Она подумала о ноже рядом с собой, о том, что, возможно, будет лучше закончить все сейчас, чем бороться дальше, пытаться спастись от призраков, огня, яда и что там еще эта долбанная долина припасла для них. На короткое лезвие налипли кровь и смола. Она знала, что это будет больно. А быстро – не будет.
Она поняла, что не сможет этого сделать. Не может позволить этому месту победить, не вот так. Оно в любом случае уже одержало много побед. Для этой последней ему придется приложить все усилия.
Дым наконец рассеялся, оставив вокруг себя кольцо выжженной земли. Аромат древесного угля витал над ней – аромат, который всегда ассоциировался у Дилан с друзьями, восхождениями, с хорошо проведенным временем, зефирками, звездами и хот-догами. Но теперь до конца жизни Дилан он будет связан для нее с этим местом и со смертью Люка. Сажа обжигала гортань, как сигаретный дым.
Над долиной повисла тишина – тут не раздавалось ни звука, ни птичьих трелей, ни свиста ветра, ни хруста листьев. И даже крики больше не разносились в воздухе. Вернулся темный холод середины марта, просочился из земли сквозь ее одежду, ее затрясло, весь пот, страх и кровь превратились в колючие ледышки на коже. Тонкая синтетическая рубашка, которую она надевала прямо на тело, примерзла к спине Дилан. Она прикинула, не будет ли лучше вообще раздеться, не окажутся ли покусывания ночного холодного воздуха менее болезненными, чем царапание скопившегося под курткой льда. Изо рта при дыхании вылетали маленькие облачка пара.
Она села, прислонилась к дереву, заледеневшая куртка хрустнула, когда она привалилась к стволу. Несколько часов Дилан провела в неподвижности. Хотя, скорее, тысячу лет. С остекленевших глаз нет-нет да и падала слеза. Она оперлась головой о ствол, снова обдумала вариант с ножом, каждую минуту ожидая, что по ее душу заявятся призраки, демоны или силы природы. Что сама земля пожрет ее целиком, сдерет мясо с костей, как это произошло с Сильвией.
– Чего ты, тварь, ждешь? – выкрикнула она.
И как же все обернулось таким кошмаром?
Пять дней назад она думала, что станет знаменитой альпинисткой, лицом «Petzl», другие фирмы будут драться за возможность подписать с ней контракт, ее забросают деньгами, ее лицо будет красоваться на обложках журналов, а голос – звучать в подкастах. Она должна была стать девушкой, которая проложила новые маршруты, покорила эту скалу первой. И как же так получилось, что она сидит здесь, рядом с остывающим трупом своего бойфренда? Как так получилось, что она оказалась «последней девушкой» этой долины, последней живой душой здесь?
Позади нее, среди деревьев, собирались призраки. Их желтые глаза светились в темноте. Они поглядывали на тело Люка и облизывались. Уже знали вкус его крови – впитавшейся в голодную землю долины, с которой они были связаны как цепями, необъяснимым образом, но навсегда. Теперь призраки ждали момента, чтобы вкусить его плоти. Они, правда, только что наелись почти до отвала на том милом пикничке, где главным блюдом выступил Клэй.
Что-то с резким, знакомым звуком затряслось на ее бедре. Дилан решила, что ее просто трясет от холода, и у нее стучат зубы, но звук повторился. Где-то в кармане трещал телефон. Она похлопала по нему и вытащила его. Она и думать забыла, что он все еще при ней, да и вроде бы на нем был включен режим блокировки всех уведомлений, чтобы не разряжать батарею.
Телефон вибрировал в ее руке, текстовые сообщения и уведомления заполонили экран. Четко можно было разобрать только стилизованный квадратик в углу, сообщения представляли собой мешанину из перекрывающихся слоев перепутанных букв, точек и символов, которые она не узнавала. Полная бессмыслица. Телефон, видимо, глючил – его, наверное, повредило огнем, и внутрь затек ее пот, испортив микросхемы.
Затаив дыхание, она осторожно глянула на верхний угол экрана. Уровень сигнала – одна-единственная палочка.
Она нажала на один из искаженных ярлычков, открыла приложение. Сердце стучало, как барабан. Руки Дилан тряслись, она боялась, что из-за этого приемник в телефоне сместится с нужной точки и потеряет сигнал. Приложение открылось, на экране было все то же самое: текст, наложившийся друг на друга столько раз, что все сливалось в бессмысленную черную полосу; размытые, развалившиеся на пиксели не до конца загрузившиеся изображения, все цвета смазаны; еще больше странных символов, похожих на алфавит каких-то инопланетян.
Но это все было неважно. Дилан просто положилась на память рук. Она нажимала на экран в разных местах, точно зная, что эта последовательность движений создаст новый пост, историю, которая в течение двадцати четырех часов исчезнет. Она не была уверена, что располагает таким большим количеством времени; ее последний крик о помощи, несомненно, переживет ее.
Сломались даже часы в углу экрана, они показывали невероятное время «65:67». Сейчас должна была быть ночь или раннее утро – солнце еще не взошло. По крайней мере, не здесь. Может быть, за пределами этой проклятой долины светило солнце, и для остального населения Ливингстона, штат Кентукки, славный денечек был в самом разгаре.
Она запустила стрим.
