Марта сунула Лёке поднос с чашками и подтолкнула в спину. Лёка вывалилась в зал, где свет уже был погашен, а окна плотно зашторены. Кругом стояли свечи, отбрасывая играющие тени на пьяные девчачьи лица.
— Итак, — загадочно проговорила Яна, беря с подноса чашки и расставляя их на столе, — сейчас начнётся гадание! Вам нужно мысленно задать вопрос, потом выпить кофе и перевернуть чашку вверх дном. Поводить по блюдцу и выслушать предсказание.
Девицы глупо хихикали, давясь крепким кофе.
— А почему без сахара? — спросила одна из них, морщась. — Ну и гадость.
— Это специальный кофе, для гадания. Даже сорт особый. Пейте, пейте.
Лёка заметила в углу Ларису, поворачивающую мандалу, по серебристым нитям которой скользили отсветы. Яна, пользуясь тем, что девчонки ни на что не обращали внимания, взяла Лёку за плечи и усадила на высокий стул во главе стола. Ободряюще похлопала по плечу.
— Мне нельзя к гадалке, я верующая, — пьяным голосом произнесла одна из девиц, у которой макияж уже размазался.
— Я первая! — гаркнула одна из девушек и швырнула свой кофейный набор через стол Лёке.
«Потомственная ведунья» подняла чашку, руки от волнения дрожали, всё звенело.
— Она с бодунища, — хохотнула девица, остальные поддержали шутку диким гоготом.
— Это специальные вибрации, нужные для предсказания, — глубоким голосом произнесла Яна, стоявшая рядом с Лёкой. И ткнула её в плечо.
Лёка перевернула чашку, держа её так, чтобы свет от свечки падал внутрь. Всего лишь разводы от кофейной гущи. И тут Лариса снова крутанула свою мандалу. Разводы зашевелились и струями выскользнули наружу. Пронеслись над столом и грязью осыпались на ту, что выпила кофе из этой чашки.
— Ну? — надменно спросила девица. — Ты долго на меня пялиться будешь?
Лёка проморгалась. Гуща была на месте — в чашке. Девица просто пьяная.
— Кто-то поливает вас грязью за глаза, — выдала Лёка. — Распускает слухи, выдумывает небылицы.
— Этот кто-то здесь? — требовательно спросила девушка, кажется, слегка протрезвев.
— Возможно, — пожала плечами Лёка, глядя в чашку. Гуща там будто разошлась стрелами в разные стороны, указывая сразу на всех подружек. — Точно не могу сказать, но это не один человек.
— Теперь я! — крикнула другая девица. Яна расторопно убрала одну чашку, поставила перед Лёкой новую. Лариса крутанула мандалу.
Вместо кофейной гущи в чашке оказалась прозрачно-розовая жижа. Лёка глянула на девицу, что пила из чашки. Всё её тело было пронизано странными каналами, будто заполненными гелем, который тормозил все процессы в организме. Девица тупела и быстро разваливалась на куски.
Лёка зажмурилась. Открыла глаза. Просто чашка с разводами.
— Вам надо следить за здоровьем. Чтобы в рационе не было ничего искусственного, только здоровая еда.
— А уколы красоты делать можно? — быстро спросила девица. Точно, она же вся обколотая — губы, лоб, нос подрезан, грудь искусственная.
— Это вам решать, но лучше на некоторое время воздержаться, — осторожно сказала Лёка.
— А если я не воздержусь? — агрессивно спросила девушка. У неё, кажется, проблемы с нервной системой. Да её же обманули — уколы красоты на самом деле ядовитые. Кажется, ей недолго осталось.
— Вам и отвечать за последствия. — Лёка передала чашку Яне.
Дальше Лёка видела, как одной девице в ухо заползли щупальца и тьма заполнила всё нутро. Другая переменила столько любовников, что внутренности сгнили. У третьей на уме были одни деньги, и она готова была разорвать любого, кто помешал бы ей их заполучить. А та девица, что отказалась гадать, назвавшись верующей, вдруг выпрыгнула со своего места и откусила ухо невесте, что заказала банкет.
