— Что здесь происходит?! — В зал выбежал Валерий Алексеевич. За ним появилась Марта.
Но дерущиеся девушки на них внимания не обратили. Лолита тянула Каролину за волосы, та пинала Тину, лежавшую на полу. Роберт достал телефон и, давясь смехом, снимал свалку. Гости вытягивали шеи, некоторые подходили ближе. Юные блогеры тоже снимали всё на видео.
— Прекратите, дамы, ну прекратите же! — Марта стояла над дракой, не рискуя влезать.
Лолита села верхом на Тину и колотила её руками куда придётся, Каролина поднялась и сзади вцепилась Лолите в шею.
— Может, вы вмешаетесь? — осторожно спросила Лёка у Роберта.
И тут же пожалела, потому что он глянул на неё мельком, но потом задержал взгляд.
— Я тя где-то видел, — медленно произнёс Роберт, сдвинув брови.
— Да, конечно, вы устраивали у нас банкет, — пришла на помощь Марта, которая была в курсе причины свары.
Из кухни выбежал Август, схватил сзади Каролину, уже лежавшую на Тине и зубами рвавшую её за ухо. Отшвырнув Каролину, он поднял Тину, но её за волосы схватила Лолита, оказавшаяся теперь в самом низу.
— Да пусти ты её! — Смеясь во весь голос, Роберт попытался оттащить невесту, но она так крепко вцепилась в волосы Тины, что голова администраторши дёрнулась, ноги подогнулись, и она с криком повалилась из рук Августа на пол.
— Прекратить! — рявкнула Марта на весь зал.
У Лёки по рукам прошла горячая волна, и ей показалось, что даже посуда вздрогнула. Гости синхронно отступили на шаг. Девицы ослабили хватки.
— Август, отведи Тину в подсобку, — ровно, но жёстко произнесла Марта.
Август помог подняться Тине — растрёпанной, с размазанной косметикой и рваными колготками. Губа у неё кровоточила, ухо вообще выглядело куском сырого мяса.
— Я тебе это припомню, — злобно прошипела Тина, пока Август, раскинув руки, загораживал собой её от Лолиты.
— Давай, вставай. — Роберт был единственным, кто продолжал получать удовольствие от происходящего. Он подал руку невесте, у которой по лицу и шее пролегли глубокие красные царапины. Потом он обернулся к Лёке: — Вот, это за кофе.
Бросив крупную купюру на стойку, он, смеясь, увёл тихо матерящуюся Лолиту прочь из кафе. Каролина поднялась, оправила задравшееся над порванными колготками платье. Сдунула с лица выбившуюся прядь.
— Уборная там, — указала направление Марта.
Бросив злобный взгляд вслед Лолите и Роберту, а потом так же глянув на Лёку, Каролина ушла приводить себя в порядок. Тем временем уборщица уже успела смести мусор в совок.
Марта окинула взглядом зал, где гости возвращались на свои места, и ушла. Яна сидела, закусив губу. На такой скандал она, похоже, не рассчитывала. Лёка, впрочем, тоже. Хотя именно она придумала отправить всем подружкам Роберта сообщение о встрече в «Ойме», а ему самому оставить напоминание на телефоне.
— У вас всегда так весело? — спросил мальчик-блогер, подойдя оплатить кофе.
— Бывает, — слегка улыбнулась Лёка. Хотя она солгала — раньше такого здесь не случалось.
Остаток смены прошёл без происшествий. Когда кафе закрылось, Лёка прибралась на рабочем месте и переоделась. На телефон пришло сообщение от Марты с просьбой зайти к ней в кабинет.
Потирая потные ладони, Лёка постучала к начальнице.
— Извините за колпак, — пробормотала Лёка, когда её впустили.
Марта только отмахнулась.
— Да, как-то странно всё вышло. — Яна смущённо поджала губы.
— Август повёз Тину в больницу, ей надо ухо зашивать. — Марта беспокойно барабанила пальцами по столу. — Ничем его не проймёшь.
— Конечно, не проймёшь. — Лариса сидела в кресле и невозмутимо пропускала нити между пальцами. — Тут по-другому действовать надо.
Марта некоторое время смотрела на паутину ниток, которую показала ей ведьма.
— Опасно, — наконец прошептала Марта.
Лёка боялась спросить, что происходит. Её выручила Яна.
— Видела нити на руках Августа? — спросила Яна, откидываясь на спинку стула. Лёка кивнула. — Серьёзно? Ты их видела?
— У моего брата такие же, — проговорила Лёка, не понимая, с чего все опять на неё уставились.
— Вообще-то, кому попало их видеть не положено, это не обереги и не амулеты. Это приворот. Они даже сами их не видят.
Лёка сдвинула брови, укладывая новую информацию в уме.
— И как это убрать? — медленно спросила Лёка.
— Никак, — ответила Марта, глядя в окно, где в осенней ночи плавали светящиеся шары фонарей.
— Совсем ничего нельзя сделать? — слабо спросила Лёка.
— Почему, можно. — Яна взяла со стола Марты ножницы и клацнула ими по нитям, что тянула Лариса.
— Ну, спасибо, — хмуро произнесла пожилая ведьма.
— Пожалуйста. Кушайте на здоровье. — Яна вернула ножницы на место. Потом посмотрела на Лёку. — Приворот — это одно из самых сложных и самых опасных заклинаний. Сломать чужую волю — большой грех. Снимать такие заклятия трудно. Это как если кость неправильно срослась, ломать её снова. Человек и так истощён, а тут ещё энергию надо тратить. Обычно никто за такие дела не берётся, оставляют всё как есть.
