Ноги его не держали, Стрельцов пришел на помощь, усадил в шезлонг и подложил под голову полотенце. Раздольнов облизнул губы и окрепшим голосом потребовал:
— Дай еще п-пить.
Стрельцов подал бутылку с водой. Расплескивая ее, Раздольнов выпил до дна, перевел дыхание и с облегчением произнес:
— Слава Богу, и на этот раз пронесло.
— Да, зацепило вскользь, но нельзя исключать сотрясение мозга. Как, Палыч, черные точки перед глазами пляшут? — спросил Стрельцов.
— Какие к черту точки, Володя! Я же бывший десантник, мой лоб выдерживает прямое попадание бронебойного снаряда, — с вымученной улыбкой ответил Раздольнов.
— И все-таки, Николай Павлович, надо бы вызвать врача.
— С ним потом, Володя. Где Вил? Где Серега?
— Ловят этих гадов.
— Давай за ними! Давай! Достань мне эту тварь! Достань!
— Достану, Палыч! Достану! — поклялся Стрельцов и поискал взглядом остальных обитателей виллы.
Они постепенно приходили в себя. Массажист Паоло выбрался из-под стола и испуганно озирался по сторонам. Из-за кустов роз выглянула растерянная физиономия садовника. Выстрелы подняли на ноги охрану, дежурившую на вторых, дальних воротах. На помощь примчался телохранитель Алексей Смирнов.
— Леша! Паоло! Займитесь шефом, он ранен! — крикнул Владимир, сам занял место за рулем второй БМВ и помчался вдогонку за Епифановым и Галлиевым.
Алексей и Паоло, поддерживая Раздольнова, проводили его в кабинет, и здесь ранение снова дало о себе знать. У него закружилась голова, к горлу подкатил тошнотворный ком, и он прилег на диван. Паоло сделал ему перевязку, подложил под голову пуфик, заглянул в глаза и, покачав головой, осторожно заметил:
— Извините, синьор Николо, у вас, по-видимому, сотрясение мозга. Вам нужен врач.
— Мне нужен не врач, а сто грамм, чтобы выпить за воскрешение! — отмахнулся Раздольнов.
— И все-таки, синьор Николо, надо вызвать врача, — настаивал Паоло.
— Я уже сказал, мне не врач, а водка нужна. Леша, дай выпить!
Помявшись, Смирнов подчинился, взял из бара бутылку водки, налил в рюмку и подал Раздольнову.
— Не, Леша, так не пойдет! Мне что, одному пить за свое воскрешение? Пить, так пить по-русски, всем и по полной!
Смирнову ничего другого не оставалось, как подчиниться. Все трое выпили до дна. Раздольнов закусил долькой лимона, сухость во рту прошла, прилег на диван и закрыл глаза. Тепло приятной волной обдало грудь и растеклось к ногам. Рана перестала саднить, и он не заметил, как погрузился в сон. Разбудили его шум в холле и возбужденные голоса на лестнице. Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появились Галлиев и Стрельцов. На Владимире, казалось, не осталось живого места. Рубашка и брюки свисали клочьями, на левой щеке от уха до подбородка вспухал багровый рубец. Галлиев выглядел чуть получше.
— Мы их взяли, Палыч! — выпалил Стрельцов.
— Обоих взяли! Тепленьких! — вторил ему Галлиев.
Раздольнов поднялся с дивана и не почувствовал боли, его жег огонь ненависти, он прорычал:
— Где эти твари?! Где?!
— Внизу, в багажнике! — доложил Стрельцов.
— Кто их подослал? Кто?! — сорвался на крик Раздольнов.
Стрельцов развел руками. Галлиев яростно сверкнул глазами и процедил: — У-у, шакалы, молчат.
— Волоките их в гараж! Я сейчас! — приказал Раздольнов и пошел переодеваться.
Сменив халат на спортивный костюм, он спустился во двор и увидел обе БМВ. На них были видны следы погони, у одной машины в лобовом стекле зияли пулевые пробоины, у другой вдоль правого борта, словно после удара огромной когтистой лапы, лохмотьями свисала обшивка. От багажников к гаражу тянулись две кровавые полосы. Раздольнов вошел внутрь. У стены на полу валялись два окровавленных тела, он окатил их ледяным взглядом и рявкнул:
— Кто стрелял?
— Похоже этот, — Стрельцов пнул того, что был одет в синюю джинсовку.
Мучительный стон прозвучал под сводами гаража. Раздольнов склонился над киллером и впился глазами в его лицо, оно представляло кровавую маску, глянул на второго, — тот едва дышал, и спросил:
— А это кто?
— Водила злющий, как пес, чуть мне руку не прокусил, пришлось зубы посчитать, — пожаловался Галлиев.
— Плесните на них, пусть очухаются! — распорядился Раздольнов.
Стрельцов и Галлиев подхватили ведра с водой и вылили на пленников. Первым пришел в себя киллер, открыл глаза, в них появилось осмысленное выражение, задержал взгляд на Раздольнове, и его губы искривила гримаса.
— Чо кривишься, шакал?! — взвился Галлиев и наступил киллеру на руку. Тот взвыл от боли.
— Подожди, Вил! — остановил его Раздольнов и обратился к киллеру. — Кто тебя подослал?!
Не услышав ответа, Раздольнов кивнул Галлиеву, и тот продолжил пытку. Киллер выл, матерился, но так и не назвал имени заказчика, и тогда Стрельцов с Галлиевым взялись за водителя. Он недолго упорствовал, пытки развязали ему язык, но это мало что дало. В прошлом бригадир «ореховской» преступной группировки, он после громкого убийства бизнесмена из Ногинска бежал из России и скрывался в Италии. По старым связям на него вышел киллер и нанял в качестве водителя за тысячу долларов. О нем, кроме имени Антон, «бригадир» больше ничего не знал. В том, что имя подлинное, у Раздольнова имелись серьезные сомнения, и это ничего не давало.