У Лёки как раз в руках была чашка этой мажорки Лолиты, у которой чернота текла по шее. Лёка встряхнулась. Ухо на месте, второе тоже. В них — шикарные золотые серьги с бриллиантовыми подвесками.
— Ну? — произнесла невеста, будто долго чего-то ждала.
— Вам надо следить за вещами, — выдала Лёка и тут же пожалела. Ведь это её папаша прятал череп, который хотели выкрасть мазычи. Срочно требовалось ещё одно предсказание, чтобы пьяная девица забыла сказанное.
Лёка попыталась сосредоточиться на чашке. Оттуда мерзко несло тухлой рыбой. Отчаянно стараясь не морщиться, Лёка глянула на невесту. Та и сама разлагалась — гнилая плоть отваливалась ошмётками, обнажая кости.
— Вас ждут… — Лёка чуть не сказала про испытания, но её ткнула в спину Яна. — Вас ждёт счастье. Но надо быть осторожной, потому что кругом завистники, которые не любят, когда кто-то рядом счастлив.
Невеста хмыкнула.
— А на картах таро гадаете? — спросила верующая подружка невесты.
— Только один вопрос на человека, и только за отдельную плату, — проговорила Яна, а в руках у Лёки материализовались карты, что в прошлый раз показывала Лариса.
Пока подружки смеялись над «верующей» девицей, а она говорила, что ей просто интересно, Лёка потихоньку подняла голову и нашла глазами Яну. Попыталась бровями донести до неё, что о картах разговора вообще не было, и что она точно не справится. Яна взяла Лёку за голову и повернула к девицам.
— Давай! Я первая! — выскочила та, что с уколами красоты. Пошатываясь, она дошла до Лёки и, дыша перегаром, сунула ей крупную купюру. — Так. Это… как его… я бьюти-блогер… и хочу это… больше подписчиков, в общем.
Лёка хотела сказать, что это не вопрос, но просто протянула девице колоду. Та, пошатываясь, не с первого раза, сумела-таки вытянуть карту. На ней был нарисован закат. Дела у этой блогерки были явно плохи.
— Вам надо беречь себя. Внимательно следите за процедурами, смотрите сертификаты. Всё проверяйте. — Лёка забрала карту. Не говорить же молодой красивой девушке, что ей скоро конец, если не переменит образ жизни. Ведь не поверит.
— Ой, теперь я! — Ещё одна подружка сунула Лёке купюру. — Когда я выйду замуж?
На карте, которую она вытянула, оказалась петля. Ясно, замуж она выйдет, но потом будет искать способ от мужа сбежать, потому что он затянет петлю на её шее. Лёка сама вынула ещё карту. Пустыня. Стало быть, оставит её без ничего. Ага, женится, значит, на деньгах родителей. Сказать или нет?
Лёка зацепила взглядом Ларису, которая мотнула головой. Так тому и быть.
— Скоро. — Лёка убрала карты в колоду. — Скоро выйдете замуж.
— Так, все отошли! — скомандовала хозяйка вечера. — Я заказываю! Я хочу дом у моря и яхту!
Невеста вытянула карту, на которой в черноте светился пустой круг. Затмение.
— Эта информация скрыта.
— И что это значит? — недовольно спросила Лолита Главнова.
— Это значит, что вы находитесь на распутье, — пришла на помощь Яна, забирая карты. — Получите вы желаемое или нет, зависит, только от вас. А теперь десерт!
Она хлопнула в ладоши, зажёгся свет, кто-то поднял Лёку со стула и оттеснил за стенку, к кофейному аппарату. Усталость валила с ног, будто она весь день мешки с кофейными зёрнами разгружала.
— На, держи. Чаевые. Гонорар — на карту. — Марта отдала Лёке деньги, что заплатили девицы.
