Алёна МоденскаяОйме
Кофе по-нижегородски
Лёка уже минут десять не решалась выйти из подсобки, куда её отправили за упаковкой капсул кофе. Снаружи доносилось хихиканье Тины и мурлыканье Августа. Хорошо, что Лёка успела придержать дверь изнутри, когда они появились, а то пришлось бы краснеть непонятно почему. Вроде тискаются на работе они, а стыдно ей. Неправильно как-то.
Тина громко хохотнула, и как-то по-собачьи, с подтявкиванием. Чтобы не представлять их вдвоём, Лёка осторожно уселась на деревянный ящик из-под овощей. Достала телефон. Интересно, что это за супер-крутой кофе, который сумели вырастить в Нижегородской области.
Снова хихиканье. Ой, только бы крики-стоны не начались. Лёка тряхнула головой, чтобы случайно не представить чего лишнего, и ввела в поисковик название кофе с коробки — «Чипкофф». Ничего путного не найдено. Вроде переводится как «солнечный кофе», да и то приблизительно. А вот кто такой этот Чипкофф, где теплицы с деревьями, кто вообще провёл селекцию и создал этот нижегородский сорт — информации ноль.
Чудно́. Коробка самая простая — светлая с картинкой, как будто наспех нарисованной на коленке, да и маленькие упаковки тоже какие-то убогонькие. Но сам кофе…
Лёка глянула на дверь, из-за которой доносились недвусмысленные звуки. Ну и пусть. Ну, нравятся ему развратные лупоглазые блондинки с наращенными волосами, накладными ногтями, приклеенными ресницами и накачанными губами. Ну и что.
Зато какой кофе! Лёка вытащила из коробки пачку, оторвала ленту. Вдохнула аромат. Кофе средней прожарки, свежайший — да ему не больше месяца.
Интересно, а ведь кофе всегда пахнет по-разному. Например, сейчас, в сентябре, это и запах начинающей желтеть листвы, и янтарных прохладных сумерек, когда предзакатное солнце золотом играет между тонкими ветвями, и рассыпанные жёлуди, и холодное сверкание водохранилища. Кофе со сливками и песочным яблочным пирогом с пряной карамелью. Вот он, сентябрь на вкус.
— Ну как?
Лёку выбросило из фантазий. Над ней стояла Марта. Интересно, давно она здесь?
— Хороший кофе? — спокойно спросила хозяйка кафе.
— Очень, — выдавила Лёка, глупо таращась на начальницу.
— Ещё бы. Вставай и иди в буфет. Заправь аппараты. Да смотри, чтобы капсул хватило, а не как в прошлый раз. Капучино побольше запаси, его чаще всего заказывают. Сейчас снова в моде.
— Я думала, надо будет варить из молотого, — пробормотала Лёка, с сожалением ставя коробку с ароматными зёрнами на полку. — Это же вроде элитное мероприятие.
— Ага, элитное, — процедила Марта. — Настолько элитное, что если ты им самый дешёвый растворимый кофе нальёшь в красивую чашку, они примут его за дорогой. Даже не думай!
Марта как будто мысли читала. Она так и стояла в дверях, пока Лёка доставала капсулы из упаковок. Обычные, из супермаркета. «Чипкофф» пока капсулы не привозил. Помявшись, Лёка всё же достала открытую пачку с зёрнами.
— Вдруг кто-то захочет, — просительно глянула бариста-буфетчица на начальницу.
— Ладно, — смилостивилась Марта. — Одну можно.
Лёка подхватила кофе и поплелась в буфет. Ясное дело. Мало кто просит сварить кофе, всем почему-то нравятся капсулы. А как приятно перемолоть зёрна в ручной кофемолке, а потом держать в турке, а если ещё добавить ванили, тростникового сахара и молочной пенки, взбитой мини-миксером…
— Три порции, — раздался резкий мужской голос. Из-за буфетной стойки появилась ярко-рыжая прилизанная голова маленького человека с некрасивым лицом. Будто думая, что Лёка его не понимает, он показал ей три пальца с длинными аккуратными ногтями.
— Сейчас, господин э…
— Квиле. Кви-ле. — Рыжий поднял брови, проверяя, поняла ли Лёка.
— Да, — кивнула Лёка и пошла на кухню. Для представителей «Чипкофф» — только кофе, перемолотый вручную и сваренный на плите. Другого не признают. Правильно делают.
Никак она не может запомнить, кто из них кто. Так, значит, маленький рыжий — это Квиле. Ну и имечко. Лёка высыпала зёрна в кофемолку. Пожилая носатая — это Лама… Ла… Нет, её имя вообще куда-то всё время вылетало. Есть ещё молодая грудастая с улыбкой до ушей, вот у неё имя попроще — Яна. Это, правда, сокращение, полную форму Лёка так и не припомнила.
А вот кто из них кем работает в этой их кофейной компании, вообще лучше не вникать. Директора, маркетологи, кто-то ещё. Сумели вырастить отличный кофе в России, но почему-то решили начать продажи с мелкого нижегородского Растяпинска. Ещё с Мартой как-то сумели договориться.
— Это ты кому готовишь? — спросил Валерий Алексеевич.
— Этим, — Лёка взглядом указала через плечо. — Кофевладельцам.
— А, понятно. Мне тоже чашечку свари.
Лёка кивнула и стала высыпать молотый кофе в две турки. Пряный кофе для Квиле, с мёдом и корицей — для Яны, и две крепкие порции с тростниковым сахаром для носатой и Валерия Алексеевича.
— Опять управляющий на кухне? — спросила Марта, беря Валерия Алексеевича под руку.
— За всеми надо присматривать. — Он погладил её пальцы.