— Но это же… — У Лёки слёзы навернулись от обиды за брата. — А если…
— Если уничтожить того, кто приворожил, то жертва отправится следом.
— И что, выхода нет?
— Есть. — Марта встала, опираясь руками о стол. — Я, правда, поклялась больше этими делами не заниматься. Но тут случай исключительный.
— А вы разве тоже умеете…
— Только сейчас дошло, — хохотнула Яна. — Да она одна из самых мощных ведьм Черноречья.
Чипамаде
Ночью Лёке снились марионетки. Жуткие куклы без лиц, но в знакомой одежде, они плавали в серой мгле и бездумно шевелили конечностями, от которых вверх уходили тонкие нити, похожие на те, что носили на запястьях Август и Егор.
Как только вся эта жуть с черепом закончится, надо будет ещё как-то решить проблему Егора. У Каролины, оказывается, совсем совести нет. Хотя странно было думать, что есть.
Утром распогодилось — небо было лазурным, с редкими белыми, подзолоченными солнцем облаками. Опавшая листва шуршала под ногами и тепло почти как летом. Жаль, дождь не зарядил, а то бы карнавал, может, отменили. Ну, или он прошёл бы поспокойнее.
А теперь, в ясную-то погоду, уже с утра все праздничные площадки были запружены раскрашенной молодёжью. В начале улицы, где находилось «Ойме», устроили соревнование на самую большую тыкву. И теперь все фотографировались на фоне рыжего бахчевого склада.
И кругом — маски черепов. Странный какой-то праздник урожая.
— Это потому, что наши предки дар от первого урожая всегда относили на кладбище, чтобы поблагодарить предков, — говорила Яна, рисуя маску черепа на лице Лёки. — Вообще весь культ Ашназавы — это по сути поклонение предкам и силам природы. Из земли вышли — в землю и возвращаемся. Весной у них просили помощи в полевых работах, осенью — благодарили и заручались поддержкой на зиму. Всё.
Лёка повернулась к зеркалу. Отшатнулась, потому что оттуда на неё смотрела Ашназава — прозрачный грим смешивал черты лица и нарисованный череп. Яна надела на голову Лёке венок из колосьев и красных георгинов. И ещё одолжила винтажное платье. И подаренные деревянные бусы снова пригодились.
Лёка шумно вдохнула. Как бы только пережить этот день. А он обещал быть сложным. Из-за солнечной погоды и наплыва людей в городе Марта решила закрыть оба зала, а буфет вытащить прямо на улицу — разместить стойку, витрину с выпечкой и кофейный аппарат у входа, а украшенные осенними композициями столики ближе к улице. Она, в общем-то, всегда пешеходная, так что мало что поменялось. Только вынесли наружу рабочие места Лёки и Марины, которую тоже раскрасили и поставили на продажу выпечки.
— Так, персонал. — Марта, наряженная попроще, чем остальные, но тоже ярко, собрала всех в пустом тёмном зале. — Слушаем внимательно. Сегодня нам надо сделать максимальную выручку. Чем больше заработаем — тем больше премии. Кухня работает на выпечке, официанты — у столиков, буфет — у входа. Алкоголь сегодня в кофе не добавляем. Чтобы народ не оскотинился и не начал безобразничать. Вопросы есть?
Вопросов ни у кого не было, так что сотрудники «Ойме» просто молча разошлись по своим местам. Похоже, всех сегодня ждал аврал.
Улица Радилова с самого раннего утра заполнилась народом, суетящимся и снующим одновременно во всех направлениях, словно большой муравейник. Люди ходили между палатками народных умельцев, предлагающих свои изделия, а работники администрации устанавливали ограждения для дневного парада.
— Удачи, — улыбнулась Марина, показав собственные зубы из-под грима.
— И тебе, — вяло отозвалась Лёка, становясь на рабочее место. Удача им сегодня явно понадобится.
Как только «Ойме» начало работу, стали подходить люди за вафельными рожками с тыквенным кремом, печеньем «орешки», пирожными «картошка», украшенными орехами и желудями из мастики. А ещё ореховые конфеты, яблоки в карамели, пирожные с разноцветными кремами, пончики и булочки с начинками. И с десяток разнообразных вафель. И, конечно, мазычские чипакши с разной глазурью.
Кондитер Наташа постаралась на славу. Спустя примерно полчаса она выбежала к буфету с большой коробкой.
— Про чашки и стаканы-то я забыла, — выдохнула Наташа, ставя коробку рядом с Лёкой. — Смотри. Здесь бисквитные чашки. Это попроще, а посложнее — с блюдцами. И вот ещё ложки-печеньки. Вафельные стаканчики. Кофе прямо в них можно наливать, а потом всё съедать. И вот ещё ценники.
Наташа умчалась на кухню, а Лёка выставила на витрину по одной чашечке каждого вида и положила ложки. И тут же началось:
— Мне, пожалуйста, латте в съедобной чашке.
— Капучино в вафельном стакане.
— Сет из пончиков и моккачино в съедобной чашке с блюдцем.
Когда Лёка поняла, что капучино для такой «посуды» всё-таки жидковат, она стала всем подряд предлагать аффогато. Хорошо, что стало почти по-летнему тепло, а Марта догадалась прикатить холодильник с несколькими контейнерами разного мороженого.