечка.
Камилла подвернулась неожиданно.
Ах, званые вечера, где бы знакомилась молодежь, не будь вас?
Там-то восемнадцатилетний Адам и познакомился с Камиллой. Ланна, из хорошего рода, не то чтобы богатая, но и не бедная, а главное, умная, милая и скромная.
И Адам начал осаду, здраво рассудив, что жениться выгодно тоже уметь надо.
Нельзя сказать, что родители приняли его радостно, но капля камень точит. Да и репутация у Адама была лучше некуда, портил ее только отец. А так – серьезный молодой человек, карьеру строит…
Сыграли свадьбу.
У родителей Камиллы делового чутья оказалось побольше, они подсказывали Адаму, куда вкладывать деньги, и юноша слушался. И потихоньку и с долгами расплачивался, и быт устраивал… дочку нажили, сестру замуж выдал.
О той истории он вспоминать не любил.
После рождения Миры Камилла так и не оправилась. И лекари запретили им супружеские отношения.
Нельзя сказать, что Адам решился на это сразу. Но…
Он – здоровый молодой мужчина, ему нужна женщина. Главное, делать все так, чтобы не оскорбить жену. И чтобы она не узнала.
Очень осторожно и аккуратно.
Отец Камиллы знал, но оценил деликатность зятя. Как была дружба, так и осталась.
Потом случилось несчастье с Миралией. С сестренкой.
Что оставалось делать Адаму?
Да только взять ее ребенка к себе. Жена против не была, только поставила условие – не удочерять малышку. Адам согласился, не раздумывая.
Тем более Камилла болела, плохо себя чувствовала и наконец вообще слегла.
Адам был безутешен несколько лет.
Не напоказ, не для света, а серьезно. Камилла была его любовью, и понимали они друг друга, и дочь растили…
Его тоску видели все, в том числе и родители Камиллы. И оставались его друзьями.
Шло время.
Росли девочки. Мачеху в дом Адам приводить не хотел, ни к чему, и не привел бы, но этот разговор с ним начал тесть.
Нет!
Не бывший!
Сказать так о родителях Камиллы при всем армейском цинизме у Адама язык не поворачивался.
Но…
– Адам, ты жениться еще раз думаешь?
– Нет. Зачем?
Тесть покачал головой и разлил коньяк по бокалам.
– Потому что девочкам нужна мать.
– Матери у них были.
– Извини. Я неверно выразился. Тебе стоит вспомнить, что они уже взрослые, их надо замуж выдавать, в свет выводить… кто этим займется?
– Найму компаньонку.
– А потом что? Выдашь ты их замуж, это уж скоро будет, обе созрели, и останешься один? На пепелище? Раз в пятиницу будешь на обеды приезжать к девочкам?
О таком Адам как-то и не задумывался. Для него обе девочки были еще… именно что девочками! Какие там замужества-дети-внуки? Ему такое и в голову не приходило.