– Я не понимаю. Я подробно записываю все – даже твой рассказ о том, что ты видел. Тропу, женщину, собаку. Ты видел, как я писала это. Все это записано прямо здесь!
Она сунула ему под нос открытый блокнот, провела пальцем по белоснежному листу.
– Вы, ребята, тоже это видите, верно? – сказала она, разворачивая раскрытый блокнот в сторону Дилан и Люка.
– Да, я это вижу, – ответила Дилан. – Страница вся исписана.
Люк опять дрейфовал где-то в глубинах себя.
– Извини, – сказал Клэй Сильвии, его тон внезапно изменился, как будто кто-то выкрутил ручку его гнева до минимума.
Да они тут все сговорились. Суки рваные. Нельзя было позволить им понять, что он их раскусил.
– Ты права. Должно быть, я глянул один из блокнотов, которые ты еще не начинала, и слишком остро отреагировал. Я нервничаю после вчерашнего и беспокоюсь о Люке. Ты не могла бы показать мне, какие растения тут можно безопасно употреблять в пищу, а Дилан пока присмотрит за Люком? Нам нужно раздобыть себе какую-то еду как можно быстрее, иначе нам конец.
– Хм, – сказала Сильвия. – Почему бы тебе для начала не посидеть немного, остыть, успокоиться?
– Разумеется, – ответил Клэй.
– Дилан, ты поможешь мне поискать что-нибудь, во что мы сможем сложить еду? – спросила Сильвия.
– Конечно, – ответила та. – Клэй, ты посидишь секундочку с Люком?
– Конечно, – согласился он.
Он остался у костра, напротив пускающего слюни Люка, а Дилан и Сильвия принялись бродить вокруг палаток, переговариваясь вполголоса.
– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – спросила Сильвия, возвращаясь к костру с гермомешком.
– Конечно, – сказал Клэй. – Извини, что я так погорячился. Пошли поищем что-нибудь съедобное.
– Не отходите слишком далеко, – предупредила Дилан. – Кричи, если будет что-то нужно, хорошо?
Она бросила на Сильвию обеспокоенный взгляд.
– Со мной все будет в порядке, – пробормотала та.
Клэй, зажав под мышкой блокнот Сильвии, зашагал вместе с ней к деревьям, изо всех сил притворяясь спокойным, хотя внутри так и бурлил от ярости.
– Все в порядке? – спросила Сильвия, когда они оказались вне пределов слышимости.
– Да, – сказал Клэй. – Я просто хотел поговорить, наметить план, как вытащить Люка отсюда, обсудить, что мы можем сделать, чтобы спасти наши разработки.
Кровь стучала у него в висках. Он продолжал двигаться вперед, вниз по течению ручья, огибавшего скальную глыбу, а она послушно следовала за ним, как собака.
– Давайте сосредоточимся на поисках еды, пока обдумываем, как же нам получить помощь, – сказала Сильвия. – Нужно найти источник чистой воды, и, может быть, снова отправить кого-то из нас к дороге. Хотя бы попытаться добраться до нее. Или, по крайней мере, найти место, где мы сможем поймать сеть, чтобы вызвать помощь.
В глубине души Клэй знал, что из этого места не выбраться.
Он резко остановился, блокнот выпал из его руки, обложка согнулась, раскрывшись, как крылья, и блокнот угодил страницами прямо в грязь. Она наклонилась, чтобы поднять его.
– Почему блокноты пустые? – спросил он.
– Клэй, ты меня пугаешь, – сказала Сильвия, делая шаг назад. – Они не пустые, я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Не ври мне, – прошипел Клэй. – Что, твои записи испарились как по волшебству, что ли?
Внутреннее давление нарастало. Сердце стучало у него в ушах так громко, что он почти не слышал, что ему там отвечает Сильвия.
– Я не вру, – сказала она. – Все, что я могу сказать, я знаю, что я вела подробные записи. Они все здесь. Слушай, здесь происходит что-то странное, и я думаю, что, может быть…
– Я знал, что должен был выбрать кого-нибудь другого, – прорычал Клэй. Его голос загремел среди деревьев, прыгая от ствола к стволу. – Я думал, ты – мой друг.
– Так и есть, – ответила Сильвия.
– Ты, наверное, винишь меня во всем. В том, что Люк получил травму, в том, что мы застряли здесь.
– Я не виню тебя в этом, Клэй. Успокойся – никто так не думает.
– Вы все думаете, что это моя вина, что мы оказались здесь, запертые в ловушке в этом долбаном месте, – прорычал он. Его руки сжались в кулаки. – Ты же знаешь, что мы никогда не выберемся отсюда, не так ли? Отсюда нет выхода. Но вы все согласились поехать со мной. Я никого не заставлял. Откуда я должен был знать, что тут произойдет? Что это место вот такое?
– Клэй, о чем ты говоришь? – спросила Сильвия.
Она вцепилась в блокнот, подняла его к подбородку, как щит.
– Эта женщина и ее собака. С ними было что-то не так. Я думаю, они были из другого времени.
– Этого не может быть, – ответила она. Глаза ее заметались по сторонам. – У тебя, скорее всего, были видения от стресса или от обезвоживания. Ты выпил, что ли?
– Я знаю, что я, блин, видел! Я видел тропу и видел, как по ней прошла очень большая группа людей, последними шли та женщина и долбанная собака-плоть грызака. Каждую ночь мне снятся ужасные кошмары. А тебе тут норм?