Галлиев и Стрельцов снова взялись за киллера. В ход шли пассатижи, нож и резиновый шланг, но он так и не назвал имя заказчика. Осатанев, Вил запустил паяльную лампу, но даже она не развязала киллеру язык. От удушающей вони у Раздольнова снова начала кружиться голова, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Он выбрался из гаража отдышаться. К нему присоединились Стрельцов и Галлиев.
— Николай Павлович, пока гад коньки не откинул, его надо раскручивать по-другому, — предложил Стрельцов.
— Как? Ты же видишь, он скорее себе язык откусит, чем скажет. Сволочь, его… — Раздольнов разразился бранью.
— Николай Павлович, тут надо подключать психологию.
— Чт-о?! Какая к черту психология? Он щас сдохнет!
— Пытки нужно прекратить, это бесполезно. Он долго не протянет.
— Ну прекратим, а дальше что?
— Киллер, не пацан, лет на тридцать пять тянет, значит не холостяк, а это дает нам…
— Все, Володя! Перестань морочить голову! Ты не Шерлок Холмс, а я не доктор Ватсон! — потерял терпение Раздольнов.
— Холостяк он? Ха-ха, — хохотнул Галлиев. — Так может свадьбу сыграем?
— Хорош ржать, Вил! — цыкнул Стрельцов и снова обратился к Раздольнову. — Николай Павлович, я к тому, что изучал психологию таких типов, как киллер.
— Ладно, Володя, говори, только быстрее, пока он не подох! — торопил Раздольнов.
— Так вот, такие типы, как киллер, четко знают, на что идут.
— Хорошо, знают, а что это дает?
— Киллеры и террористы в психологическом плане сходятся на одном, они готовы играть по-крупному.
— И на чем играть с ним?
— На детях, на жене.
— Ладно, пошли, покрутим, других вариантов не остается! — согласился Раздольнов.
Они возвратились в гараж, и то, что увидели, заставило их торопиться. Водитель доживал последние минуты, из его простреленной груди со свистом вырывался воздух, а на губах пузырилась кровавая пена. В киллере еще теплилась жизнь. Он очнулся после пытки паяльной лампой и пытался дотянуться до шланга с водой. Из него слабой струйкой сочилась вода и растекалась по полу. Галлиев шагнул вперед и наступил на шланг.
— Погоди, Вил! — остановил его Раздольнов и потребовал: — Умой его и дай напиться, пусть пьет, сколько захочет.
Галлиев струей воды смыл с киллера кровь, прислонил к стене и сунул в руки шланг. Давясь и захлебываясь, киллер пил и не мог напиться. Вода погасила сжигавшую его жажду и придала силы. Раздольнов пододвинул к себе стул, присел и обратился к киллеру:
— Антон, или как тебя там звать, мы оба русские, но по разные стороны баррикад. Сегодня ты проиграл. В больницу тебя не повезешь, нам ни к чему подставляться. С такими, как у тебя, ранами долго не протянешь. Но есть вариант.
Раздольнов взял паузу; прошла секунда, другая, и киллер заговорил:
— Какой?
— Другой разговор! — оживился Раздольнов и спросил: — Куришь?
— Нет.
— Тогда перейдем к делу. Ты профессионал и знал, на что шел. Проиграл, но держишься, как настоящий мужик, за это уважаю и предлагаю сделку.
— Какую? — встрепенулся киллер.
— Наверное, есть жена и дети, а дети маленькие? — прощупывал его Раздольнов.
Киллер промолчал, за него говорили глаза.
— Сколько их у тебя, двое, один?
— Двое, — обронил киллер, и гримаса исказила его лицо.
— Двое? Да, по нынешним сволочным временам одной матери их не поднять. Но ты можешь им помочь.
— Как?
— Сто тысяч долларов за твою достойную смерть и имя той твари, что заказала меня. Мое слово ты знаешь, так как?
Киллер отвел взгляд в сторону и с его искусанных губ слетело:
— 150.
— Хорошо, будь по-твоему, — не стал торговаться Раздольнов и поторопил с ответом. — Так кто меня заказал?
— Крест, — обронил киллер.
— Сволочи Харламовы! Кончать их надо! — взорвался Галлиев.
— У-у, твари! — зарычал Раздольнов и швырнул бутылку с водой в киллера.
Тот попытался дотянуться до нее. Но силы его оставили, и он зашелся в судорожном кашле. Сукровица и рвота выплеснулись ему на грудь. Галлиев брезгливо поморщился и обратился к Раздольнову.
— Палыч, так чо с этой дохлятиной делать?
— Очухается, возьмешь у него координаты жены.
— А на хрена?! Он щас подохнет!
— Я слово дал!
— Понял, а потом?
— На тот свет, — распорядился Раздольнов, возвратился на виллу, заперся в кабинете и до вечера не покидал его.
С наступлением сумерек из ворот виллы выехала БМВ, за рулем находился Галлиев. Проехав около километра, он свернул с шоссе на узкую каменистую дорогу, она вывела к морю. Остановились на высоком обрыве. Внизу, в чернильной темноте ворочалось и монотонно гудело море. Волны грозно обрушивались на берег, пенистыми языками карабкались по скалам и, шипя в бессильной злобе, скатывались вниз. Галлиев осмотрелся, никого не заметил, открыл багажник, вытащил два упрятанных в мешки тела, привязал к ним камни и сбросил в море. На виллу он возвратился, когда все спали, бодрствовала только охрана.