Она не была уверена, что кто-то будет в сети, войдет в систему, чтобы посмотреть ее стрим, но экран начал заполняться в том месте, где обычно находились имена зрителей и комментарии. Но это были все те же инопланетные символы.
– Если кто-то это видит, – сказала она, – пожалуйста, свяжитесь с властями в Ливингстоне, штат Кентукки. Происходит что-то плохое. В живых осталась только я.
И снова горячие слезы навернулись на глаза. Экран заполняла размытая серая дымка.
– Я не знаю точно, где мы находимся. Я не знаю конкретных координат или чего-то такого. Сильвия знала. У нас был GPS, но он сломался. Мы в лесу, надо спуститься с холма. Заезжали мы, кажется, с шоссе 490. Мы… я – не могу найти выхода. Я подвернула лодыжку. Мне нужна помощь. Пожалуйста, пришлите помощь.
Слова летели из ее рта, как рвота, словно для того, чтобы вернуться домой, ей нужно было только расставить их в правильном порядке. Она продолжала, в нижней части экрана накапливалось все больше сумасшедших символов. Она нажала кнопку, которая, как она знала, поменяет направление камеры – сейчас та смотрела на темную землю перед ней.
Вид собственного лица, пусть и размытого в темноте, лишил ее дара речи. Корка крови засохла над царапиной на щеке, по коже размазались и застыли такие же брызги. Пузыри соплей в ноздрях, нижняя губа потрескалась. Даже в полутьме были видны полопавшиеся сосудики в глазах, белки налиты кровью. Волосы прилипли к щекам, перепутанные, изогнутые, как вены. Как ветки голых деревьев.
– Пожалуйста, – сказала она в объектив камеры. – Здесь что-то есть. Призраки. Я не знаю. Я знаю, это звучит безумно. Может быть, я сошла с ума. Но клянусь, здесь…
И снова она растеряла все слова. В углу экрана, за ее лицом, за деревом, к которому она прислонилась, виднелось еще одно лицо. Глаза желтые, с зубов капает слюна.
Крепко сжимая мобильник, она оглянулась через плечо, вытягивая шею, чтобы осмотреть ствол. Она затаила дыхание, не желая, чтобы крошечные облака пара изо рта затуманили объектив. Замерла, проморгалась. Дождалась, пока глаза начнут различать что-нибудь в сумерках после яркого экрана. Но даже когда ее зрачки расширились, она видела позади себя только стволы других деревьев.
«Может быть, я правда свихнулась».
Но на экране лицо все еще было отчетливо видно. И улыбка на нем.
– Вы это видите? – спросила она, повинуясь инстинкту блогера избегать пауз в стриме. Любой бессвязный лепет лучше молчания. – Видите это лицо, прямо здесь? Прямо у меня за плечом? В правом верхнем углу?
Она неторопливо, как в замедленной съемке, снова повернула голову назад, как будто внезапное движение могло спугнуть призрака. Однако в ее поле зрения по-прежнему обнаружились только темные силуэты деревьев. Дилан опять взглянула на экран – призрак, мужчина в грифельно-серой шинели, судя по обилию золотого шитья на погонах, минимум генерал, – стоял прямо у нее за спиной. Руку он положил ей на плечо. Дилан ощущала там холодную тяжесть. Почерневшие кончики пальцев и серые, гниющие костяшки были видны только на экране мобильника. Комментарии сыпались градом, но прочитать их было по-прежнему невозможно.
У Дилан внутри все сжалось, она отшатнулась от этой руки, чуть не выронив мобильник. В распухшей лодыжке пульсировала боль, пока Дилан, прихрамывая, слишком медленно поднималась по склону, прочь от этого всего. Мобильник она держала перед собой, как волшебное стеклышко, позволяющее заглянуть в потусторонний мир. За ее спиной призраки, толпившиеся за деревьями, наконец из-за них вышли и набросились на Люка. Мужчины с провалами на месте глаз, в грубых хлопковых рубашках, вырвали глаза ее парня и засунули их себе в рот, как жвачку. Один из подростков в ярких ветровках выдернул из земли нож и отрубил Люку пальцы на ногах, обойдя его по кругу, чтобы достать каждый из них.
Мужчина в грифельно-сером оставался позади нее, слишком близко, хотя казалось, что ноги его не двигаются. Он будто плыл к ней. В верхнем углу экрана вертикально выстроились палочки, обозначавшие уровень сигнала. Текст на экране наконец стал осмысленным, непонятные буквы исчезли, и наконец-то она смогла прочитать комментарии:
«Это на самом деле?»
«Что происходит?»
«Где ты?»
И тут произошло то, чего следовало ожидать. В тот момент, когда телефон показал высокий уровень сигнала, экран погас.
Батарея разрядилась.
14 марта 2019
Несколько часов спустя Дилан все так же сжимала в руке разряженный телефон. Она бежала и после того, как он выключился, на шаг перешла только после того, как обернулась и обнаружила, что осталась одна. В лодыжке стучала боль, лед на спине растаял, снова превратившись в вонючий пот и пахнущую медью кровь. Часами она бесцельно бродила по лесу туда-сюда, пока просто не села там, где стояла, массируя лодыжку и настороженно прислушиваясь в ожидании новых штучек, которые могло отчебучить это место.