– Можно попробовать. Допустим. Но она могла его и не видеть. А еще кинжал могли украсть. Отвертится.
Я подумала еще пару минут.
– А если его спровоцировать?
– Это как?
– Вот слушай…
И я принялась излагать идею, почерпнутую из фильмов и детективных романов. Виват детективщикам!
Керт слушал с сомнением, но потом подумал еще немного, подкорректировал план – и согласился. Вот с утра и начнем.
Симон Жескар сидел у себя и занимался какими-то бумагами, когда к нему вошел Керт.
– Тарр Жескар, нам надо серьезно поговорить.
– Я вас слушаю, лэрр.
– Керт – так будет проще и быстрее. У нас будет очень сложный и тяжелый разговор, тарр.
Симон отложил бумаги.
– Это опять об Алисин? Но я действительно ничего не знаю…
– Это… косвенно об Алисин. Но в основном о вашей семье.
– Даже так? Что ж, Керт, рассказывайте.
Керт опустился в кресло.
– Тарр, вам нравится Вирент Ольдан?
– Я не девушка, чтобы он мне нравился. Обычный молодой человек, не блещет ни умом, ни талантом, середнячок, хоть и лэрр.
– А дочь вы бы за него замуж выдали?
– Вы что – с ума сошли?
Керт не обратил внимания на хамство. Сам бы еще и погромче взвыл.
– Допустим, Вирент внезапно овдовел. Вы бы выдали дочь за него замуж?
Симон задумался.
– Не знаю… зависит от многих обстоятельств.
– К примеру, Лаллия будет рыдать, страдать, требовать?..
– Она хорошая девочка, – нахмурился Симон. – Она не поступит так глупо.
Керт опустил глаза.
– Мне не хотелось бы говорить это вам, тарр. И я верю, что вы поступите правильно. Но Лаллия и Вирент… они были близки.
– Что?!
Тарр Жескар взъярился так, что Керт едва перехватить успел.
– Тихо! Тихо!!!
И встряхнуть толстяка, что задача для сильных духом и телом.
– Вы куда это собрались, тарр?
Симон обмяк в руках хуртара.
– Да я его…
– Что? Выгоните? И дочь вас возненавидит? Так, к примеру? Или устроите скандал? С тем же результатом?
Симон постепенно обмяк и успокоился.
– Я…
– Тарр Жескар, давайте я вам изложу ситуацию, как я ее вижу, а потом мы вместе будем ее решать?
Понадобилось минут десять на успокоение, но потом тарр смог адекватно воспринимать информацию. Хотя Керт сильно смягчил краски.
И Вирент-то коварный соблазнитель и растлитель.
И Лаллия-то невинно (не совсем, но таки) пострадавшая.
А вот Симону надо бы действовать. Не то плохое может получиться.
Симон слушал и кивал. А потом они с Кертом «разработали» план, который мы до того проговорили. И принялись претворять его в действие.
Я видила как вы ее убили. Если не принисете мне двацать манет золотом, я все раскажу хуртару. Сигодня в полноч в канюшне.
Убийца достал из кармана записку, прочитал и негромко выругался. Скомкал лист в кулаке.
Как?
Откуда взялся свидетель?
Там же никого не было!!!
И к нему вроде тоже никто не приближался, как ему могли подсунуть это?! Но записка лежала у него на ладони гнусным бумажным шариком и никуда пропадать не собиралась.
Ладно, посмотрим, что там за свидетель такой…
Свидетельница.
Мужчина аккуратно сжег записку на пламени свечи, растер пепел между ладонями и пошел мыть руки. Ну и сонные капли заодно достать, чтобы жена ночью спала крепче.
Ни к чему ей такие волнения. И знания ни к чему.
В полночь на конюшне собралось небольшое, но изысканное общество.
Лошади – раз.
Хуртар, одна штука, два.
Симон Жескар-старший – три.
И младший – четыре. Для полного комплекта.
Больше Керт никого решил не привлекать, ни к чему. Скрутить одного подонка он и сам сможет, а свидетели нужны для суда. Да и…
Это для Симона – кто такой Вирент Ольдан?
Да никто! И звать его никак, даже хуже, нечего было дочку соблазнять!
А вот для Рандана – убийца любимой жены, может и кинуться. Алек молод, а Адам Ластан…
Можно его привлечь, конечно. Но ведь его жена – сестра Делии. Вдруг ляпнет что-то не то…
Симон Эрвине точно ничего не ляпнет. Ему это просто невыгодно, чем меньше нищих родственничков, тем ему же лучше. Одну Делию можно и заткнуть, и пристроить. А Делию с мужем?
Э нет. Этот скромной подачкой не удовлетворится. Это одна из причин.
А другую зовут Лаллия Жескар. И она сейчас горько рыдает на груди у мачехи (на том месте, где теоретически располагается грудь). Папа «обрадовал» ее новостью!
Считай, Лалли, что ты уже замужем. За сыном моего старого компаньона, хорошим парнем, уезжаем отсюда – и женитесь. Сразу же! А то и он сюда приедет.
А на робкое: «Папа, я не его люблю» – последовал только взмах руки.
Любовь?
Детка, речь идет об объединении двух торговых кланов! А ты о какой-то любви. Эрвина, объясни девочке, что романы хороши в библиотеке. А в жизни их разве что на туалетную бумагу пустишь, и то неудобно. Жестко и попа в чернилах.
