, увеличила изображение. Собрала по кусочкам зернистые очертания листвы. Два белых пятнышка уставились на нее из верхнего угла.
Полиция Ливингстона провела рейд в окрестностях 490-го шоссе – нашлась только чертовски исхудавшая собака. На ошейнике было написано «Слэйд», в пасти зажата крупная кость. Оранжевый джип, спрятанный в лесу, безглазого Люка, скелет Сильвии, раскиданные по всей дороге внутренности Клэя они не нашли. Это было невозможно. Пока еще. С ними долина еще не закончила. Их она все еще переваривала. И не могла позволить всплыть наверх костям из своего долгожданного обеда. Насыщаясь плотью и кровью, почва затвердевала.
Полицейские ввели координаты, данные Табитой, в свое устаревшее оборудование, которое практически немедленно вышло из строя, начало отключаться и само переставлять координаты, но все же привело их в глухой участок леса, где обнаружились только гнилые бревна, грибы, растущие «ведьмиными кругами», и деревья, деревья, деревья.
Некоторые офицеры, однако, вернулись несколько напуганные и с широко раскрытыми глазами клялись, что ощутили там, в лесу, что-то, какое-то странное присутствие, которое никто из них не мог описать. Некоторые утверждали, что видели вдалеке женщину – она пряталась за деревьями и исчезала, когда к ней пытались приблизиться.
После того, как история о пропавших туристах начала привлекать внимание средств массовой информации, скучающие искатели приключений заявили, что видели ту же самую женщину, когда бродили по лесу – одному из них удалось даже записать отвратительного качества ролик, серый и размытый. Вспыхнула просто эпидемия подобных рассказов, к большому недовольству полицейских из крошечного подразделения в Ливингстоне, которые опасались, что скоро все их силы придется сосредоточить на спасении идиотов-подростков из леса в окрестностях шоссе 490, которое последние несколько десятков лет было одним из самых тихих мест в округе.
В этом коротком ролике из-за дерева выглядывал темный силуэт, снимающий шепотом спрашивал, видит ли его кто-нибудь еще. Но по мере приближения к нему силуэт превратился в обычный куст. Тем не менее ролик собрал миллионы просмотров и вызвал массу споров, разброс мнений был широк – от полного пренебрежения до утверждений, что темная фигура принадлежит кому-то из исследователей, который заманил туда остальных и убил, а теперь скрывается в лесу. Позже долгими бессонными ночами следователи проиграли ролик тысячу раз, сделав все возможное, чтобы улучшить четкость изображения.
По возвращении каждой поисковой экспедиции в участке, как будильник, звонил телефон. Полицейские поднимали трубку, еще не услышав голоса, но уже зная, что это будет Табита.
– Нашли что-нибудь? – спросит она.
– Одни деревья, – ответят они.
Полицейское управление Ливингстона раз за разом отправляло офицеров на бесплодные поиски, угрожая увольнением всем, кто жаловался, что это скучно, тратило деньги и время со своими навигаторами, которые так легко было свести с ума, а земля пировала. За четыре месяца Сильвия почти превратилась в то, как ее прозвали впоследствии – в скелет, земля всосала кожу, мышцы, сухожилия и органы почти до последней капли. Куски плоти соскальзывали с трупа, плюхались на грязь, как ребрышки, которые жарят на медленном огне. Синяки на шее уже ничего не значили, дело рук Клэя стало невозможно обнаружить. Он даже не смог стиснуть ее горло своими тощими руками достаточно сильно, чтобы сломать подъязычную кость или тонкие кости гортани. Все лето влажная жара Кентукки работала рука об руку с жадной землей, растапливая последние несколько кусочков эпидермиса, оставшихся на самых верхних плоскостях трупа Сильвии – на переносице, на лбу, – позволяя им лавиной обрушиваться с тела.
Призраки, привязанные к долине, уже долго постились к тому моменту, как они набросились на Клэя, вскрыв его грудину, как корзину для пикника, – впервые за долгое время им удалось толком поесть. Впервые с тех пор, как они напились крови своих новых товарищей, так навсегда и оставшихся в ярких спортивных костюмах по моде восьмидесятых. Они глотали кишки Клэя, как бесконечные спагетти, вгрызались в его органы, как в свежие яблоки. Они облизывали свои пальцы, их призрачные животы были полны, а тут они нашли еще и Люка, которого только что грохнула собственная девушка, он был даже еще теплый. На земле рядом с ним коротко блеснул сталью небольшой клинок. Идеальный инструмент для доставшегося им нежного десерта, как раз срезать все эти торчащие по краям маленькие кусочки. Пока его девушка бежала в ночь, они отрезали ему пальцы на ногах и руках, захрустели ими, как морковью. Кусочки, слишком вкусные, чтобы ими делиться, они распределили: одному достались ушки, чтобы пожевать, другому – сочные глаза. За самый вкусный кусочек – язык – они подрались, но тут вернулся генерал, взял нож и отрезал его себе, аккуратно, точно, у самого основания задних коренных зубов Люка.