— А где Август и Тина?
— Где-где…
— Ясно. Он хоть заготовки сделал?
— Наталья занимается. Да ладно, чего ты. — Управляющий удержал Марту, уже готовую отправиться на поиски сына и его подружки. — Дело молодое. Подумаешь.
— На работе надо думать о работе. Вон, мазычи. Как роботы пашут. Они и сейчас в зале сидят.
— У них бизнес, — вздохнул Валерий Алексеевич.
— Имена у них чудны́е, никак не запоминаются. — Лёка, сосредоточенно следившая за кофе, не сразу поняла, что слова вылетели из её рта.
— Хм, с чего бы это, — сдвинул брови Валерий Алексеевич. — Может, это потому, что они мазычи и имена у них мазычские? Твоё, кстати, тоже без ста грамм не запомнишь.
Кухня грохнула хохотом. Лёка почувствовала, как щёки и уши полыхнули. Вечно она угодит в глупую историю.
— Ладно вам, — улыбаясь, произнесла Марта, кладя голову мужу на плечо. — У них большая компания. Сами выращивают, сами жарят, сами продают. Вы где были?!
— Где были — там уже нет, — улыбнулся Август, проскакивая мимо матери к холодильнику.
Тина, тоже улыбаясь, оправляла костюм и причёску. Подошла к Лёке и надменно спросила:
— А вдруг этот кофе выкаканный?
— Чего? — Лёка даже от созерцания кофе в турке оторвалась.
— Я слышала, они зёрна скармливают каким-то зверям, а они его выкакивают. А потом всё продаётся.
Кондитер Наталья прыснула со смеху, Марта повела глазами. Лёка пару секунд смотрела в изумрудные контактные линзы под приклеенными ресницами, потом отвернулась к плите. И как Тина стала администратором?
Август, пробегая мимо, чмокнул её в шею. Хотя, пожалуй, ясно как.
— Так, Тина, иди работай, — резко произнесла Марта. — Нечего тут на кухне торчать, твоё место — в зале.
Кофе сварился, Лёка сняла его с плиты, разлила по разным чашечкам, чтобы не перепутать. Вынесла в зал, где официанты накрывали банкетный стол, а мазычи-кофевладельцы сидели за буфетной стойкой и что-то эмоционально обсуждали на своём языке.
— Это вам, — Лёка поставила чашку перед носатой седой носатой дамой, — вам и вам.
Валерий Алексеевич, как обычно, пил кофе на ходу.
— Кви-ле, — напомнил рыжий, аккуратно беря чашку.
— Да, спасибо. — Лёка стала проверять, все ли капсулы на месте.
— А тебя как зовут? — спросил молодой женский голос.
— Меня? — обернулась Лёка. Яна, улыбаясь во все тридцать три белоснежных зуба, кивнула. Странно, вроде бейдж на месте. А, они, наверное, по-русски не очень читают. Да и говорят с акцентом. — Лёка. Это сокращение от Гликерия.
— Почему не Лика? — спросил откуда-то взявшийся Валерий Алексеевич, ставя пустую чашку на стойку.
— Это просто… мы с братом не выговаривали… так получилось. — Лёка нырнула в кухню, якобы помыть чашку. Не рассказывать же им, что её отец так сильно хотел ещё одного сына, что долго называл дочку Лёхой, создавая гибрид из имён.
— Хорошо делаешь, молодец! — рыжая голова, на миг мелькнувшая в дверях, тут же пропала.
— Молодец, — передразнила Тина, снова ошивающаяся вокруг Августа. — То же мне, великое дело — кофе варить.
— Гости приехали, все по местам! — скомандовал Валерий Алексеевич. Посмотрев на себя в зеркало, он поправил галстук и вышел в зал. — Добро пожаловать в кофейню «Ойме»!
Лёка во время банкетов обычно первый час сидела на табуретке в закутке между кухней и раздевалкой кухни, пялясь в телефон. До кофе в такие дни дело вообще редко доходило. Максимум — чай, да и то не всегда. А так — алкоголь, соки и газировка с минералкой на столах. Помощь баристы не требуется.
Официанты снуют, зарабатывая чаевые. Тина цокает каблуками. Вроде там какой-то мажорик даёт вечеринку для друзей. Значит, Тина в своей тарелке — гламурная, пафосная и высокомерная.
Лёка, так чтобы никто не заметил, подняла взгляд от телефона и нашла на суетливой кухне спину Августа. Пожалуй, они с Тиной друг другу подходят — он высокий блондин, она тоже.
Руки у него изящные с тонкими пальцами. Запястья красивые, в каких-то нитях-оберегах. Вообще, он мог бы, наверное, моделью работать или в кино сниматься. А стал почему-то просто поваром. Хотя почему «просто»? Это хорошая профессия.
— На, попей чаю. — Марта перекрыла Лёке вид и протянула чашку. В первый раз такое. Наверное, заметила, что буфетчица-бариста непозволительно долго таращится на её сына.
— Спасибо. — Лёка взяла чашку. Марта так и стояла над ней, будто проверяя, насколько благодарно и качественно будет выпит чай. А кто его, кстати, готовил?
— Я заварила, — сказал Марта, осматриваясь. — Вечер долгий. Ну, пей.
Лёка кое-как заставила себя проглотить чуть-чуть. Странный чай — горький, аж горло сдавило. Хотя пахнет приятно — цветами и травами. Марта ещё раз искоса глянула на Лёку и отошла.
Лёка вздохнула и вернулась к просмотру мемной ленты. Глаза отчего-то стали слипаться, картинки расплывались мутными пятнами. Не хватало ещё уснуть на работе. Лёка встряхнула головой и поморгала.