С тем Симон и ушел.
И кстати, действительно написал своему компаньону, честно рассказав о ситуации.
Так и так, Лалли влюбилась не в того мужчину, поэтому приданое даю щедрое, условия ставлю хорошие, партнерство предлагаю честное, а там, с божьей помощью, и внуки пойдут.
Пару лет компаньон уже намекал на свадьбу, Симон и решил воспользоваться. Тогда-то девочка молода была, а сейчас в самый раз. Если любовные истории пошли – значит, пора замуж. Чтобы дурь из головы вылетела!
Что нужно, чтобы баба оставила старую любовь и ввязалась в новую?
Кому что. Кому-то деньги, кому-то слава, кому-то килограмм сахарного сиропа на мозги, а с Лаллией решили просто. Пусть разочаруется в старой любви, тогда и новую легче примет. И проще будет. Сейчас-то она точно фордыбачить начнет, как же, с любимым разлучают… и поди докажи, что мразь он и убийца! Как известно, страдальцев бабы любят.
А вот если Вирент ради выгоды убил кого-то – не любви, а выгоды, тут и у самой распоследней дуры мозги включатся.
Какая любовь – с убийцей? Ты же в любой момент можешь стать следующей.
Просто потому, что будешь ему невыгодна. Или выгодна твоя смерть, или нашелся кто-то помоложе и с более тугой попкой…
Охота жить в зоне риска?
Так селись на вулкане! Чего мелочиться-то? Строй домик и жди, когда накроет, какая разница?
Но это я филосопльствовала в ожидании нашего убивца. Да, именно я.
Подставлять кого-то из служанок под удар Керт отказался. Не смогут они. Да и Вирент все же военный, может успеть ударить первым.
Самому загримироваться? Ага, очень смешно получится. Жаль, никто не поверит в двухметровую служанку с шикарной выправкой. А вот я могла.
И было тому несколько плюсов.
Первый – я бесплотна. То есть в меня можно хоть ножом тыкать, хоть гранатометом фугасить, мне – по хвосту.
Второй – я знаю, что и как говорить.
Третий – мы не подставляем никого со стороны.
Плюсов оказалось больше, чем минусов, так что Керт нашел для меня длинный черный плащ, в который я и завернулась с ног до головы. Только форму пришлось принять более разреженную, чтобы человеческие очертания прослеживались. И ботинки «надеть», чтобы высовывались из-под плаща. А в остальном…
Капюшон, длинные рукава, потренироваться перед зеркалом – и нормально. Авось не Большой театр, сойдет для сельской местности.
Так что сидела я на тюке сена и ждала убийцу. Заранее пришла, настоящие женщины на выгодное свидание не опаздывают, это ж не к мужчине идти, а к деньгам! А деньги точность любят.
Вирент тоже не стал тянуть. Полночь еще не пробила, когда он толкнул дверь и вошел внутрь.
– Вечор добренький, лэрр, – поздоровалась я, вскакивая с тюка с сеном.
Вирент холодно усмехнулся.
– Скорее, ночь. Кто ты такая?
– Так Айла я, из деревни. Меня Сарра наняла, чтобы, значит, ларрам прислуживать.
– Зачем ты мне написала?
Я мерзко хихикнула из-под капюшона, надеюсь, получилось в должной мере гадко.
– А зачем ты, лэрр, убил-то ее? Хорошая девка была, а что блудливая… бывает, всех убивать замаешься. Я ж как раз в коридор выйти хотела, а тут вы, два голубка… поворковали, да ты и пошел. А она-то, бедненькая, и осталась. Я-то, лэрр, своими глазами все видела. Убивец ты. А раз убил – то плати!
– Двадцать золотых?
– Сейчас двадцать монет гони. И кажный месяц мне будешь еще по пятерке выплачивать. С такими-то деньжищами я себе мигом мужика найду, да не вдовца какого, а хорошего, со справным хозяйством…
– Не много ли ты хочешь?
– Да что такое пятерка золотом в месяц для богатого лэрра? Чай, на девку и больше спускал? А я с такими деньжищами…
– Помню-помню, мужа найдешь. Только я отсюда уеду скоро.
– А то не страшно. Я небось не дура какая, знаю, что деньги работать должны. Будешь присылать с нарочным али еще как.
– А то?
– А то к хуртару пойду. Чай, недалеко идти придется!
Вирент скрипнул зубами.
– Ладно, держи свои деньги, дрянь!
И развернулся, протягивая мне мешочек с деньгами одной рукой.
А второй…
Лезвие ножа словно само собой вылетело, целя мне в горло. И не отшатнись я, распахал бы этот нехороший человек плащ вдоль и поперек. Не меня, нет.
Но плащ пострадал бы точно.
– Нехорошо так с девушкой поступать! – заверещала я.
А из стойла уже поднимался Керт.
– И верно, лэрр, нехорошо это. Что ж вы так с девушкой-то?
Немая сцена.
Конюшня, факелы, храпящие от волнения лошади, которые переступают в стойлах, – нет, это не из-за меня, я домовый дух, на меня они не отреагировали, а вот на злость, на агрессию…
Вирент озирается по сторонам, не зная, куда бежать, а из углов поднимаются тени.
– Неправильно так, лэрр Ольдан, – поддержал Жескар-младший. – Девушек не надо ножичком, их любить надо…
И я не удержалась.