В субботу Верхнюю Салду потрясло чудовищное преступление. В собственном гараже был обнаружен изуродованный пытками труп мастера из транспортного отдела объединения. На его теле не осталось живого места. Окончательно Салмыкова добила статья в газете «Труд» «Прапорщику все по плечу». В ней авторы: местный борец с мафией Цепляев вместе с московским коллегой поставили его в один ряд с бывшим прапорщиком Барсуковым и в красках расписали, как «…на ВСМПО расхищается народное достояние — титан и подрывается обороноспособность страны».
После гибели мастера и статьи нервы у Салмыкова окончательно сдали. В этот и на следующий день он не появился на работе. Это дало повод для новых слухов, очередной волной накрывших объединение и город Верхнюю Салду.
Пересуды не обошли стороной и дежурку на товарном дворе ВСМПО. В тесной, прокуренной вахтовке собрались сторожа, стрелочники и сцепщики вагонов. Всезнающий сторож Толька, ссылаясь на знакомого милиционера, поведал леденящую историю о том, как мафия похитила Салмыкова, вывезла в лес и там зверски замучила. Сцепщик вагонов Евсеич — тот, как всегда, рубил с плеча, клеймил генерального, а вместе с ним замов и олигархов, разворовывающих и продающих Россию, утверждал, что Салмыков, прихватив всю зарплату объединения, смылся за границу. Конец спору положил звонок из приемной Тишковского. Строгий голос распорядился принять вагон с грузом из дивизии, со станции «Лесная поляна», поставить в дальний тупик и не выпускать до особого распоряжения. Недовольно ворча, путевая обслуга, прихватив лопаты и метлы, побрела отгребать снег с железнодорожного полотна и стрелки.
Перед обедом у ворот товарного двора сипло посигналил заезженный, как старая полковая лошадь, маневровый тепловоз из ракетной дивизии. За ним тащился единственный вагон, груженый титаном. Выругавшись, Толька отправился открывать ворота. Евсеич направился к стрелке. Тяжело пыхтя, тепловоз вполз на товарный двор, затолкал вагон в дальний тупик и, оставив после себя пятна солярки на снегу, скрылся за стеной леса.
Сторожа, стрелочники и обходчики снова собрались в вахтовке, чтобы «забить козла». Но не успели у Тольки и Евсеича «отрасти рога», как за воротами раздался требовательный сигнал автомобильного клаксона, на этот раз приехала милиция. Из УАЗа выскочил капитан, не стал дожидаться, когда сторожа откроют ворота, распахнул калитку и, спотыкаясь на обледеневшей дорожке, направился к вахтовке. «Рыба», которая была в руках Тольки, безнадежно сорвалась. Выругавшись, он сгреб со стола костяшки домино и спрятал их в сумку. Евсеич ногой закатил под лавку пустые бутылки из-под бормотухи и вина.
Тревога оказалась напрасной. Капитан проскочил мимо вахтовки и поднялся к вагону с титаном, не поленился забраться по скользким ступеням и заглянуть внутрь. Спустившись на землю, он принялся кому-то названивать. Разговор продолжался не больше минуты, закончив, капитан возвратился к УАЗу. Через мгновение о нем и машине напоминало лишь сизое облачко выхлопных газов.
Вспомнив милицию не один раз недобрым словом, Толька высыпал костяшки домино на стол и принялся перемешивать. Он и Евсеич горели желанием отыграться, но не успели. В вахтовку ворвался заместитель начальника охраны и, как с цепи сорвавшись, обложив всех трехэтажным матом, погнал на дальний периметр латать дыры в заборе.
Прошло около 10 минут, и на опустевший двор въехали черный мерседес и нива. Из них вышли Харламов, Крест, Лебедев и Кормаков. Вслед за ними на территорию вкатился заводской маневровый тепловоз. Лебедев и Кормаков поднялись в кабину к машинисту и проехали к вагону с титаном. Кормаков сноровисто установил автосцепку, и через несколько минут на товарном дворе не осталось и следов от вагона с титаном.
План Тишковского, стоивший немалых денег и основательно потрепавший нервы Павлу Харламову, удался. В Екатеринбург он и Крест возвращались с результатом, который превзошел все ожидания. Оборотень-капитан — милиционер, подмазанный десятью тысячами долларов, отработал на все сто. Он не только сдал «гэбэшного стукача», но и ухитрился утащить из уголовного дела важные улики, — в кармане Харламова лежали накладная и сертификаты на «барсуковский титан». Без них следствие по делу о хищении титана зашло в тупик. Главный обвиняемый — Барсуков, в виду отсутствия главного вещественного доказательства — титана, по разгильдяйству «стрелочника» отправленного на переплавку, вышел на свободу. Окончательно похоронил расследование старший следователь областной прокуратуры Камшилов. Рассмотрев материалы уголовного дела, он пришел к заключению, что оно возбуждено без достаточных на то оснований и прекратил дальнейшее производство.
Другой «подарок», не менее весомый, Харламовым преподнес сам Салмыков. Его исчезновение изменило расстановку сил в их схватке за титан с Раздольновым и Багиным. Она вышла из офисных кабинетов и выплеснулась настоящей войной на улицы Екатеринбурга. Первыми в ней полегли «торпеды» и криминальная «пехота». Все это было еще впереди, а пока Павел Харламов, развалившись на заднем сидении, мирно похрапывал.
Позади остался Нижний Тагил. Впереди, в морозной дымке возник город Невьянск — некогда столица уральских рудознатцев. Нынешняя его действительность удручала, в пустующих, занесенных снегом заводских корпусах гулял ветер, а дороги напоминали танкодром. Мастерство вождения не помогло Джону, на очередной рытвине машину повело. Ему каким-то чудом удалось удержать ее и не дать слететь в кювет.