Когда Дилан сорвалась со стены, они лишь испустили печальный вздох. Да пусть земля заберет ее. Если бы вместо того, чтобы вернуться в самое сердце долины, к своему единственному настоящему дому на стене, она двинулась бы через лес, то могла бы сбежать, так как и сама долина, и его жители наелись до отвала и не стали бы бороться за еще одно тело на краю своих владений.
Бесплодные поиски продолжались, и наконец начали появляться статьи о пропавших альпинистах, в местных новостях в Лексингтоне им посвятили пару абзацев, но когда «Petzl» опубликовал заявление, в котором высказывалось сожаление об исчезновении Дилан Прескотт и надежда, что их блестящая клиентка найдется, все забурлило с новой силой. За несколько месяцев история вышла на национальный уровень, «Ассошиэйтед пресс» делало все новые релизы и бесчисленные подкасты, полные предположений, куда могли деться пропавшие исследователи. Даже «Нэшнл Паблик Радио» и «Нью-Йорк Таймс» опубликовали статьи об этом исчезновении, место, где оно произошло, там именовали перевал Прескотт в честь Дилан.
Но только несколько месяцев спустя, после того, как фанаты каким-то образом раздобыли просочившиеся с места преступления фотографии, кто-то выставил на всеобщее обозрение самую большую нестыковку, которую следователи даже не заметили, отвлекшись на скелеты, утраченные органы и пропавших без вести: скалы не было. Ни на одном этапе расследования полицейские не наткнулись ни на какую скалу, не обнаружили ничего похожего на те геологические структуры, что имелись на сделанных Клэем сканах. Они же отправились туда, чтобы подняться на гору, верно? Так почему же никто не нашел ничего подобного? В этой головоломке зияла еще одна, еще более непонятная огромная дыра: подписчики Дилан твердо стояли на том, что видели каменную стену в нескольких стримах Дилан. Табита неотрывно следила за новостями, постоянно летала над тем местом. Она не могла поверить, что никто до сих пор не обнаружил скалу – она же видела ее своими глазами. Видела ведь?
Табита продолжала звонить в участок, но теперь ее сразу переводили на голосовую почту, где веселый голос (в записи) обещал непременно перезвонить и предлагал новостным агентствам обратиться к недавно нанятому (и уже замученному донельзя) специалисту полиции по связям с общественностью. К этому времени от департамента потребовали ответов родители и семьи исследователей, и дело ширилось, к нему подключали все больше сотрудников полиции Кентукки, которые раз в две недели сообщали новости по этому делу, но ничего, кроме тысяч деревьев, обнаружить так и не удалось. Может быть, им стоило срубить их все.
Следователей смущал тот факт, что на аккаунте Дилан время от времени появлялись стримы, зернистые и темные клипы, беззвучные и длящиеся всего несколько секунд. Новые кусочки головоломки в куче старых, которые не добавляли никакой ясности. Значило ли это, что Дилан все еще в лесу? Стримы возобновлялись даже несколько лет спустя, с каждым из них желание доискаться до правды вспыхивало с новой силой, страну охватывала безумная одержимость, многие люди снова лишались сна в своих поисках.
И только когда долина насытилась и заснула, полиции удалось найти хоть что-то. Теперь, когда брюхо ее было набито, и в ее распоряжении оказалась новая группа жертв, которым предстояло присоединиться к остальным призракам, долину больше не волновало, что автомобилист с переполненным мочевым пузырем наткнется среди деревьев на джип цвета ржавчины, а споткнувшись, увидит испачканную грязью ступню Люка, лишенную пальцев. Земля не удосужилась спрятать кости Сильвии Скелет, не возражала, когда следователи вытащили каждую из них и убрали в пластиковые пакеты. Долина была сыта по горло. Пусть полиция и гробовщики размышляют о Люке, Клэе и Сильвии. Тело Дилан, теперь переваренное, лежало под почвой долины, у девушки могила уже имелась. Это окаянное место хотело, чтобы остальных обнаружили – чтобы полиция прибралась здесь, вернув природе первозданный вид.
Чтобы ничьих следов не осталось.
Благодарности
Эта книга создавалась очень долго. Правда, так долго, что я и не помню, как все кусочки встали на свои места. Идея появилась у меня во время обычного похода на скалодром, где я задумалась, как могу вплести скалолазание в ужастик. Во время поездки в ущелье Ред-Ривер, когда мой друг дал мне попользоваться лазерным эхолокатором, это семя проклюнулось. Я на самом деле в прямом смысле украла его идею (с разрешения), этот метод поиска новых мест для скалолазания. Я помню, как читала и собирала материалы о той холодной зиме в истории Кентукки, сидя на солнечном причале в семейном доме на озере. Как выяснила, что в лесах под Ливингстоном на самом деле существует реальное место для скалолазания недалеко от шоссе 490, но с очень неразвитой инфраструктурой. Я помню, как первая глава вопила во мне, будила в три часа ночи и выплескивалась на слишком яркий экран моего телефона в ванной, большая часть тогдашних набросков перекочевала в окончательный вариант романа.
Кто скажет, как встали на свои места остальные эпизоды? Как я придумала разумный, злой лес, который заманивает к себе людей? Полагаю, в этом и заключается магия писательства – и работы над одним романом в течение пяти лет.