— Кстати о картах. Откуда я знаю, что они обозначают? — У Лёки кружилась голова.
— Наследственность. Интуиция. Дар. Называй как хочешь. — Яна, оказывается, уже открыла шкаф. Как они снова оказались в кабинете Марты, Лёка не заметила. — Переодеваться будешь?
Лёка, расстегнув несколько верхних пуговок, стащила платье через голову. Сняла и отдала Яне платок.
— Бусы оставь. Подарок, — улыбнулась Яна.
— Польза-то хоть была? — Лёка зажмурилась и тёрла глаза руками.
— Как сказать, — произнёс голос Квиле. — Одно мы узнали — эта Лолита вообще не в курсе, откуда папаша берёт деньги. Совсем недалёкая.
— А остальные? — Лёка припомнила жуткие вещи, что ждали этих девиц впереди.
— Каждый выбирает дорогу сам. Вызвать тебе такси? — Марта села за стол, остальные разместились вокруг. Видимо, намечалось совещание.
— Нет, спасибо. Я прогуляюсь. До свидания.
Лёка вышла на улицу. Уже темно, воздух свежий, влажный и пахнет сырой землёй и опавшими листьями. Пара вдохов, и в голове прояснилось. Родители, наверное, ещё на работе. Груша же там одна.
Вспомнив о котёнке, Лёка почти побежала домой. Хорошо, что Растяпинск маленький, и всё рядом.
У двери в подъезд между мешками со строительным мусором маячила спина соседки.
— Привет, тёть Тамар!
Тётя Тамара обернулась, увидела Лёку, и её перекосило. Она начала размашисто креститься и кричать:
— Сгинь! Сгинь, нечисть! Свят-свят-свят!
Русалина вернулась
— Тёть Тамар, вы чего? — Лёка даже в подъезд не могла войти — соседка перегородила проход между забором и отходами ремонта соседей.
— Чур меня! — махала руками тётя Тамара.
— Да ладно вам! — Лёка и так устала, а тут ещё это.
Соседка вдруг прищурилась:
— Лёнька, это ты что ль?
— Ну я, а кто ещё! — обижено произнесла Лёка.
— Фух, слава богу! — тётя Тамара снова размашисто перекрестилась. — А я уж грешным делом было подумала, что это Русалина вернулась.
— Кто? Русалина? Это моя прабабушка? А вы её знали? — Усталость мигом улетучилась.
— Ну так, — подбоченилась тётя Тамара. — А ты вообще откуда так поздно? Со свиданки что ль?
— С работы, — буркнула Лёка, открывая дверь в подъезд и пропуская соседку, которая, видимо, выходила кормить кошек. — Так что там насчёт Русалины?
— А что? — тётя Тамара придирчиво осмотрела Лёку с ног до головы. — А похожа, ничего не скажешь! Хотя она всё-таки помощнее была. Красивая — жуть! Как по улице идёт — все мужики шеи-то сворачивали. А пела как! Голосина — во! — И тётя Тамара показала большой палец.
— Вы её хорошо знали? — спросила Лёка, потихоньку поднимаясь по лестнице.
— Так они с моей мамой, царствие ей небесное, в одном детдоме выросли. — Тётя Тамара поднималась медленно, держась за перила. — Жили они, значит, в Белоруссии. Мама в деревне, а Русалина — в таборе. Но потом война началась, и фашисты весь табор-от их и вырезали. Они ж цыган-от, что евреев да коммунистов ненавидели. Русалинка самая мелка была, шустрая. Сбежала, а потом её семья моей мамы и спрятала. За свою выдавали. Ну чёрненькая, так что ж, бывает всякое. Потом в эвакуацию ехали — и поезд под бомбёжку попал. Так они вдвоём и остались. Потом и в детдоме вместе были, учились, сюда приехали по распределению. В общежитии жили, потом замуж вышли. Квартиры вот здесь получили.