— Падлы! Этих комуняк и дерьмократов стрелять надо! Не дороги, а каток! — с полуоборота завелся Крест.
— Как после бомбежки! Не город, а дыра, дырой! — вторил ему Харламов.
— Это щас дыра, а раньше Невьянск был столицей Урала! — встал на защиту родного города Джон.
— Чег-о?! Какая на хрен столица, скорее задница! — не унимался Крест.
— Обыкновенная.
— Ну тогда скажи, хто был царь?
— Демидов! Небось слыхал?
— Та какой он царь?
— Он круче царя! Не было бы Демидова, не было бы и Урала. В Невьянске он ставил первые заводы и плавил первый чугун, лил пушки и мушкеты для армии Петра I, — блеснул знанием истории Джон.
— Лучше бы дорогу нормальную построил, — буркнул Крест.
— А она была! И не простая, а железная!
— Ч-о? Кончай лапшу на уши вешать! Я, как Паша, институтов не кончал, но тоже кое-чо знаю. При Петре железки и в помине не было!
— Ох, и темень же ты, Крест. Была, самая, что ни на есть железная, от Невьянска до Нижнего Тагила из железных плит. Демидов ее сделал, чтобы руду возить!
— Да такого не может быть! Это же сколько надо железа?
— Клянусь, Крест!
— Была такая дорога, нам в институте про нее рассказывали, — подтвердил Харламов.
— Чо прямо из железа? — не мог поверить Крест.
— Так его тут навалом было. Видел в Тагиле карьер, если ехать в сторону Кушвы?
— Видел, и чо?
— Так вот, на этот счет есть присказка: там, где была гора высокая, сейчас яма глубокая. Та гора была из чистого железа, — пояснил Харламов.
Вдохновленный такой поддержкой Джон старался, как мог, приподнять в газах Креста и Павла родной город и обратился к его славному прошлому.
— А вы знаете, шо в мире всего две падающих башни? Одна в Италии — Пизанская, а вторая у нас, в Невьянске!
— И чо, еще не упала? Га-га, — гоготнул Крест.
— Это Пизанская падает, а наша никогда не упадет! Демидов специально ее под наклоном построил, чтобы макаронникам нос утереть! — с гордостью объявил Джон и предупредил. — Щас все своими глазами увидите.
Он прибавил газу. Мерседес затрясся, словно в лихорадке, на дороге, напоминающей стиральную доску, и въехал на гору. Перед Харламовым и Крестом открылась панорама центральной части уральского завода-города. В глубокой котловине, у занесенного снегом пруда раскинулась старая, основанная еще Демидовым, часть города Невьянска. Сердцем его являлся некогда знаменитый железоплавильный завод. Отлитые на нем артиллерийские пушки и мушкеты прославили царя Петра I и помогли прорубить «окно» в Европу. Над заводом и старым кварталом угрожающе нависла сорокаметровая сторожевая башня.
— Ну чо, теперь видите? — воскликнул Джон.
Крест присмотрелся и признал:
— И точно, падает.
— Градусов 15, не меньше, — оценил наклон башни Харламов.
— А все 17 не хотите? Такой башни в мире больше нет! Такая только у нас в Невьянске! — Джона распирало от гордости, и его было не остановить. — Это еще не все! В подвалах башни Демидовы лили свои золотые и серебряные монеты!
— И чо, ему не снесли башку? — усомнился Крест.
— Бабки, как и сейчас, все решили. Демидов держал платных стукачей при дворе Екатерины. Они и стуканули ему про ревизию. А он взял и затопил подвалы вместе с золотом, серебром и работягами.
— Ай да молодца мужик! Знал, как концы рубить! — одобрил Крест и предложил: — Ну чо, Паша, может, заскочим в башню, та пошарим в подвалах? Золотишко нам не помешает.
Харламов хмыкнул и спросил:
— А не забздишь?! Там же трупаки плавают.
— А чо бздеть? Я к ним с удовольствием добавил бы Раздолба и Багу.
— Вот тут ты, Крест, в самую точку попал. Зажились они, сволочи, на этом свете.
— Паша! Крест! Кажись, тачки Раздольнова?! — воскликнул Джон и приник к лобовому стеклу.
Навстречу мчались две БМВ.
— Притормози, Джон! — потребовал Харламов.
Тот отпустил педаль газа и нажал на тормоз. В БМВ тоже узнали мерседес и сбросили скорость. Машины сближались. В первой БМВ находился сам Раздольнов и с ним еще двое, во второй — Сова с охраной. В какой-то момент взгляды Харламова и Раздольнова встретились. В воздухе, казалось, заискрило.
— У-у, плюнь и зашипит! — оценил молчаливую перестрелку взглядами Крест.
— Плевать уже поздно, пора палить! — отрезал Харламов.
Реакция на него в БМВ была не менее бурная. Такого отборного мата от Раздольнова ни Новоселов, ни Аффнер — заместитель главы правительства Свердловской области, давно не слышали. Остыл он, когда впереди за стеной из голубых елей показалось монументальное здание заводоуправления ВСМПО. На этот раз на входе их никто не встретил. Начальник дежурной смены караула, ошалевший от комиссий, ничего вразумительного о Салмыкове сказать не мог. Не прояснила ситуацию и его секретарь. Заместители — Тишковский и Крошков, шарахавшиеся собственной тени, открещивались от своего бывшего шефа, как черт от ладана, и отказались вести какие-либо переговоры о продолжении дальнейшего сотрудничества с «Урал-Грейтом».