– Нет, – призналась она. – Это очень странное место. Но я не развожу тебя, клянусь. Я не знаю, что происходит, но, возможно, тут растет какой-то ядовитый грибок, который весной выбрасывает споры в воздух, и мы все просто надышались ими и ведем себя дико. Вокруг лагеря и в лесу я видела много странных растений. Они вообще в Кентукки не водятся, по идее. Всему должно быть объяснение.
– Но его нет, – ответил он. Они стояли между деревьев, Клэй шагнул к ней, Сильвия отступила, его нога опустилась на то место, где только что стояла ее. – Это дерьмовое оправдание, и ты это знаешь. И я знаю кое-что еще – все вы думаете, что это одна большая, сука, шутка! Вы все смеетесь надо мной! Иначе зачем тебе было притворяться, что ты делаешь все эти заметки? Что ты еще сделала? Запись восхождений Дилан тоже не существует, да? Ты камеру испортила или просто вынула из нее SD-карту?
– Клэй… – Она попятилась опять и наткнулась спиной на дерево. Клэй остановился в нескольких дюймах, чувствуя исходящее от нее тепло и вонючее дыхание.
– Зачем ты это сделала, Сильвия? – выдохнул он сквозь сжатые зубы, схватив ее за руки с такой силой, что ногти вонзились ей в кожу. – Просто чтобы поиздеваться надо мной? Чтобы не дать мне получить докторскую степень? Чтобы вернуться позже и украсть мою идею?
– Клэй, пожалуйста, – сказала она, голос ее срывался на визг. Его руки скользнули вверх к ее плечам. – Давай вернемся в лагерь, и мы сможем во всем разобраться. Нам нужно найти выход отсюда.
– Еще раз говорю тебе, – сказал он. – Нет отсюда выхода.
Его пальцы поползли к ее шее.
Сильвии удалось заставить его разжать их, изо всех сил ткнув блокнотом в живот. Она ломанулась через лес, ее ноги вздымали фонтанчики опавших листьев. Клэй бросился за ней. Грязь хлюпала у него под сапогами. Низкое рычание вырвалось из глубины его тела, задрожав в легких и между стиснутыми зубами.
Впереди проворная, как кролик, Сильвия метнулась вглубь деревьев. В страхе она даже не видела, что бежит прочь от лагеря, прочь от единственных живых людей в этом лесу, которые могли бы услышать ее, если бы она закричала, если бы она издала какой-нибудь звук, кроме коротких торопливых вздохов, которые терялись за рычанием Клэя.
Земля под ее ногами урчала и корчилась от голода, и вот она вытолкнула из себя плеть вьюнка, идеальный крючок для ее сапога. Она упала лицом в грязь, ударившись предплечьем об острый камень – он вынырнул из-под земли ровно в момент падения. Хлынула кровь. Она перевернулась на спину, зажимая другой рукой уже скользкую рану.
А Клэй уже был на Сильвии.
Он крепко сжал ее тело ногами, стиснув его от груди до таза. Его руки обхватили ее шею, кончики пальцев раздавили маленькие кости позвоночника, ее толстые сухожилия запрыгали в его ладонях. Она извивалась, как будто он совершал экзорцизм, как будто его руки были покрыты святой водой, а не прокисшим потом. Рука Сильвии нащупала пальцы, которыми он сжимал ей горло, но была уже слишком скользкой от крови, чтобы ухватиться за них. Ее рука лишь шлепнула по его и соскользнула, маленькие железные веснушки кровавых брызг усеяли лица обоих. Она открыла рот, оттуда вырвался глухой хрип.
Клэй словно взорвался изнутри, жар заполнил его тело, и он крепче стиснул ее шею. Чем сильнее он сжимал, тем легче становился камень, давивший ему на грудь, и вот он уже улетел, как воздушный шарик. У Сильвии глаза полезли из орбит, как у игрушки-приколюшки. Она ударила его по лицу окровавленной рукой, последний, бесполезный жест перед тем, как экзорцизм был завершен, оставив почти идеальный отпечаток ладони на щеке, и перестала дергаться. Зажатая в руках Клэя тряпичная кукла обмякла, став неподвижной, как возвышающаяся позади них гранитная скала.
Клэй наконец-то смог вздохнуть. Он глубоко втягивал воздух в легкие. Уходила боль в напряженных мышцах, словно масло таяло. Он отодвинулся, усаживаясь поудобнее, и его зад оказался на ее коленях.
Рот лежавшей под ним Сильвии открылся, стали видны стоящие безукоризненной дугой зубы нижней челюсти. Выпученные глаза превратились в бесполезные стеклянные шарики. Красный паук – отпечаток рук Клэя – сидел на ее горле. Руки она развела широко, как крылья, только без перьев. В волосах запеклась грязь.
Клэй наклонил голову, как щенок. Ясность зрения вернулась к нему, застилавшая все красная дымка рассеялась, словно ее откачали из вен шприцем. Прошло несколько минут, прежде чем контроль над телом полностью вернулся к нему, а реальность перестала ходить ходуном. Выплеснув свой гнев, он стал кротким.
Он повернул голову на хруст среди деревьев – неужели Дилан пришла выяснить, что тут происходит? Видела ли она, что он делал? Клэй двинулся назад, проверяя на ходу, не прячется ли она за ближайшими деревьями. В конце концов он увидел ее – она была в лагере, сидела рядом с Люком на том же самом месте, как и когда они уходили. Прислушавшись как следует, Клэй даже услышал ее голос. Вроде даже разобрал свое имя в доносившихся до него обрывках диалога. Без всякого сомнения, они с Люком болтали о какой-то ерунде.